Неверный шаг, стр. 26

Герчо и Рангел переглянулись. Кажется, вышла осечка!

Проводив ребят, Чавдар задумался, к кому, кроме Койчева, из живущих в подъезде жильцов, мог прийти «франт» и что он за птица? Уж не Ганс ли Шульце? Ведь именно он должен организовать переснятие схем! И Ольга... Чего бы это Койчеву, неприметном, пятидесятилетнему вдовцу, принимать у себя приятельницу Ганса? А может, все трое действуют заодно? Но почему в таком случае Ганс ушел раньше, если, допустим, и он был у Койчева? Треугольник, кажется, не треугольник, а пятиугольник, или же...

Чавдар вернулся домой поздно. Не успел он раздеться, как по телефону ему сообщили, что в настоящее время у Койчева находится Дюлгеров и тот человек, которого упустили при слежке десять дней назад. Тогда он тоже приходил к Койчеву. «Уж не Крачмаров ли? — подумал Чавдар. — По описанию — очень похож. Значит, Койчев связан со случаем в Стойках. Это показывает, что они даже не подозревают об установленной за ними слежке. Видимо, разрабатывают план той самой операции, о которой упоминалось в разговоре Златанова с Шульце... Значит, исполнитель — Койчев...»

Чавдар дал указание непременно проследить, куда направился Крачмаров, и у кого останется ночевать.

Около девяти вечера Чавдару позвонил Йотов. По голосу чувствовалось, что он встревожен. Йотов попросил Чавдара принять его...

— Я вам должен кое-что сообщить, — едва переводя дух вымолвил Йотов... — Дело в том, что ко мне приходил мой давешний знакомый Эрих...

— Почему вы не рассказали мне о нем раньше, или хотя бы вчера не позвонили? — резко прервал его Чавдар.

— Да, он приходил вчера, — машинально согласился Йотов. — Вы, разумеется, правы... Однако, понимаете, вчера мне как раз сообщили об увольнении... («Значит, Джамбазский не теряет зря времени,» — подумал Чавдар). А сына моего снова не приняли в университет... Это для меня такой удар... Но Эрих мне такого наговорил, что я, кажется, начинаю кое-что понимать...

И Трифон Йотов начал свой рассказ с 1943 года — с бомбардировок, со своего знакомства с Эрихом Брюмбергом. Он поведал Чавдару, что это он, Йотов, познакомил Эриха с Зико Златановым, и они настолько сблизились, что Эрих помог Златанову выехать из Болгарии. В 1948 году Эрих вдруг снова появился в Софии, но потом исчез, и он, Йотов, подумал было, что навсегда. Но вот в минувшем месяце тот явился к нему домой и завел речь об изобретении Йотова, а вчера... вчера сделал ему конкретное предложение...

— Он предложил мне первоначальную сумму в двадцать тысяч с условием, что в дальнейшем я стану сообщать ему обо всех крупных изобретениях в Болгарии, о планируемых посещениях нашей страны зарубежными учеными, о приезде иностранных делегаций... Понимаете, я с ним разговаривал таким неуверенным тоном, попросту говоря так мялся и мямлил, что Эрих, должно быть, подумал, что я у него в руках. Кстати, он сообщил мне, в какой гостинице остановился, что приезжает в Болгарию совершенно легально как представитель солидной западной фирмы, что мне нечего опасаться встреч с ним и такое прочее... Я не ответил ему ни да, ни нет... Чтобы выиграть время. Но потом, когда я поразмыслил, понял, что чуть было не дал втянуть себя в грязную игру, и что вообще вел себя ужасно глупо, не сообщив вам обо всем во время нашего первого разговора...

Выгленов набрал номер управления и попросил своих сотрудников проверить, остановился ли, в данной гостинице представитель западной фирмы Эрих Брюмберг. Спустя некоторое время ему сообщили, что такое лицо там не проживает, и дали список гостей — представителей западных фирм. В списке Чавдару бросилось в глаза имя Ганса Шульце.

— Товарищ Йотов! Мне необходима ваша помощь. Завтра попрошу вас быть готовым в семь утра — мы вместе поедем в управление.

Пообещав быть готовым к назначенному часу, Йотов распрощался и ушел. На лестнице он столкнулся с Евгением.

