Жатва, стр. 72
Из воды высунулась голова. Кацка был неподалеку, в нескольких футах. Он сосредоточенно плыл, приближаясь к ней и проверяя, как она держится на воде. С пирса снова послышались голоса. Это были люди с корабля. Двое или трое. Они бегали по пирсу и не то кричали, не то переругивались друг с другом. Слов было не разобрать.
Эбби поняла, что они говорят не по-английски, но язык разобрать не смогла.
На судне вспыхнул прожектор. Луч пробил туман и заскользил по воде.
Кацка нырнул. Эбби тоже нырнула. Она плыла под водой. Цель была одна: вырваться в открытое пространство, подальше от пирса и корабля. Несколько раз она ныряла и выныривала. На пятый раз она обнаружила, что ее окружает темнота.
Но теперь на судне горели два прожектора. Лучи пробивали туман, похожие на два неутомимых беспощадных глаза. Где-то поблизости плеснула вода. Кацка негромко отфыркивался.
– Пистолет выронил, – сообщил он, хватая ртом воздух.
– Что нам теперь делать? – спросила Эбби.
– Плыть дальше. К соседнему пирсу.
На палубе вдруг зажглись все огни. Пирс залило нестерпимо ярким светом, очертив каждую мелочь. Людей с корабля было трое. Один стоял на трапе. Другой, скрючившись на краю пирса, шарил по воде ручным прожектором. Третий оставался на палубе. Его автоматическая винтовка была направлена в воду.
– Ныряем, – коротко бросил Кацка.
Эбби нырнула, продолжая путь сквозь черную воду. Она никогда не была сильна в плавании. Она боялась глубины. Сейчас ей казалось, что под нею бездна. Она вынырнула и почувствовала, что горло сдавил спазм. Воздух не поступал в легкие.
– Эбби, плывите, не останавливайтесь! – настаивал Кацка. – Нужно добраться до соседнего пирса!
Эбби оглянулась на корабль. Судовые прожектора расширяли радиус поисков. Пятно света двигалось к ним. Эбби снова нырнула.
Когда они с Кацкой достигли соседнего пирса, Эбби едва шевелила руками и ногами. Она ползла по камням, скользким от водорослей и нефтяной пленки. Какая-то морская тварь успела впиться ей в коленку. Эбби было все равно. Она едва присела на корточки, как ее начало выворачивать.
Кацка взял ее за руку, пытаясь успокоить. Эбби трясло от измождения. Если бы не его рука, она бы просто рухнула и замерла среди этих липких камней.
Наконец ее желудок вытряхнул из себя все содержимое. Эбби с трудом подняла голову.
– Вам получше? – шепотом спросил Кацка.
– Замерзаю.
– Тогда идемте поищем местечко потеплее.
Кацка задрал голову, оглядывая нависший над ними пирс.
– Думаю, мы сумеем забраться по камням. Идемте.
Они карабкались вверх, скользя и спотыкаясь на замшелых, покрытых водорослями камнях. Кацка выбрался первым, затем протянул Эбби руку. Стоять во весь рост было опасно. Они пригнулись к бетонной плите.
Луч прожектора прорезал туман и полоснул прямо по ним. За спиной Эбби звякнула пуля. Опять рикошет.
– Бежим! – крикнул Кацка.
Они бросились к концу пирса. Прожектор охотился за ними, вычерчивая зигзаги. Пирс кончился. Ноги сами несли их к контейнерному терминалу. Пули так и сыпались, чиркая по гравию. Впереди был спасительный лабиринт контейнеров. Вот и первый ряд. Теперь пули ударялись в металл. Потом стрельба прекратилась.
Эбби больше не могла бежать. Ей не хватало воздуха. Она безмерно устала от плавания в ледяной воде. Она ослабла после рвоты. Неудивительно, что ее трясло, она спотыкалась на каждом шагу.
Голоса приближались. Кажется, преследователи двигались с двух сторон.
Кацка схватил ее за руку и потащил вглубь контейнерного лабиринта. Достигнув конца ряда, они повернули налево и побежали дальше. Потом застыли на месте.
В дальнем конце ряда мелькнул свет.
«Они подстерегают нас впереди!»
Кацка дал крюк вправо, свернув в другой ряд. Контейнеры высились с обеих сторон, будто стены пропасти. Голоса преследователей снова заставили их скорректировать курс. Эбби потеряла счет поворотам. Возможно, Кацка водил ее кругами, но контейнеры были похожи, и это мешало ей ориентироваться.
