Можете нас поздравить!, стр. 14

Мы рассмеялись и стали прощаться. Но Игорь всё-таки сунул нам в карман по мандарину.

Ушли мы от него повеселевшие.

В самом деле, было бы замечательно — построить такой город и жить в нём вместе с Павликом, Борькой-Кочевником, Командировочным Витькой и всеми ребятами из нашего класса. Аня была бы в нём первой учительницей, а я… но тут я вспомнил, что завтра перед уроками состоится линейка, на которой мне надо будет не только слушать, как прошла разведка у других звеньев, но и самому рассказывать, и сразу приуныл.

Павлик угадал мои мысли и сказал:

— Лучше бы Батов не ездил с нами.

Я хоть и ничего не ответил ему, но мысленно согласился:

«Да, так было бы куда лучше».

Срочно… Секретно…

Всё-таки невезучий я звеньевой! Мало того, что звено Веры Озолиной узнало от командира части, в которой воевала Надя, всякие интересные сведения, они ещё получили от него простреленную Надей мишень. Очень метко стреляла Надя! Только одна пулька попала в восьмёрку. Все остальные прорвали самую середину мишени и сгрудились друг на друге дырочками.

Звено Сашки Авилова принесло для будущего уголка Надины любимые книги. Они каким-то чудом уцелели у её бывшей соседки. Две книжки мне были знакомы хорошо. Это «Как закалялась сталь» и «Овод». Веру и Сашку похвалили. А я только заикнулся, что Принц ногу повредил, Генька так и взвился:

— Не может третье звено без неприятностей! Вот недотёпы!

После такого приветствия мне сразу говорить расхотелось. Не стал я всё подробно рассказывать. Сообщил в двух словах про Надины отметки и ещё про то, как она хотела исправить лентяя, и замолчал. Надо было бы, чтоб вместо меня рапортовал Павлик. Он бы гораздо лучше всё рассказал. Павлик умеет докладывать. Даже когда нечего сказать, он всё равно что-то говорит. Но ведь отчитывались звеньевые. Как только я кончил говорить и встал в строй, в нашем звене поднялся шум.

— Чем вы недовольны? — спросил ребят Игорь.

— Мошкин о самом интересном не сказал! — выкрикнул Павлик. — Мы Надины волшебные слова узнали.

— Волшебные? — переспросил Генька. — Что ж это за слова?

— Эти слова ей врагов бить помогали, — сказала Аня. — Когда Надя шла на трудное задание, она говорила себе: «Раз, два, три, четыре, пять, эту крепость надо взять» — и всегда возвращалась с победой.

— Надина учительница нам сказала, что эти слова Надя ещё в школе придумала, — добавил Павлик. — Скажет их тихо, когда у неё уроки не получались, и старается после вовсю.

— Так и берёт крепость, — закончила Аня.

— У меня тоже крепость есть — математика, — вздохнула Марина Козарезова. — Учу-учу её, а всё двойки получаю.

— А моя крепость с бородой, — засмеялся Борька-Кочевник, — никак на физкультуре через козла не перескачу.

— У каждого из нас невзятая крепость есть, — сказал Игорь. — Вот и давайте стараться скорее овладеть ими.

«Наша главная крепость со сломанной ногой дома лежит, — подумал я о Принце-Федьке и сказал про себя: — Раз, два, три, четыре, пять, эту крепость надо взять».

— Полозова в разведку с фотоаппаратом ездила, — сказал Павлик. — Сняла нас вместе с Елизаветой Павловной. Аня, покажи снимки.

Аня достала из портфеля два снимка. На одном Борька-Кочевник вышел с несколькими ртами.

— Это потому что я дёрнулся, — объяснил он.

— Увидел небось пироги или конфеты, вот и дёрнулся, — поддел его Юрик Беляков.

Все засмеялись, а Борька больше всех. После того как фотография прошла по линейке и вернулась к Ане, я немного повеселел.