— Отец, здравствуй. Мы только что вернулись. Мне нужно повидать товарища Выгленова по очень важному делу. Ты иди, я скоро вернусь...

Увидев на пороге Евгения, Чавдар удивился: его посещения он никак не ожидал.

— Товарищ Выгленов, — сбивчиво заговорил Евгений, — мне очень нужно вам рассказать... Понимаете, дело в том, что я встречаюсь с девушкой, отчим которой — зубной врач... И у них происходят странные вещи... — И Евгений рассказал о взаимоотношениях Койчева с Ружей, о том, как ужасно он ее третирует, хотя все имущество получил благодаря ее матери... А теперь и на дачу не дает даже шагу ступить.

— Подожди, подожди, давай все по порядку, — прервал его Чавдар. — Как его зовут?

— Койчев. Понимаете, он не разрешает дочери приезжать на дачу, потому что там якобы живет его садовник.

И Евгений поведал о том, что он невольно услышал в квартире Койчева.

— Так и сказал: «Накличешь ты беду на мою голову»? — в задумчивости спросил Чавдар.

— Да, именно эти слова... Его дочь возвращается в Софию сегодня вечером. Наши о ней ничего не знают... Товарищ Выгленов, вы не могли бы поговорить моим с отцом о Руже? Я ведь нашел себе работу... Проектировщиком в бюро...

Чавдар помолчал, думая о чем-то, потом вдруг сказал:

— Знаешь что, ты бы мог встретить свою девушку? Попроси ее взять вторые ключи от дачи. Мне они понадобятся не больше, чем на два часа. Но никому ни слова!

— В таком случае, мне пора: поезд прибывает через полчаса...

После ухода Евгения Чавдару сообщили по телефону, что посетители Койчева вышли из его квартиры. Фотограф вышел первым и сразу отправился домой, а второй уехал за город...

Выгленов распорядился не спускать глаз с обоих всю ночь...

36

Вернувшись домой, Маргарита начала действовать, не теряя ни минуты. Она потребовала, чтобы Трифон перенес пишущую машинку в спальню, и села писать заявление в университет с просьбой пересмотреть экзаменационную работу Евгения. Напрасно Йотов убеждал ее, что все это бесполезно.

— Ах, Трифон, ты тоже виноват! Сколько раз тебе говорила, что мальчику необходим репетитор, который подготовил бы его в университет...

— Как будто ты не знаешь, что он ни в какую не соглашался заниматься с репетитором! Говорил, что может сам подготовиться...

— Но ты — отец, и ты должен был настоять...

— После драки кулаками не машут. Давай лучше решим, что нам теперь делать...

— Напишем заявление и в министерство. Как это так — Златко принят, а Евгений нет? На каком основании?..

Поздно вечером заявления были готовы. Трифон переписал их набело, а потом они долго не могли уснуть, погруженные в невеселые мысли...

Утром Йотов отправился к Чавдару. Затем от него он пошел в министерство и университет, чтобы отнести заявления. Теперь оставалось только ждать...

На следующий день в полдень всей семьей выехали в Заножене. Машину вел Евгений. Трифон Йотов молча сидел на переднем сиденье рядом с сыном.

Маргарита тоже думала о чем-то своем. Зато Румен и Эжен болтали без умолку: несмотря на разницу в возрасте, они очень быстро нашли общий язык.

Проехав половину пути, решили остановиться у придорожного ресторанчика, чтобы перекусить. Заказали жареные колбаски — это блюдо очень нравилось Эжену. Немного отдохнув, тронулись дальше.

После Петроханского водохранилища начался спуск. Дорога вилась по северному склону Стара-Планины. Кругом стеной стояли вековые деревья. Румен пошутил:

— Эжен, мы почти достигли департамента де Заножене?!

Маргарита строго одернула его, велев не паясничать, а лучше достать карту и показать местонахождение Заножене.

— Расскажи лучше о Сентябрьском восстании 1923 года. Эжену это будет интересно...

— Хорошо, мам, ты только не сердись... Я же шучу.

И Румен с жаром принялся описывать героическую эпопею первого в мире антифашистского восстания.

— Значит, ваша, то есть наша Болгария славится не только своими курортами на Черном море!

— Да, не только! И вообще, мы скоро обгоним Францию!