Объятия смерти, стр. 26

Рорк откинулся назад, потягивая бренди.

– Мы оба знаем, что я не стану расхаживать в почетном сопровождении копов.

– Ты предпочитаешь домашний арест и меня в качестве охранника?

– Тебе отлично известно, что мои адвокаты не оставят от подобной попытки камня на камне, так что давай избавим нас обоих от лишних хлопот.

– Ты упрямый сукин сын! Я разжую твоих ад­вокатов и выплюну их на твои тысячедолларовые туфли!

– Попробуй.

Ева вскочила на ноги.

– Принимаю вызов! Я получу санкцию на то, чтобы запереть тебя в этом доме, и не сниму с тебя наручников, пока не буду уверена, что твоя задница в полной безопасности!

Рорк тоже поднялся.

– Тогда и я принимаю вызов. Позвоню кому надо и блокирую твои гребаные ордера, прежде чем их успеют напечатать. Я не позволю запирать меня в клетку, Ева, ни тебе, ни кому бы то ни было. И я не стану прятаться и убегать. Так что направь свою не­уемную энергию на поиски этой бабы, а о своей зад­нице я позабочусь сам.

– Это не только твоя задница – она принадле­жит и мне. Черт возьми, я люблю тебя!

– И я тебя тоже. – Рорк положил руки ей на плечи. – Я буду осторожен, Ева. Обещаю тебе.

Она стряхнула его руки и отошла.

– Я знала, что ты никогда меня не послушаешь.

– По-твоему, я стал бы тем, кто я есть, если бы при каждой угрозе искал надежное убежище? Я при­вык смотреть в лицо опасности и отражать ее свои­ми способами.

– Знаю. Ты очень серьезно относишься к систе­ме охраны, но позволь Фини все проверить.

– Ладно. С этим проблем не будет.

– И я прошу тебя сообщить мне свой график – где, когда и с кем ты будешь находиться. Я не стану приставлять к тебе копов – ты все равно их обнару­жишь и вышвырнешь. Но я буду чувствовать себя спокойнее, зная, где ты.

– Хорошо.

– Мне придется съездить в Даллас. – Ева про­изнесла это так быстро, как будто слова обжигали ей язык. – Нужно поговорить с ее отчимом. Причем это надо сделать в течение ближайших двух дней. Джулианна вскоре нанесет очередной удар, и отчим тоже может оказаться среди ее жертв. Техас, ковбои, овцы… Кажется, в Техасе разводят овец? Я…

Рорк подошел к ней и взял ее за руки.

– Я поеду с тобой. Без меня тебе с этим не спра­виться.

– Я и не думала, что справлюсь. – Ева почувст­вовала, что постепенно успокаивается. – Со мной все в порядке. Пойду работать.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Ева провела несколько часов в своем кабинете, исследуя разные возможности, сканируя имена и фамилии, связанные со словами «овца» и «ковбой».

Покуда компьютер работал, она читала досье Петтибоуна, надеясь обнаружить что-нибудь, ука­зывающее на более непосредственную связь между убийцей и жертвой. Но перед ней по-прежнему представал приятный немолодой человек, любимый семьей и друзьями и честно ведущий свой бизнес.

С кем-либо из окружения Петтибоуна тоже не удалось обнаружить связь. Не было никаких доказа­тельств того, что кто-либо из жен и детей убитого или его зять и невестка знакомы с Джулианной Данн; ни у кого из них Ева не смогла найти мотива для орга­низации убийства. Обе жены, хотя и совершенно не походили друг на друга, имели одну общую черту – явную привязанность к Уолтеру С. Петтибоуну.

Судя по всему, Джулианна просто выбрала Пет­тибоуна наугад. А это означало, что следующей жерт­вой может стать любой.

Предоставив компьютеру сортировать имена, Ева легла спать и поднялась в шесть утра, чтобы продолжить работу.

– Вы надорветесь, лейтенант.

Обернувшись, Ева увидела стоящего в дверях Рорка, уже одетого и выглядевшего, как всегда, без­упречно. Сама она успела только почистить зубы.

– Я в полном порядке. Сейчас работаю над сло­вом «овца». – Она указала на настенный экран. – Можешь себе представить, сколько имен и фамилий с ним связаны?

– Да, если учитывать родственные понятия – баран, ягненок, пастух…

– Заткнись!