А впереди снова заметался луч фонаря.
Эбби с Кацкой остановились, повернулись и стали отходить назад. Но там их тоже поджидал свет.
«Нас окружили».
В панике она попятилась, ухватилась за контейнерную стенку и вдруг обнаружила щель между контейнерами. Узкую, куда едва можно было протиснуться.
Луч фонаря приближался.
Схватив Кацку за руку, Эбби потащила его в расщелину. Дальше, еще дальше. Они извивались, как червяки, сплевывая паутину. Потом Эбби ткнулась в стенку. Дальше был тупик. Они застряли в пространстве, которое было yже гроба.
Люди с корабля их настигали. Шаги по гравию становились все громче.
Кацка сжал ее трясущиеся руки, но унять ее страх не мог. Сердце Эбби грозило выпрыгнуть наружу. Шаги все приближались.
И голоса. Первый голос окликал напарника. Тот ему отвечал. На каком же языке они говорят? А может, она не понимает слов из-за крови, стучащей в висках?
Свет фонариков метался в опасной близости от расщелины. Преследователи стояли рядом и переговаривались. А ведь им было достаточно посветить лучом в подозрительную щель – и вот она, добыча. Кто-то из двоих поддел ногой камешек. Тот пролетел, ударившись в стенку контейнера.
Эбби закрыла глаза. Ей было страшно смотреть. Не хотелось видеть момент собственного обнаружения. Еще несколько секунд, и игра кончится. Кацка крепко держал ее руку. От напряжения у Эбби затекло все тело. Дыхание сделалось частным и поверхностным. В их укрытие полетел второй камешек.
Потом шаги стали удаляться.
Эбби не осмеливалась шевельнуться. Возможно, она утратила способность двигаться. В мозгу появилась абсурдная мысль: «Через несколько лет кто-нибудь найдет мой скелет, скованный ужасом».
Первым шевельнулся Кацка. Он приблизился к выходу из щели и уже собрался высунуть голову, когда неподалеку чиркнули спичкой. Огонек вспыхнул и погас. Кацка снова замер. Из темноты потянуло сигаретным дымом.
Потом послышался голос. Негромкий, поскольку кричали издалека. Курильщик что-то буркнул в ответ и стал удаляться.
Кацка застыл, как изваяние.
Они с Эбби оба превратились в статуи, держащиеся за руки. Никто не решался говорить даже самым тихим шепотом. Еще дважды их преследователи проходили мимо и шли дальше.
Потом вдали что-то загрохотало, словно на Бостон надвигалась гроза. Через некоторое время грохот стих.
Еще долго Эбби и Кацка вслушивались в пространство, но больше ничего не слышали.
Никто из них не знал, сколько времени они провели в своем тесном укрытии. Явно не один час. Потом они осторожно выползли, обогнули ряды контейнеров, приблизились к пирсу. Тишина вокруг действовала на нервы. Туман рассеялся. В небе, белесом от городских огней, перемигивались звезды.
Соседний пирс был пуст. Ни людей, ни огней, ни даже странного свечения в иллюминаторе. Только силуэт пирса. Бетонная полоса, окаймленная черной водой, на которой плясали лунные блики.
Сухогруз ушел.
22
Линия на экране кардиомонитора напоминала пляску смерти. Аккомпанементом служили пронзительные взвизгивания сигнала.
– Мистер Восс, пожалуйста, – попросила медсестра, схватив Виктора за руку и пытаясь оттащить его от постели Нины. – Врачам нужно работать.
– Я отсюда не уйду.
– Мистер Восс, пока вы здесь, они не могут начать.
Виктор резко отбросил ее руку. Женщина поморщилась, как от удара. Он стоял, до белизны костяшек вцепившись в спинку больничной койки.
– Отойти! – послышался властный голос. – Всем отойти!
– Мистер Восс! – Доктору Арчеру пришлось кричать, перекрывая общий гам. – Нам необходимо провести вашей жене электрошоковую стимуляцию сердца. Отойдите от постели и не задерживайте нас.
Виктор разжал пальцы. Отошел.
Тело Нины вздрогнуло и дернулось от мощного электрического разряда. Такая маленькая и хрупкая. Как они смеют издеваться над нею? Зрелище разъярило Восса. Он шагнул вперед, готовый отшвырнуть пластины электродов. Но не схватил, а замер, глядя на экран кардиомонитора.