С открытыми картами, стр. 5
— Ну, двести… двести пятьдесят…
— Это будет дорого стоить.
— Ничего, сколько уж будет…
Кока оглядел, прищурившись, сначала одну, потом другую и сказал почти сухо:
— Ну, предположим… Однако должен вам сказать… Не обижайтесь… Словом, есть одно правило, которого я придерживаюсь уже давно. В подобных мероприятиях женщинам лучше не участвовать. Короче, этот человек… как вы сказали — Борков, да? Так вот, если вам нужны доллары, пусть Борков встретится со мной.
Римма и Юля смотрели друг на друга с недоумением. Такого поворота они не ожидали. Римма слегка пожала плечами: мол, что же делать, придется соглашаться. Но Юля попробовала сначала возразить.
— Но, Николай Николаевич, мы ведь уже принимаем, так сказать, некоторое участие…
— И хватит, на этом оно и должно кончиться. — Кока снова улыбался.
— Хорошо, — сказала Рима. — Он может к вам прийти? Когда?
— Лучше не ко мне, а давайте, скажем… — Кока подумал. — Послезавтра в семь вечера на почтамте… на Кировской — знаете?.. Ну вот, вы придите вместе, я буду стоять у окошечка выдачи писем до востребования на букву «К». Вы ему меня покажите, а сами ступайте себе… Мы уж договоримся. Устраивает?
— Вполне, — сказала Римма.
…В назначенный час к Коке, стоявшему у окошечка, где выдавалась корреспонденция, подошел Владимир Борков. Кока не сомневался, что это именно он, потому что видел, как Римма и Юля вошли в зал вместе с ним и глазами показали ему на Коку.
Это был молодой человек лет двадцати восьми, среднего роста, плотный, чернобровый, сероглазый, с темными, коротко стриженными волосами, зачесанными на косой пробор.
Лицо твердое, тугое, с чуть заметным румянцем. Он производил впечатление человека, крепко стоящего на ногах, виден был характер. Смотрел прямо и приветливо. Но вместе с тем во взгляде его, как бы помимо воли, где-то в глубине глаз проскальзывало какое-то второе выражение, не то лукавое, не то дерзкое.
Все успел приметить в одну минуту прожженный, видавший тысячи всяких видов подпольный делец Кока с Большой Полянки…
Из почтамта они пошли в чайный магазин, что напротив и чуть наискосок. Переходя улицу, обо всем условились. Кока назвал сумму в рублях и сказал, что доллары при нем, а Борков ответил, что согласен и что деньги тоже при нем. Кока разъяснил, как они должны осуществить обмен.
В чайном магазине он положил в карман Боркову доллары. А затем они пошли по Кировской к площади Дзержинского, завернули в посудный магазин, что на углу, и там Борков положил в карман Коке пачку двадцатипятирублевок. И на том они расстались…
Кока и вообразить себе не мог, в какой клубок намотается эта нитка, кончик которой ему достался в руки взамен двухсот долларов…
Глава IV
СКАНДАЛ В БРЮССЕЛЕ
Делегация, состоящая из трех специалистов по химическому машиностроению, улетала с Шереметьевского аэропорта. Никто из официальных лиц ее не провожал: обычное дело, обычная командировка, всякий протокол и торжественность были бы неуместны. Двоих провожали жены, а молодая высокая женщина, державшая под руку третьего, не была женой этого молодого человека, как догадывались по каким-то неуловимым признакам супруги.
Двое из троих давно знали друг друга по совместной работе в научно-исследовательском институте. Это были солидные пятидесятилетние люди, один — доктор, другой — кандидат технических наук. Третий пришел к ним полгода назад, но успел зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. Он инженер-конструктор, энергичен, оригинально мыслит в своей области и вообще вызывает симпатии как товарищ. Фамилия его Борков, Владимир Сергеевич. Его работа в институте началась с того, что он сделал ценное предложение, усовершенствовавшее целый цикл производства, и коллеги относились к нему с искренним уважением, несмотря на его молодость.
