Разрушитель меча, стр. 52
Незбет совсем посерел.
— Я могу отказаться от условий.
— Не можешь, — вздохнул я и посмотрел мимо него на трио у кантины. — Но если хочешь, можешь поговорить со своими друзьями. Вдруг ради тебя они согласятся пойти на ложь.
— Ложь!
— Кодекс круга, — напомнил я, — при разборе дела о танцоре, отступившем от должного вызова, предусматривает выступления свидетелей.
— Но… — Незбет скрипнул зубами. — Ты просто надеешься вынудить меня отказаться!
— Мне все равно, что ты сделаешь, — я немного опустил кончик клинка.
— У меня очень мало времени, Незбет. Ты не мог бы решать побыстрее?
Он сжал губы. Потом сорвал бурнус, рванул завязки сандалий, вырвался из перевязи. И вошел в круг.
— Это уже лучше, — прокомментировал я и положил меч в середину.
Незбет удивился и в его темных глазах снова появилась надежда.
— Я думал… — не закончив, он натянуто улыбнулся и положил свой меч рядом с моим.
— Кто судья? — спросил я. — Кто из трех твоих друзей?
Он неожиданно проявил великодушие.
— Пусть судьей будет женщина.
— Дел, — позвал я.
Незбет и я встали напротив у периметра круга. Вскоре мы сорвемся с мест, побежим, схватим свои мечи и начнем танцевать. Настоящий Южный вызов с пробежкой перед танцем.
— Подготовьтесь, — предложила Дел.
Незбет посмотрел на меня. Он был быстр, молод и ловок. Жизнь била в нем ключом, он готов был броситься и подхватить оружие. Незбет знал, что мог победить меня. Он был уверен в своей победе. Перед ним стоял старый, неповоротливый, медлительный человек.
И он помнил о моем больном колене. Вылечить его за те несколько дней, что мы не виделись, я не мог.
Глупый клещ Пенджи.
Незбет улыбнулся.
— Танцуйте, — сказала Дел.
30
Давно уже мне ничего так не хотелось, как преподать мальчику долгий, неторопливый урок, начиная с демонстрации физического превосходства и кончая выносливостью. Но у меня не было времени.
Так что вместо этого я продемонстрировал ему скорость.
У него просто отвалилась челюсть, когда я, подхватив Самиэля, подсунул черный кончик под клинок Незбета и выбросил его из круга прежде чем Незбет успел дотянуться до рукояти. Пальцы сомкнулись на песке. Левую руку я прижал острием Самиэля ровно настолько, чтобы уколоть кожу.
Я наклонился к мальчику, который стоял на коленях, подчиняясь стали.
— Женщина победила тебя, — прошипел я. — Что заставило тебя думать, что я не могу?
Незбет в грубой форме сообщил, кем он меня считает.
Меч проколол глубже.
— Это не очень приятное слово. Где ты его слышал?
Незбет, разумеется, это слово повторил.
Я оторвал кончик меча от его руки, слегка касаясь кожи, провел сталью по голому предплечью, плечу, довел до подбородка и четко выговорил:
— А это совсем неприятно.
— Чула, — плюнул он. — Все знают правду.
— Знают? Неужели? — я прижал клинок к его левому уху. — Может безухий человек слушать сплетни? — теперь рот. — Может человек без языка их повторить?
Черные глаза вспыхнули.
— Убийца джихади. У тебя совсем нет чести.
— Боюсь ты ошибаешься, даже если бы я убил джихади. Но мы это уже обсуждали, повторяться я не хочу, — я приподнял кончик клинка и показал на меч Незбета. — Вот он, Незбет. Подбери его, если хочешь… танец едва начался.
Когда он поднялся, по левой руке потекла струйка крови.
— Ты позволишь…
— Я человек добрый, — признался я. — Убил я джихади или нет, я не забыл семь лет, которые провел с моим шодо, и выучил все его уроки.
— Если я выйду из круга, ты скажешь, что я сдался, — догадался он.
— Нет, если я дам тебе разрешение выйти. Такой случай тоже предусмотрен в кодексе.
Незбет резко повернулся к своим приятелям, отдыхавшим в тени.
— Вы слышали его! — закричал он. — Он позволяет мне поднять меч не сдавая танец!
Глупый, глупый Незбет. Неужели у тебя совсем нет головы? Неужели ты даже понятия не имеешь, что такое достоинство и самоконтроль?
Хотя с моей стороны глупо об этом спрашивать.
Я снова положил меч и вышел с голыми руками на свою строну круга. Почки болели как в аидах, пустой желудок требовал еды и мне очень хотелось облегчиться.
Но есть дела неотложные.
Незбет вернулся с мечом и застыл у линии, увидев мой клинок.
— Но… снова? Бежать?
Можно было обойтись и без этого, мы уже начали танец. В таких случаях пробежка была уже не нужна, но и не запрещалась.
— Туда, — показал я. — Ты плохо начал. Почему не попробовать еще раз?
Он долго смотрел на меня, не понимая, чего я добиваюсь. Потом, нахмурившись, Незбет медленно положил свой меч рядом с моим и вернулся на свою строну круга.
— Танцуйте, — сказала Дел.
На этот раз он успел схватить меч и почти поднял его, но к тому времени я уже ждал его. Кончик Самиэля щекотал его горло.
Я сочувственно щелкнул языком.
— Прости, Незбет. Наверное по пути ты поскользнулся на песке, — я наклонился и снова положил меч. — Давай еще раз попробуем.
Один из друзей Незбета пошевелился у стены кантины: Осман, Маудин или Хасан: не знаю уж, кто из них кто.
— Убей его, — посоветовал он.
— Видимо он и пытается это сделать, — объяснил я.
Другой Южанин изобразил усмешку.
— Нет, Песчаный Тигр. ТЫ убей его.
— А-а, — я посмотрел на Незбета. — По-моему им это надоело.
Незбет, так и не положивший свой меч, развернулся и нанес удар. Тем самым предав все законы чести. Но похоже, что ни о чести — ни даже о победе — он уже не думал.
Он хотел только убить меня.
Сталь спела, рисуя дугу на золоте восходящего солнца. Против сияющего диска клинок был ровной черной линией. Я сделал короткий шаг в сторону, поймал запястье и с треском вывернул его, потом подсек, и Незбет упал на песок.
А я подхватил меч еще до того, как его владелец приземлился.
Я безжалостно смотрел вниз, на глупого клеща Пенджи.
— Ненавижу повторяться, но в этот раз, думаю, придется, — я наклонился к нему. — Ты слишком глуп, чтобы убивать.
Незбет, весь дрожа, молча лежал на песке. Оно было и к лучшему.
— Где она? — спросил я. — Как далеко отсюда?
Мальчик молчал. Слезы шока и унижения наполняли темные глаза.
— Где она? — повторил я.
— Идет, — пробормотал он. — И все ее люди с ней.
— Как далеко отсюда?
— Может день пути, — он пожал плечами. — Она ездит верхом как мужчина.
Времени не было. Я подобрал свой меч, вышел из оскверненного круга и подошел к его друзьям: Осману, Маудину, Хасану. Так или в другом порядке.
— Кто следующий?
Лица у всех застыли. Потом один слабо улыбнулся.
Я бросил ему меч Незбета.
— Кто ты?
— Маудин. Третий ранг, — он передал клинок молодому танцору меча, стоявшему рядом. ВСЕ они были молодые. — Ты оказываешь мне честь, Песчаный Тигр, но я выучил урок: любой может отказаться от танца.
Я посмотрел на следующего.
— ТЫ?
Он только покачал головой.
— Ты? — третий и последний.
— Хасан, — просто сказал он. — Меня не устраивает цена.
— Да? — я приподнял брови. — Ты не согласен, что можно заплатить любую цену ради получения следующего ранга?
— Смерть это не тот ранг, которого я добиваюсь, — объяснил Хасан.
— Аиды, мальчик, я не собираюсь УБИВАТЬ тебя! Как же ты сможешь рассказать обо мне всему Югу, если твои кишки растянутся по земле?
Белые зубы сверкнули.
— Да озарит солнце свою голову.
— Так и есть, — я посмотрел на небо, прикинул время, отвернулся. — Значит отложим до другого раза. Когда цена будет стоить риска.
Маудин коротко прижал разведенные пальцы к сердцу.
— Лучше бы ты убил его. Он лишился своего меча и чести. Для него круг теперь закрыт. Ради чего ему жить?
— Может он извлечет из этого урок, — предположил я после недолгого размышления.
Второй — Осман? — покачал головой.