Парк-авеню 79, стр. 27

Девушка без сил прислонилась к закрытой двери. Со дня смерти матери минул только месяц, а ей казалось, будто прошла тысяча лет.

Мария посмотрела на тесак, зябко передернула плечами, потом положила его под матрас и только тогда разделась.

С тех пор, ложась спать, она всякий раз проверяла, на месте ли нож.

Поездка к Остеру стала началом ее работы в качестве хозяйки вечеринок у множества богатых приятелей Джокера Мартина. С этими господами у Марии ни разу не возникало никаких двусмысленных ситуаций. Все они относились к девушке с большим почтением и предупредительностью, а, кроме того, хорошо платили. Скоро у нее завелись свободные деньги. Постепенно общение с пожилыми мужчинами стало Марии нравиться гораздо больше, чем со сверстниками. Мальчишки постоянно досаждали ей неловкими ухаживаниями, а когда она их отвергала, грубили и задирались. Мария не сердилась, поскольку чувствовала себя намного старше своих одноклассников. Что могли знать глупые несмышленыши о реальной жизни за стенами школы?

В течение всей зимы Мария ни разу не виделась с Майком. Ссора возле ее дома пролегла между ними, словно невидимая граница, а из-за работы на вечеринках пришлось отменить даже те несколько встреч, о которых договорились заранее.

Марию подозвали к телефону.

— Мария? Это я, Майк.

Девушка вспыхнула от радости. До этой минуты она не осознавала, насколько соскучилась по долговязому доброму парню.

— Как дела, Майк?

— Прекрасно. А как ты живешь?

— Нормально.

— Я давно хотел увидеться с тобой, да все не получалось. Был очень занят...

— Спасибо, что позвонил. Мне тебя не хватало.

Его голос потеплел:

— Правда?

— Честное слово.

— Может, встретимся после работы?

— Конечно.

— Буду ждать тебя внизу на прежнем месте. Идет?

— Хорошо.

— Мария...

Он замялся.

— Что, Майк?

— Сегодня ты меня не обманешь?

— Нет. Не обману.

Когда девушка вышла из «Золотого сияния», Майк уже поджидал ее, опершись на капот чьей-то машины. Минуту они молча разглядывали друг друга.

Марии показалось, что он похудел и страшно устал.

— Привет, Майк.

Парень криво усмехнулся:

— Привет.

— Ты не хочешь пригласить меня на чашку кофе?

— Разумеется, хочу.

Она привычно повернула к аптеке, однако Майк взял ее за руку и уверенно повел в ближайший ресторан. Мария восхищенно дотронулась до тугой складки на белоснежной накрахмаленной скатерти:

— Да, не слабо мы теперь живем!

Он подтвердил:

— Еще бы! Лучше всех.

Беспечный тон не помешал ему долго изучать меню и, в конце концов, заказать только булочки и кофе. Мария заговорила первой:

— И чем же ты был так занят?

— Да ничем особенным: работой, школой... А что нового у тебя? Наверное, маленький Питер сильно подрос?

Девушка улыбнулась:

— О, да. Начал ходить. Вовсю лопочет, меня называет: «Я-я».

Майк долго расспрашивал ее о доме, и Мария заметила, что он ни разу не упомянул Питера, словно того вообще не было.

— Майк, как твоя работа? По-прежнему надрываешься?

— Приходится. Ничего не поделаешь.

Он молча смотрел, как девушка пьет кофе. Мария перехватила его взгляд:

— В чем дело, Майк? Ты ни к чему не притронулся.

— Я сыт.

Майк резко встал, швырнул на стол деньги:

— Пошли отсюда.

Ничего не понимая, Мария вышла вслед за ним на улицу.

— Что случилось, Майк?

— Я должен тебе кое-что передать.

— Мне? От кого?

— От Росса. Он просил сказать, что через месяц вернется домой.

Мария опустила голову.

— Так вот зачем ты позвонил. А я-то думала...

Он не ответил.

— Спасибо за радостное известие. Что мне прикажешь делать? Прыгать от счастья?

Майк неуверенно пожал плечами.

— Он все еще думает, что ты — его девушка.

Мария блеснула глазами:

— Ну, а что ты думаешь?

— Если честно, не знаю.

Девушка отступила в тень какого-то подъезда:

— Майк, иди сюда.

Он шагнул в темноту и почувствовал на своих плечах ее руки. Теплые губы Марии прижались к его губам. Несколько мгновений Майк стоял неподвижно, потом, словно оттаяв, крепко обнял девушку. Они долго стояли возле незнакомого подъезда.

