Найди свою мечту, стр. 13

Когда они купили это здание, оно было пустым, пыльным и обшарпанным. Но их вера в себя, их усилия превратили его в нечто замечательное.

Теперь огромная витрина сверкала на солнце, завлекая покупателей, искусно намекая на то, что ждет их внутри. Короткое нарядное платье изумрудного цвета, дерзкое, с ностальгическим штрихом – павлиньими перьями на плече – было накинуто на изящный стул, стоящий перед туалетным столиком. На полированной поверхности – разноцветные флакончики, ожерелье из драгоценных камней. Один из ящичков приоткрыт, и из него струится нитка бус из горного хрусталя. Здесь же – лампа в форме лебедя, один хрустальный бокал рядом с пустой бутылкой шампанского; мужские запонки и небрежно брошенная черная «бабочка» в груде женских безделушек. Рядом со столиком – пара красных туфель на «шпильках», искусно поставленных так, что создается впечатление, будто владелица только что сбросила их.

Маленькими композициями в витрине обычно занималась Марго, но эту Лора придумала и выполнила сама. И гордилась ею – как гордилась всем магазином. В просторном демонстрационном зале были выставлены изысканные, уникальные вещи. Темно-розовые стены оттеняли стеклянные полки, полные сокровищ: фарфоровых шкатулочек, серебряных сервизов, изящной посуды. Бархатные диваны – им недавно пришлось купить третий – давали возможность покупателям посидеть, выпить чашку чая или бокал шампанского.

Сверкающая золотом винтовая лестница вела на открытый балкон, окружающий главный зал, и в будуар, где в роскошном гардеробе красного дерева висели пеньюары, ночные рубашки, дамское белье. Все на продажу: от кровати в стиле рококо до самой маленькой серебряной безделушки! И ни один предмет не повторяется…

Магазин, в буквальном смысле, спас всех троих. И сблизил их еще больше, хотя Лора не думала, что это возможно – ведь они были так близки.

Не удаляясь от гардеробной, она смотрела, как Марго показывает покупательнице сапфировый браслет. Кейт обсуждала с другой клиенткой происхождение лампы в стиле «модерн» [7]. Еще одна покупательница изучала опаловую бутылочку духов, а ее приятельница рылась в коллекции вечерних сумочек.

Из стереоколонок неслась тихая музыка Моцарта. За окном на Кэннери-роу мелькали машины: одни проносились стрелой, другие с пыхтеньем и фырканьем маневрировали, пытаясь прорваться в нужный ряд. По тротуару спешили прохожие. Прошел мужчина с радостно смеющимся мальчишкой на плечах. Обнявшаяся парочка остановилась, восхищаясь витриной… и через минуту вошла в магазин.

– Мисс Темплтон!

Очнувшись от задумчивости, Лора повернулась к гардеробной.

– Да, миссис Майерс, вам что-нибудь понравилось?

Женщина улыбнулась, протягивая выбранный свитер.

– Я никогда не покидаю «Претензию» разочарованной.

Приятное чувство гордости согрело Лору.

– Для этого мы и работаем, – улыбнулась она.

4

– Ну как, приятель? Неплохое жилье? – спросил Майкл, начищая Макса – свою радость и гордость, и огромный желтовато-коричневый конь теннессийской породы фыркнул, соглашаясь.

Конюшня Темплтонов сильно отличалась от простых рабочих конюшен, построенных Майклом в горах и на его глазах погребенных под потоками грязи. Это был настоящий дворец. Правда, когда он впервые вошел внутрь, помещение больше походило на заколдованный злой ведьмой и покинутый обитателями сказочный замок.

Майкл усмехнулся – и от пришедшего в голову сравнения, и от осознания того, что в поместье Темплтонов почему-то постоянно вспоминает волшебные сказки.

Но в тот первый день он обнаружил в конюшне страшную грязь и запустение, так что ему пришлось лишнюю неделю мириться с общественными конюшнями с их непомерной платой за содержание лошадей и удаленностью от собственного жилья. Но теперь, оглядывая результаты своих трудов, Майкл не жалел об этом.

