Святой Димитрии Донской, стр. 6
Но наконец наступило время, когда русские княжества под водительством Москвы стали объединяться.
«Довольно терпели, — сказал великий князь Димитрий. — Настала пора дать Орде бой».
Однако и Мамай не дремал. Он ругал себя за то, что поздно разглядел опасность. А разглядев, стал собирать огромное войско.
Мамай желал не просто проучить Димитрия, а повторить великий поход на Русь, который совершил когда-то хан Батый. Чтобы ни у одного русского князя не возникало больше желания сопротивляться Орде. Чтобы и внуки, и правнуки князей с рождения ощущали себя ее слугами и данниками.
Два года Мамай собирал из соседних земель наемников. Были среди них и генуэзские воины, что выросли в крымских городах, и храбрецы с Кавказских гор. Он уговаривал поучаствовать в разгроме Руси литовского князя Ягайло, который стал властвовать после смерти отца, Ольгерда.
Димитрий Иванович также собирал рать. И не только собирал. Созванные в ополчение крестьяне умели лишь пахать да сеять. Не было у них ни оружия, ни доспехов, хотя бы и легких. Требовалось спешно обучить их воинской науке и вооружить. По княжьему приказу день и ночь ковали для них латы, мечи, боевые топоры, кистени, щиты. Опытные воины наставляли новобранцев.
Вся земля Русская готовилась к страшной битве.
К середине лета все на Руси уже знали, что Орда снялась с места и медленно продвигается к границам земли Русской. Враги гнали вместе с собой сотни табунов и овечьих стад. Тысячи юрт, поставленных на телеги, следовали за войском.
На привалах Мамай с гордостью объезжал свою рать. Столько воинов у него не было никогда. Да и на Русь он вел войско впервые.
Незадолго до выступления в поход Димитрий Иванович собрал православных князей, что были тогда в Москве, и вместе с двоюродным братом Владимиром Андреевичем, боярами и верной дружиной отправился за благословением к Преподобному Сергию Радонежскому.
Отца Сергия называли великим печальником земли Русской, игуменом всея Руси. Каждый православный человек чтил его имя.
— Ты уже знаешь, отче, — обратился к нему великий князь, — что ордынский темник Мамай двинул на Русь всю орду безбожных татар. Помолись же, отче, чтобы Бог избавил нас от беды.
Святой старец был крестным отцом двух детей Димитрия Ивановича. Еще при жизни митрополита Алексия он часто беседовал с великим князем и наставлял его. Сейчас Димитрий стоял перед ним на коленях и ждал благословения.
Преподобный Сергий Радонежский осенил его святым крестом, а потом произнес с воодушевлением:
— Иди, господине, безбоязненно. Господь поможет тебе на безбожных врагов! — А потом он понизил голос и тихо, так, чтобы слышал один великий князь, сказал: — Победишь врагов своих!
В то время в обители Живоначальной Троицы, которой предстояло стать прославленной Свято-Троицкой Сергиевой Лаврой, совершали монашеский подвиг два выходца из боярских семей — уроженец Брянской земли Александр Пересвет и бывший любецкий боярин Андрей Ослябя. Прежде их знали как славных воинов, доблестных богатырей. Преподобный Сергий благословил их на ратный подвиг и повелел им присоединиться к княжеским полкам.
На прощание святой Сергий Радонежский благословил и всю княжескую дружину, окропил ее святой водой.
«Господь Бог да будет твой помощник и заступник: Он победит и низложит супостатов твоих и прославит тебя!» — таковы были напутственные слова святого старца.
И полетела по земле Русской молва о том, что великий князь ходил к преподобному Сергию Радонежскому и получил благословение на битву с Мамаем. И потянулись новые люди в войско Димитрия.
А некоторые князья, что подумывали примкнуть к Мамаеву войску и поживиться на московских землях, отказались от своего намерения.
Среди них был князь Олег Рязанский. Как узнал он о благословении святого Сергия, так и решил, что не станет воевать на стороне Орды.