Расцеловались у выхода из аэровокзала, женщины помахали на прощанье рукой, пассажиры вышли на перрон. Все как обычно.
К вечеру того же дня делегация уже была в Брюсселе. Здесь их встретили чиновник бельгийского министерства иностранных дел и представитель крупного химического объединения — советская делегация намеревалась заключить договор на приобретение нескольких комплектов химического оборудования.
Большой черный автомобиль остановился у отеля «Плаза». Это был не самый шикарный отель Брюсселя, но и не из дешевых, как раз подходящий для солидных деловых людей. Здесь уже были забронированы номера. Старшие поселились вместе в люксе, а молодой Борков получил номер на четвертом этаже. Условились, что два часа дается на приведение себя в порядок с дороги, а затем — ужинать здесь же, в ресторане отеля.
Владимир Борков управился с ванной и бритьем в полчаса, меж тем как «старики» по привычке делать все основательно и не спеша растянули эту операцию на полный обусловленный срок.
Сэкономленные полтора часа Борков использовал самым деловым образом. Сойдя по лестнице вниз, он подошел к портье с таким видом, как будто тот знает его невесть сколько лет, и совершенно по-свойски спросил на беглом французском языке, где здесь поближе и подешевле купить кое-что для женщин — ну, там духи, кремы, кожаные вещи. Портье, нисколько не удивившись — такие вопросы задавались ему часто, — объяснил, что неподалеку есть большой универсальный магазин «Бомарше», там найдется все необходимое.
Борков предложил портье сигарету, но тот отказался, приложив руку к сердцу.
Разговор этот занял пять минут. Взглянув на часы, Борков поблагодарил любезного портье и вышел на улицу. «Старики», вероятно, были бы изумлены, если бы увидели сейчас своего молодого коллегу. Сдержанность и скромность манер, которые считались его отличительной особенностью, улетучились бесследно. У него даже походка изменилась, стала не то чтобы расхлябанной, а какой-то ленивой. Казалось, он прислушивается к ритму улицы и старается попасть в ногу с нею.
В магазине Борков прежде всего купил недорогой, но вместительный и приличный на вид чемодан, а затем начал методический обход прилавков.
Через час Борков вернулся в гостиницу. Из номера он позвонил по телефону в люкс к «старикам».
— Геннадий Павлович? Это я, Володя. Ну как, вы готовы?
— Я готов, но вот Вениамин Александрович запонки никак не найдет. Боится, что забыл. У вас, случаем, нет ли запасных?
— У меня одни, но сейчас я в рубахе, к которой запонки не нужны. Спускаюсь к вам.
— Сделай одолжение, милок…
А еще через полчаса они сели впятером за стол в ресторане — те двое встречавших тоже пришли, — и Владимир Борков снова был сдержанным и скромным. Выпили за успех торговли, плотно поужинали. Произошла деловая беседа. Гости интересовались техническими характеристиками оборудования, которое они собирались закупить, и бельгийский специалист не преминул отметить солидную профессиональную осведомленность молодого русского инженера Владимира Боркова. Разошлись в половине двенадцатого, условившись о расписании на завтра…
Подходили к концу четвертые сутки деловых переговоров. Вечером после утомительной поездки и осмотра одного из крупнейших предприятий химического машиностроения советская делегация возвратилась в Брюссель. Приехали в гостиницу усталые, но довольные ходом переговоров.
Владимир, пожелав «старикам» спокойной ночи, сам отнюдь не искал покоя. У себя в номере он первым долгом внимательно осмотрел чемодан и сразу определил, что его вскрывали. Вещи оказались на месте, уложены в том же порядке. Борков, стоя у окна, выкурил сигарету, потом надел плащ, спустился в лифте и вышел из отеля.
Сыпал мелкий сеяный дождь, было довольно холодно. Борков поднял воротник. Улицы выглядели пустынно, и мигание бесчисленных реклам казалось странным в этом безлюдье — они подмигивали вхолостую, никому…
Борков дошел до площади, на которой была стоянка автомобилей, и тут его догнал таксомотор. Водитель притормозил у тротуара и веселым, задорным голосом спросил: