Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы), стр. 108

– Не уговаривай, – сердито бросил Ирвинг, – на моей работе нельзя ошибиться.

– Извини, Ирвинг, я не имел права просить тебя об этом. – Дэвид повернулся и направился к двери.

Голос Ирвинга остановил его.

– Эй, подожди минутку, куда ты собрался? – Дэвид посмотрел на него. – Разве я определенно отказал тебе? – спросил Ирвинг.

Огромная грудь тети Мэй ходила ходуном от возмущения.

– Дядя Берни был для тебя как родной отец, – проговорила она своим резким скрипучим голосом. – А разве ты был для него сыном? Разве ты оценил все, что он сделал для тебя? Ты даже ни разу не поблагодарил его, пока он был жив. – Она вынула из кармана носовой платок и принялась промокать глаза. На ее пальце засверкал бриллиант в двенадцать каратов. – И только благодаря Господу твоя тетя не доживает последние дни в доме для престарелых.

Дэвид откинулся на спинку неудобного жесткого кресла. В большой пустой комнате громадного дома было холодно. Он передернул плечами. Однако, Дэвид не знал точно, от чего его знобит: от холода, или просто этот дом так влиял на него.

– Может быть, вы хотите, чтобы я развел огонь, тетя?

– Тебе холодно, Додик? – спросила тетя Мэй.

Он пожал плечами.

– Я подумал, что вы мерзнете.

– Мерзну? – переспросила тетя. – Твоя бедная старая тетушка часто мерзнет. Только экономя свои гроши, я могу позволить себе жить в этом доме.

Дэвид взглянул на часы.

– Уже поздно, тетя, мне пора идти. Так вы отдадите мне голоса?

Тетя Мэй посмотрела на племянника.

– А почему я должна отдать тебе голоса? Отдать голоса чтобы помочь этому проходимцу, который украл компанию у твоего дяди?

– Никто не воровал у него компанию, дядя Берни все равно бы ее потерял. Ему повезло, что он нашел такого человека, как Корд, который помог ему так легко выкрутиться.

– Повезло? Из всех акций, которыми он владел, мне осталось только двадцать пять тысяч. А куда делись остальные? Скажи мне, куда они делись?

– Дядя Берни получил за них три с половиной миллиона.

– Ну и что? – запротестовала тетя Мэй, – они стоили в три раза дороже.

– Они ничего не стоили, – ответил Дэвид, теряя терпение. – Дядя Берни обкрадывал компанию, и вы знаете об этом. Эти акции не стоили даже той бумаги, на которой были напечатаны.

– А-а, теперь ты называешь своего дядю вором, – сказала тетя, величественно поднимаясь с кресла. – Вон! – вскричала она, указывая на дверь. – Вон из моего дома!

Дэвид посмотрел на нее и направился к двери. Внезапно он остановился, словно вспомнив что-то. Однажды дядя Берни пытался именно с такими словами выставить его из своего кабинета. Но тогда Дэвид добился своего. А тетушка Мэй была гораздо жаднее своего мужа. Он обернулся.

– Да, действительно, у вас только двадцать пять тысяч акций, которые составляют всего один процент от общего количества. Сейчас они кое-что стоят. Но кто-то из нашей семьи должен защищать ваши интересы. Отдайте голоса Шеффилду и посмотрите, что из этого выйдет. Но если вы сделаете это, я не буду защищать ваши интересы, и эти акции опять ничего не будут стоить.

Тетушка посмотрела на него.

– Это правда?

Он понял, что в голове у нее завертелась счетная машина.

– Правда, все до последнего слова.

Она глубоко вздохнула.

– Тогда пошли, я подпишу тебе голоса. – Она направилась в кабинет. – Твой покойный дядя, мир его праху, говорил мне, чтобы я всегда советовалась с тобой. Он говорил, что у тебя светлая голова.

Тетушка выложила бумаги на стол, взяла ручку и подписала. Дэвид сунул их в карман пиджака.

– Спасибо, тетя Мэй.

Она улыбнулась. Дэвид удивился, когда тетя взяла его за руку и погладила ее почти нежно.

– У нас с дядей никогда не было детей, – сказала она с дрожью в голосе. – Он действительно считал тебя собственным сыном. – Она быстро заморгала глазами. – Ты не знаешь, как он гордился тобой, когда читал о тебе в газетах, даже после того, как ушел из компании.

Дэвид почувствовал жалость к этой старой одинокой женщине.

– Я знаю, тетя Мэй.

Она попыталась улыбнкуться.

– А какая хорошенькая тебя жена. Почему ты не приведешь ее ко мне на чай.

Внезапно Дэвид обнял старушку и поцеловал в щеку.

– Приведу, тетя Мэй, скоро.

Когда он вернулся на студию, Роза ждала его в кабинете.

– Я позвонила, и мисс Вильсон сказала мне, что ты задержишься. Я подумала, что будет здорово, если я заеду за тобой и мы вместе пообедаем.

– Отлично, – сказал он, целуя ее в щеку.

– Ну как дела?

Дэвид тяжело опустился за стол.

– Тетя Мэй отдала мне свои голоса.

– Это значит, что у тебя уже девятнадцать процентов голосов?

– В этом не будет никакого толка, если Джонас не поддержит меня. Ирвинг сказал, что если Джонас не купит акции, то он будет вынужден продать их Шеффилду.

Роза поднялась.

– Ну что ж, ты сделал все, что мог, – деловым тоном сказала она. – Пошли обедать.

Дэвид встал, и в этот момент в кабинет вошла секретарша.

– Телеграмма из Лондона, мистер Вулф.

Дэвид развернул телеграмму. Она гласила:

«Начало съемок „Грешницы“ назначается на первое марта. Корд». Он протянул было телеграмму Розе, но тут в кабинет снова вошла секретарша.

– Еще одна телеграмма, мистер Вулф.

Дэвид быстро распечатал ее и, пробежав глазами, испытал чувство огромного облегчения.

«Макаллистер выдаст все необходимые средства для борьбы с Шеффилдом», – говорилось во второй телеграмме. Как и первая, она была подписана «Корд». Он передал обе телеграммы Розе. Она прочитала их и посмотрела на мужа сияющими глазами.

– Мы победили! – воскликнула она, и в этот момент дверь снова открылась.

– Ну что еще, мисс Вильсон? – раздраженно спросил Дэвид. Девушка в нерешительности остановилась в дверях.

– Простите за беспокойство, мистер Вулф, но только что пришла еще одна телеграмма.

– Хорошо, не стойте там, давайте ее сюда. Это нам обоим, – сказал он, протягивая телеграмму Розе. – Прочти.

Роза посмотрела на телеграмму, потом на Дэвида. На лице ее сияла улыбка. Дэвид прочитал телеграмму, зажатую в ее руке: «Желаю счастья! Надеюсь, что у вас будут двойняшки!»

Эта телеграмма была подписана «Джонас».

Книга седьмая

Джонас – 1940

1

– Черт возьми, какую глупость мы совершили, – выругался Форрестер, поднимая в воздух КЭ-200 вслед за группой «спитфайров».

– Какую? – спросил я из кресла второго пилота, оглядываясь на Лондон, подернутый утренним туманом. Внизу кое-где еще виднелось пламя пожаров – результат вчерашнего ночного налета. – Они не купили наш самолет, зато купят все В-17, которые мы сможем выпустить.

– Да я не об этом, – проворчал Роджер.

– Первый и второй двигатели проверены, – раздался позади нас голос Морриса, – третий и четвертый двигатели проверены. Теперь можешь убавить подачу топлива.

Роджер убавил подачу топлива.

– Я вот что имею в виду, – сказал он, оборачиваясь к Моррису, выполнявшему функции бортинженера. – Мы совершили глупость, что полетели все вместе в одном самолете. А если он рухнет? Кто тогда будет управлять компанией?

Я улыбнулся.

– Не стоит так беспокоиться.

– Но именно за это ты и платишь мне деньги. Президент компании обязан беспокоиться, особенно при таком темпе роста доходов. В прошлом году наш общий доход составил тридцать пять миллионов, а в этом году, за счет военных заказов, он составит свыше ста миллионов. Надо начинать подбирать персонал, который смог бы заменить нас в случае, если с нами что-нибудь произойдет.

Я достал сигарету.

– А что с нами может произойти? – спросил я, глядя на него сквозь клубы табачного дыма. – Разве что ты позавидуешь королевским военно-воздушным силам и вновь вернешься на службу?