Призраки озера, стр. 29

– Большой Джон – его отец, – произнес Сет, пожав плечами, словно собирался добавить: «Приходится мириться», и зашагал к ним. – Я говорил вам, что Оливия дома, – сказал он, обращаясь ко вновь прибывшим.

Более высокий мужчина с улыбкой обернулся к Оливии. Ростом и телосложением он напоминал Сета, правда, лицо было крупнее и шире, а более грубые черты лица напоминали Большого Джона. На вид ему было около шестидесяти, что подтверждали морщины и второй подбородок, но волосы оставались на удивление темными и густыми. Оливия заподозрила, что это может быть краска. Довершали картину аккуратно подстриженные черные усики. Это был дядя Сета Дэвид, которого она видела всего несколько раз в жизни.

Оливия улыбнулась мужчинам.

– Привет, Оливия! – бодро поздоровался с ней Дэвид. – Сколько тебе было, когда мы виделись в последний раз? Лет двенадцать? Кажется, это было на маминых похоронах.

Пробормотав что-то в знак согласия, Оливия позволила заключить себя в объятия, и они обменялись поцелуями, едва коснувшись друг друга щеками. Дэвид жестом указал на своего спутника:

– Ты, конечно, помнишь Кейта Сэйерса?

Конечно, Оливия помнила Кейта, хотя видела его всего пару раз. В последний раз это было, когда Дэвид привез своего сожителя на похороны матери, что вызвало в семье взрыв возмущения. Большого Джона едва не хватил апоплексический удар: его сын выставляет на всеобщее обозрение свои гомосексуальные наклонности! А Белинда, вставшая на сторону отца, еще долго гневалась на то, что Дэвид посмел привезти своего «друга» на такое важное семейное событие!

«Он сделал это нарочно, назло отцу, понимаешь. – Оливия слышала, как Белинда сказала это Келли. – Он ненавидит папу так же, как папа ненавидит его».

О, да, Оливия помнила Кейта Сэйерса.

– Как ваши дела? – обратилась она к Кейту, и они поприветствовали друг друга, быстро обнявшись и поцеловавшись.

– Все ничего, только волнуюсь за Дэвида из-за его отца, – ответил Кейт, разжав объятия и улыбнувшись. – Жаль, что семья собирается вместе только тогда, когда что-то случается, правда?

– Да, очень жаль, – ответила Келли и пригласила всех в дом.

Оливия задержалась, чтобы забрать детей, и в конце концов ей удалось все же загнать их в дом. Когда они с девочками и полными банками светлячков вошли в кухню, все уже сидели вокруг стола. Отказавшись от кофе с пирожными и бутербродов, Оливия оставила Хлою на попечение Марты, а сама отправилась с Сарой наверх: пора было мыться и укладывать девочку спать.

К тому моменту, когда Сара оказалась в постели, она уже вовсю зевала, и глаза ее слипались, и все же она попросила рассказать на ночь историю. Оливия присела с ней рядом на край кровати, прослушала, как дочь прочитала на ночь молитву, и принялась рассказывать ей о том, как однажды в детстве она построила во дворе домик из глины и камней. Позже в эту ночь она встала с постели, выглянула из окна спальни, и, увидев, как в домик залетают светлячки, подумала, что это феи. Она выбралась из комнаты и… Но Сара уже спала.

Улыбнувшись, Оливия поднялась и вместо того, чтобы присоединиться к домочадцам, пошла в ванную. Окна ванной выходили во двор, и, пока Оливия принимала ванну, ей показалось, что она слышит звук одной или двух подъехавших к дому машин. Почистив зубы, Оливия наложила на лицо увлажняющий крем и распустила волосы, которые были забраны в хвост. Расчесывая спутанные пряди, она выглянула из окна и увидела, что и вправду на стоянке появились еще три машины. Одной из них была «Миата» Мэлори. Белый «Линкольн», должно быть, принадлежал Айре Хэйесу, а вот владельца третьей машины она затруднялась определить. Тайна раскрылась сама собой, когда, направляясь в спальню, она столкнулась с Карлом, спешащим ей навстречу со стороны лестницы.

– Откуда ты взялся? – удивленно спросила Оливия. На ней был короткий цветастый халат, надетый поверх розовой нейлоновой ночной сорочки без рукавов. Карл смотрел на нее такими глазами, что Оливия ощутила себя полураздетой. Она не ожидала, что встретит кого-либо по пути в спальню, и уж меньше всего – Карла. Сейчас, когда Большой Джон был в больнице, в этом крыле дома спали только они с Сарой.

– Пришел попытаться уговорить тебя снова спуститься вниз, – ответил Карл. – Все собрались вместе, а Сет сказал, что ты пошла спать. Вот я и подумал, пойду попробую привести тебя вниз.

Карл призывно улыбнулся. Он был привлекательным мужчиной шести футов ростом, плотный, но не толстый, с темно-каштановыми волосами и карими глазами, как у его отца, к тому же приятный в общении. Оливия оценивающе взглянула на Карла. Нет, будь он хоть трижды привлекателен, ее существо отказывалось воспринимать его в каком-либо другом качестве, кроме как товарища по детским играм и надоедливого кузена.

«Наверное, это было бы немногим лучше», – обреченно подумала она. Увлечение Карлом означало бы все те же проблемы, что и увлечение Сетом, плюс – гарантирована соответствующая реакция его мамочки-ведьмы. Оливия улыбнулась, представив, как восприняла бы Белинда новость, что у нее шуры-муры с Карлом. Стоило бы на это посмотреть!

Лицо Карла просияло в ответ на ее улыбку. Заметив это, Оливия покачала головой.

– Я не одета, и я устала. Я лучше пойду спать. Но все равно, спасибо за приглашение.

– Не передумаешь? – В голосе Карла послышалось разочарование.

Оливия кивнула. Предприняв еще пару попыток убедить ее, Карл наконец сдался и пошел обратно к лестнице. Оливия, убедившись, что Сара мирно спит, тоже отправилась спать.

Уже засыпая, она вспомнила, как Сет смотрел на нее сегодня вечером во дворе. Вспомнила, как он пробежал глазами по ее телу, и тут же почувствовала, как дыхание ее участилось. Если бы он дотронулся до нее… От этой мысли Оливия вздрогнула и проснулась. А проснувшись, ужаснулась тому, в каком направлении работало ее подсознание. Она ни за что, ни на каких условиях не желала, чтобы Сет стал героем ее сексуальных фантазий.

В конце концов, не в силах заснуть, преследуемая мыслями о Сете, Оливия прибегла к испытанному средству и принялась читать благодарственную молитву: «Господи, спасибо тебе за Сару, спасибо за то, что я здорова, спасибо за крышу над головой, за пищу на столе, за теплую постель. Господи, спасибо тебе за Сару…»

Наконец она погрузилась в сон с тихой улыбкой на губах, но только для того, чтобы снова проснуться от пронзительного крика.

Глава 20

Сара! Оливия проснулась в одну секунду, совершенно уверенная, сама не зная, почему, что кричала ее дочь. Отшвырнув простыни в сторону, она вскочила с постели и метнулась в комнату Сары, благодаря бога за то, что может найти дорогу с завязанными глазами – настолько хорошо знает путь. Часть дома, где были расположены их спальни, утопала во тьме, и, пробегая по полированному деревянному полу коридора, который разделял устланные упругим шерстяным ковром с восточным узором спальни и холл, Оливия споткнулась о порог. И вправду как с завязанными глазами, успела подумать она.

Сара! Распахнув дверь в комнату дочери, Оливия сразу же заметила, что ночник, который она оставила включенным, не горел. На одном из окон занавески были слегка раздвинуты, пропуская в спальню слабый лунный свет. В полумраке она различила фигурку дочери. Сара сидела в постели, напряженно выпрямившись, простыни сбились в кучу вокруг девочки.

Перед уходом Оливия по привычке проверила, заперто ли окно.

Возможно, она неплотно задернула шторы, чтобы в спальню пробивался лунный свет? Вчера, прежде чем выключить свет, она бросила последний взгляд на дочь, но совершенно не помнила, чтобы сквозь незадернутое окно была видна луна. Правда, луна к тому времени могла еще не взойти.

– Сара!

Оливия щелкнула выключателем, и спальню залил яркий свет электрической люстры, висевшей у потолка. Быстро окинув дочь взглядом, она не заметила ничего подозрительного. От сердца слегка отлегло – с девочкой ничего не случилось. Оливия на секунду остановилась, прислонившись к дверному косяку. Сердце бешено колотилось, дыхание перехватывало, да к тому же ныл большой палец, ушибленный о порог. Но это все пустяки. Главное – Сара в порядке. Хотя, если подумать, что может случиться с дочерью под надежной сенью старого дома?