Наконец, Мария разжала руки.

— А теперь что ты думаешь?

— Я о тебе ничего не знаю, Мария. Мне казалось, что ты не хочешь меня видеть. В прошлый раз я ждал тебя полночи. Помнишь? А ты обманула, поехала на какую-то вечеринку.

В темноте ее глаза вспыхивали зеленоватыми искрами, как у кошки.

— Я должна зарабатывать деньги, Майк. А за вечеринку мне хорошо заплатили.

— Значит, за деньги ты способна на все?

Мария не обиделась, лишь погрустнел голос:

— Ничего плохого я не делаю, запомни. Просто не хочу жить так, как жила моя мать. Ты видел, во что ее превратила нищета.

— Но разве это...

— Не надо.

Мария легонько зажала ему рот:

— Ты слишком любишь разговаривать и не любишь целоваться. Во всяком случае, со мной. Я уже подумываю, все ли у тебя в порядке?

Майк тихо рассмеялся счастливым смехом и, прижавшись лицом к лицу Марии, пошутил:

— Может, это и к лучшему. Но ты не сомневайся, я наверстаю упущенное.

Улица спала глубоким сном, когда они подошли к дому Марии и спрятались в подъезде от влажного мартовского ветра. Некоторое время Майк внимательно смотрел в ее лицо, потом прошептал:

— Мария, я люблю тебя. Ведь ты знаешь это?

Она кивнула.

— Я люблю тебя с той минуты, когда мы встретились в лифте. Но мне и во сне не могло присниться, что ты полюбишь меня. За какие такие достоинства? Ведь я сильно проигрываю рядом с Россом. У него есть все, а у меня — ничего.

— А мне ничего и не надо.

— Предположим... Но ты можешь иметь все, что захочешь. Стоит только тебе шевельнуть пальцем, и любой мужик разобьется в лепешку.

Мария тщеславно улыбнулась:

— Знаю. Но мне наплевать на этих козлов. Все они думают, что за деньги смогут от меня чего-нибудь добиться, но пока ни у кого ничего не получилось.

Майк лукаво улыбнулся:

— И я — козел?

— Самый большой из всех! Но ты мне нравишься. Очень.

Он притянул к себе Марию, и они затихли в долгом поцелуе.

Неожиданно девушка его оттолкнула и удивленно проговорила:

— Майк, ты сводишь меня с ума?!

— И очень этому радуюсь.

Мария задумчиво покачала головой:

— Ничего не понимаю. Ни с кем я себя не чувствовала так... чудесно.

Майк снова обнял ее:

— Сделай правильный вывод, крошка. И не шути со мной, ведь теперь у тебя действительно есть парень. Это — я.

Питер сидел в темной комнате возле открытого окна и злился: сегодня у Марии короткий рабочий день, а потому она давно должна быть дома. Он выглянул на улицу — по тротуару в обнимку шла молодая парочка. Питер сразу узнал Марию и этого... Майка, чтоб его черт побрал. Девчонка — дрянь, окончательно отбилась от рук. Шляется по городу с парнями, а он, Питер вынужден часами ожидать ее дома.

За короткое время из игривой девушки Мария превратилась в совсем взрослую, смелую и независимую женщину. И все из-за этой проклятой работы! На своем веку Питер предостаточно наслушался рассказов о том, чем занимаются девочки для танцев, а кое с кем из таких отпетых шлюх даже проводил время. Правда, это было давно, еще до женитьбы на Кэтти.

В голове Питера зашевелились сальные мысли, от которых он сразу взмок. Вот полуодетая Мария идет к умывальнику, и в вырезе халата белеет нежная кожа груди.

Питер облизал пересохшие губы, ладонью вытер мокрый лоб. Девчонка обнаглела и ведет себя так, словно его вообще нет в природе: крутит хвостом с другими мужчинами, разгуливает по квартире в открытых платьях. Может, она делает это нарочно? Дразнит?

Питер тяжело поднялся со стула, пошатываясь, доплелся до кухни. Пива в холодильнике не было. Последнюю банку он выпил час назад. Черт побери все на свете! Некоторое время Питер изрыгал ругательства в пустой холодильник, потом вспомнил о припрятанной в гардеробе бутылке сливовицы. Он быстренько отыскал ее за стопкой белья, трясущейся рукой вынул пробку и отхлебнул прямо из горлышка.