Усмехнувшись, Рорк шагнул в комнату и поста­вил перед Евой большую чашку кофе.

– Не хочу тебя огорчать, но все эти слова имеют бесчисленное количество вариантов.

– Речь не обязательно идет об имени. Это может иметь отношение к внешности или работе. Ведь я получила эти сведения от наркоманки Лупи, кото­рая сидит на «фанке».

– Все же тут должна быть какая-то логика. «Цве­точный мужчина», «овцевод»… Думаю, ты идешь по верному следу.

– Чертовски запутанному следу! Даже если оста­вить только неоднократно женатых мужчин от пяти­десяти до семидесяти пяти лет – ее традиционные объекты, – только в районе Нью-Йорка наберется несколько тысяч. Конечно, можно сократить число по финансовому принципу, но останется все равно неохватное количество.

– Ну и каков же твой план?

– Сократить число возможных жертв, исходя из того, что Петтибоун был выбран около десяти лет тому назад. Если следующая жертва была выбрана сразу после этого, я буду искать мужчин, преуспе­вавших в Нью-Йорке в то время. – Ева отхлебнула кофе. – Что ты делаешь сегодня?

Рорк достал из кармана дискету и протянул ей:

– Мое расписание на ближайшие пять дней. Если произойдут изменения, тебя об этом уведомят.

– Спасибо. – Ева взяла дискету и посмотрела на Рорка. – Мне не следовало выливать все это на тебя прошлой ночью. Но раз уж ты оказался под рукой…

– Все в порядке. В следующий раз, когда я уви­жу тебя пьяной и сердитой, то просто отшлепаю.

– И будешь прав. – Она отодвинулась, когда он наклонился к ней. – Я еще даже помыться не успе­ла – собиралась сделать зарядку, пока компьютер составляет список.

– «Зарядка» звучит весьма привлекательно.

– Ты уже одет, – заметила Ева, но Рорк реши­тельно взял ее за руку и повел к лифту.

– Одежда хороша тем, что ее можно надевать и снимать столько раз, сколько тебе нужно.

Когда они шагнули в кабину лифта, рука Рорка скользнула по ее груди.

– В доме гости, – напомнила ему Ева.

– Значит, мы запрем дверь. И совместно сдела­ем зарядку.

– Хорошая мысль!

Генри Мутон шагал по полированному мрамор­ному полу офиса адвокатской фирмы «Мутон, Карлстон и Фитч». Этот шестидесятидвухлетний мужчина обладал внешностью кинозвезды, атлетическим сло­жением и был одним из лучших адвокатов на Вос­точном побережье.

Мутон всегда ставил перед собой четкую цель. Он стал адвокатом в тридцать с лишним лет и пять дней в неделю являлся в офис ровно в семь утра. Этот распорядок не изменился, когда спустя двад­цать три года он основал собственную фирму. «Лю­ди, достигшие всего сами, не имеют права почивать на лаврах», – любил повторять Генри. Он любил свою работу, любил пробираться сквозь извилистые лабиринты закона.

К жизни Генри относился так же, как к рабо­те, – серьезно и добросовестно. Он следил за своим здоровьем, тренируя тело и мозг и соблюдая диету. Дважды в год Генри брал двухнедельный отпуск, выбирая в феврале места с теплым климатом, а в августе – города, изобилующие музеями, галереями и театрами. Третий уикенд каждого месяца Генри проводил в своем доме на берегу Хэмптонского про­лива.

Некоторые, в том числе две бывших жены, счи­тали его педантом, но сам он думал о себе как о дис­циплинированном и организованном человеке. По­скольку теперешняя его жена была привержена ру­тине не меньше его, мир Генри пребывал в полном порядке.

Здание главного офиса фирмы «Мутон, Карлстон и Фитч» было величественным, как собор, а в семь утра тихим, как склеп. Генри направлялся к своему угловому кабинету, откуда открывалась ве­ликолепная панорама Верхнего Манхэттена. На без­упречно аккуратном письменном столе находились только компьютерный центр, набор серебряных ручек, книга записей в красной обложке и фото тре­тьей жены в серебряной рамке, где за прошедшие двадцать четыре года успели побывать фотографии двух предыдущих.

Положив кейс на книгу записей, Генри открыл его и достал блокнот с заметками и дискеты, кото­рые брал домой на ночь. Потом закрыл кейс и по­ставил его на полку рядом с письменным столом – специально отведенное для него место.