«Если уж Димитрия благословил сам отец Сергий, значит, великий князь победит Мамая, — решил он. — Так не лучше ли мне оставаться в своем княжестве?»
Общий сбор
Ясным тихим утром выходили полки Димитрия Ивановича из Москвы. Их провожали священники с крестами и иконами, женщины, старики и дети — великий князь оставлял их на воеводу Федора Андреевича по прозванию Свибло.
«Победы вам, победы, родные наши заступники!» — кричали горожане.
Князь в последний раз помолился над могилами своих славных предков, государей московских, в последний раз нежно обнял рыдающую жену и сказал ей: «Бог — наш заступник!» А потом сел на коня и помчался обгонять войско.
Пятнадцатого августа по старому стилю, в праздник Успения Пресвятой Богородицы, в Коломне, на просторном Девичьем поле, князь выстроил ополчение и сам поразился тому, сколь оно огромно.
Больше ста пятидесяти тысяч ратников, конных и пеших, предводительствуемых знаменитыми князьями и боярами, стояли в его рядах. Никогда прежде, даже в самые лучшие времена Руси, князья не собирали столь большое войско. Здесь с москвичами соседствовали суздальцы и владимирцы, псковичи и ростовцы, смоляне и тверичи. Еще недавно случалось им воевать друг с другом. А теперь превращались они в единый русский народ.
— Княже, лазутчики доносят, что Мамай объединил Орду и привел ее на Дон, — доложили Димитрию. — Уже три недели стоит он там и ждет, когда с ним соединится великий князь Литовский Ягайло.
— Нельзя допустить, чтобы Ягайло успел к Мамаю, — ответил Димитрий. — Надо выступать.
Святой Сергий Радонежский предрек князю, что грядущее сражение будет страшным, кровопролитным, что полягут в нем многие храбрые витязи. И сейчас Димитрий с волнением и болью озирал полки — московские, суздальские, владимирские, ростовские…
Кому из них суждено увидеть победу? Кто останется лежать на поле боя?
Из Коломны русское войско двинулось к Лопасне. Оно шло вдоль Оки, отдалившись от берега, чтобы с другой стороны был не так виден ход огромной рати.
А в это время в Лопасне уже вязали плоты, чтобы переправлять русские полки на другой берег. Пока одни воины переправлялись, другие могли отдохнуть, умыться светлой окской водой.
Подходили новые отряды ратников. Особенно радовался великий князь пешим воинам. Лазутчики донесли ему, что на сей раз в ордынское войско набрано много пеших бойцов. Потому и Димитрий велел добрать пешцев.
И еще дал строгий приказ: не нанести никакого урона Рязанской земле. Эту многострадальную землю Орда разоряла едва ли не каждое лето. И князю Олегу Рязанскому всякий раз приходилось укрываться в лесах вместе с малочисленной дружиной.
Теперь же Мамай призвал его присоединиться к Орде и выступить вместе против Димитрия Донского. Не подчиниться Мамаю было опасно, но и воевать против великого князя Олег не желал. Поэтому он делал вид, будто не замечает передвижения русских полков по его земле. А Димитрий в ответ строго-настрого приказал, чтобы и единый волос не упал с головы рязанцев.
Сам великий князь переправлялся последним, уже в ночной темени и тиши. Замершее пространство заливала зыбким светом луна. Другая такая же, отраженная, раскачивалась в темной воде. И еще кое-где шумно плескались рыбины.
На Куликовом поле
Вечером 7 сентября 1380 года великий князь построил свое войско в боевой порядок между реками Доном и Непрядвой. Ночью он сделал смотр ему. Еще раз порадовался, глядя на брянские и полоцкие дружины, вставшие по правую руку. Их привели принявшие его сторону князья Андрей и Димитрий Ольгердовичи — дети некогда грозившего Москве великого князя Литовского, который в последние дни своей жизни покаялся и принял монашескую схиму, а сыновьям завещал дружить с Димитрием Московским. Они примкнули к русской великой рати вблизи урочища Березуй. Во главе их встал сам Андрей Ольгердович.