Почти всю неделю он вкалывал по шестнадцать часов в день, приводя в порядок заброшенное здание. Нелегкая задача для одного мужчины с единственной парой рук, но Майкл не желал перевозить своих лошадей в этот временный дом, пока он не станет соответствовать его требованиям.

Конюшня была построена на века и с элегантностью, которой славились Темплтоны. Но его восхитила не затейливая кирпичная кладка пола, не декоративные плитки вокруг кормушек и не витые железные решетки над ними со стилизованной буквой "Т" в центре – хотя Майкл готов был признать все это эффектным штрихом. Больше всего ему понравились денники – удобные, просторные, полные света и воздуха. Да и вся планировка конюшни, с комнатой для упряжи в одном конце и помещением для хранения корма – в другом, была очень практичной.

И этот дворец долгое время стоял заброшенным и ветшал! Майкл сделал все возможное, чтобы исправить ситуацию. Он таскал мусор и стучал молотком, мел и скреб, пока каждый денник не стал отвечать его высоким стандартам. Его детишкам – только самое лучшее!

Он всегда называл своих лошадей детьми – конечно, лишь в тайных мыслях.

Этим утром привезли свежее сено и солому; к счастью, парень, доставивший их, охотно согласился заработать несколько лишних долларов и помог Майклу перетащить прессованные тюки в конюшню.

Теперь каждый денник был выстлан соломой из пшеничных колосьев, которая и стоила дорого и достать ее было нелегко. Но ведь это – для его детей, в конце концов. С помощью немногих инструментов и некоторой изобретательности Майкл привел в рабочее состояние автоматические поилки, смазал петли на дверях денников, заменил поржавевшие крюки.

Поскольку все его запасы утонули в грязи, пришлось заново закупить зерно, витамины, лекарства. Слава Богу, ему удалось спасти кое-какую упряжь и инструмент.

Теперь его пятнадцать лошадей были размещены со всей роскошью, какую он смог создать. Правда, собственную новую квартиру Майкл еще не успел обжить – оставалось время лишь на сон, – но собирался сделать это в ближайшем будущем.

– Ты поднимаешься по общественной лестнице, Макс! Может, ты и не понимаешь, но теперь ты живешь в поместье Темплтонов. А это чертовская привилегия, поверь мне на слово.

Он любовно шлепнул лошадь по крупу и вытащил морковку из мешочка, привязанного к поясу. – Конечно, это жилище временное, но не беспокойся: я уже начал проектировать твое новое жилье. Может, мы тоже на этот раз добавим пару затейливых деталей. Ну, а до тех пор ты не мог бы устроиться лучше!

Макс вежливо взял морковку. Его темный глаз, обращенный на Майкла, выражал терпение, мудрость и, как хотелось думать Майклу, любовь.

Он вышел из денника, защелкнул нижнюю половину дверцы на шпингалет и пошел по широкому проходу, стуча каблуками сапог по мощеному полу. Затейливая кладка сделала бы честь самому изысканному саду, где устраивают приемы на открытом воздухе, но главное – строители не забыли придать полу необходимый уклон.

Гнедая лошадь высунула голову из соседнего денника в предчувствии угощения.

– Ждешь меня, детка?

Это была его любимица – Дорогуша, самая добрая и ласковая кобыла из всех, с кем ему доводилось работать. Он купил ее жеребенком, а теперь ей самой вскоре предстояло жеребиться, и потому ей было отведено особое стойло.

– Как дела? Вот увидишь, тебе здесь понравится.

Майкл вошел внутрь и погладил огромный живот. Как отец, ожидающий первенца, он был полон предвкушений и тревог. Кобыла была маленькой, всего четырнадцать ладоней в холке, и он волновался, как она справится с родами.

Дорогуша любила, когда ей чесали живот, и благодарно засопела.

– Какая красивая! – Он обхватил ее морду ладонями; так мужчина мог бы держать лицо любимой женщины. – Ты самое прекрасное из всего, чем я когда-либо владел!

Довольная вниманием, кобыла снова засопела, затем опустила голову и ткнулась в мешочек на его поясе. Засмеявшись, Майкл вынул яблоко. Дорогуша предпочитала яблоки морковке.

– Угощайся, Дорогуша. Ведь ты сейчас ешь за двоих!