— Говорят, нет худа без добра, — вспомнил я слова Игоря и продолжал: — Это я к тому, что наше звено решило за время болезни Батова подтянуть его. Придёт в школу и все свои двойки исправит.

— Сразу после болезни? — ахнул первый приближённый Федьки Антон Здобнов.

— Так не бывает, — подхватил второй приближённый, Гришка.

— А у нас будет! — оборвал их Генька. — Мошкин правильно решил. Ждать нечего. Третья четверть в разгаре. — И он обратился к Игорю: — Давайте выберем ребят, которые будут готовить материал для Надиного уголка. Предлагаю в эту бригаду Женю Рогова, Сашу Авилова, а вместо Мошкина — Полозову.

— Это почему же «вместо»? — запротестовал Павлик.

— Потому, что Мошкин и ты будете лечить Батова, — объяснил Генька.

Меня это устраивало. И я крикнул:

— Будем лечить до полного выздоровления!

— Согласен! — сказал Игорь и распустил нас.

Как раз тут зазвенел звонок, и мы вошли в класс вместе с Ираидой Кондратьевной. В середине первого урока, когда я срисовывал с доски в тетрадь зимующих в нашей местности птиц, о мою парту стукнулся скомканный листок бумаги. Я развернул его и прочитал:

Приказ мне понравился. Я прочитал его ещё раз и убрал в портфель.

Ложный дневник

План оздоровления Наследного Принца мы составляли после уроков всем звеном. Распределили вперёд на две недели, кто когда будет носить Федьке уроки и заниматься с ним. Сегодня вызвались идти к Принцу девчонки. Но я не мог спокойно сидеть дома и потому предложил Павлику:

— Сбегаем к Ане, узнаем, как их встретил Батов.

Только мы вышли из квартиры, видим: Аня, Марина Козарезова и Нина Фролова ко мне поднимаются. Встревоженные, точно что потеряли.

— Как дела? — крикнул я им, свесившись с лестничных перил.

— Выгнал нас Федька, — сказала Аня, — и пригрозил, что отлупит, если ещё придём.

— Ему, видите ли, абсолютный покой нужен, — фыркнула Марина, — чтоб никто не тревожил. Спрыгнул на одной ноге с постели и захлопнул у нас перед носом дверь.

— Даже листок с уроками не взял, — возмутилась Нина Фролова, — в передней на тумбочке без внимания оставил!

— А мы ему ещё мандарины купили, чтоб скорей поправлялся, — потрясла портфелем Аня и предложила: — Угощайтесь, мальчики.

Мы съели по мандарину и пошли к Наследному Принцу вдвоём с Павликом. Решили поговорить с ним по-мужски.

Дверь нам открыла соседка, та самая, которая работает в Доме культуры контролёром.

— К Феде можно? — спросил я.

Соседка кивнула головой и ушла к себе. Листок с уроками всё ещё лежал на тумбочке.

— Н-да… — покачал головой Павлик и открыл дверь к Батовым в комнату.

Принц сидел на кровати, поверх одеяла, к нам спиной. Больная нога у него до самой коленки была укутана большим платком. Наверное, Федьке сделали согревающий компресс. В руке у него был бумажный голубь. Федька целился им на верх шкафа, где у голубей находилась посадочная площадка. Там их уже штук десять лежало.

— Гули-гули-гуленьки, поставь рекорд. Поставь, белокрылый, — смешно приговаривал Принц-Федька, расправляя голубю бумажные крылья.

Мы с Павликом не выдержали и прыснули. Федька обернулся и уставился на нас диким взглядом, как на марсиан.

— Не узнаёшь, что ли? — спросил я. — Пришли проведать, как ты себя чувствуешь.

— Доктор сказал, что недели две в школу не пойду, — весело сообщил он.

— Это хорошо, — подхватил я, — ты не торопись.

Федька не ожидал от меня услышать ничего подобного. Он даже на кровати подскочил.

— Почему хорошо?

Мы с Павликом многозначительно переглянулись.

— Ногу надо как следует вылечить, — сказал Павлик, — а то выйдешь раньше времени и опять подвернёшь.