Стрелка на школьном дворе (СИ), стр. 1
«Стрелка» на школьном дворе.
Повесть
Прыг-скок! - с кочки на кочку, с бугорка на бугорок, и вот, наконец, этот грязный район новостроек кончился. Впереди виднелась филармония, а там и до школы рукой подать. Алинка выбралась на асфальт, поскребла подошву сапог о бордюр и двинулась к перекрестку дорог до угла Пушкина, где должна была встретиться с подружкой. Но Таньки не было.
- Не дождалась или опаздывает? - Алина постояла немного и пошла в школу одна. День сиял так приветливо, что маленькая досада не омрачила ее безмятежного настроения. Сощурив глаза, Алинка запрокинула голову вверх. В синем океане неба величаво проплывал белоснежный облачный корабль, надув перламутровые паруса. Взгляд ее с удовольствием задержался на встречной рябинке, на ее красивой листве, опаленной осенним багрянцем, и на гроздьях пылающих ягод. Под ногами оживленно чирикая, проворно скакали драчливые воробьи, клюя рассыпанные кем-то семечки. Грязная часть дороги осталась позади, и Алинка пошла по мокрому после дождя асфальту, усыпанному золотыми и пунцовыми сердечками опавших листьев. В ритм шагов выпевались стишки:
Фиалки трехцветные - Анютины Глазки -
На клумбе весело расцвели...
Алинке не терпелось посмотреть на свои любимые виолы, которые распустились возле филармонии. Их там был целый выводок! Вчера они так забавно таращились на нее с газона! И все разноцветные, и у всех мордашки разные! Там были ярко-желтые с черными стрелками ресниц, - веселые, как солнечные зайчики. А густо- фиолетовые - как дамы в масках, загадочно поглядывали своим желтым зрачком... А красные с черной бабочкой в центре так радостно вспыхивали в зелени травы…
- Чудеса! - думала Алинка, разглядывая их. - Какой небесный художник их так разрисовал?! Обмакнул кисточку в черную краску и так аккуратно разложил пятнышки, тоненько навел полоски... А у этих фиолетовых - венчики по краям светлеют: у одних лепестков кончики голубые, а у других - белые... А желтые зрачки, как живые, и смотрят, как будто хотят засмеяться...
К Алининой подошве пристал кусок грязи с травой, она тряхнула ногой - ошметок упал впереди, и она заметила, что к нему прилепились блеклые, раздавленные, уже подсохшие цветки виол. Таких на асфальте валялось много. Алина тупо смотрела на газон. Он зеленел сам по себе - равнодушно и скучно. Алина медленно повела взглядом вокруг: возле филармонии цвели и другие клумбы, но их пестрая скученность и безликость почему-то так не привораживала ее, как наивная прелесть фиалок.
- Привет! Ждешь что ли кого? Ты не знаешь, какой у нас первый урок: физика или матика? - перед ней стояла одноклассница, рослая, по-вампирски дико раскрашенная Ксюха Карпачева: черные ногти, синие ресницы, розовые тени до самых бровей и серебристые губы в жирной черной окантовке. Казавшаяся маленькой и худенькой рядом с ней, Алина подняла на нее глаза и замерла с открытым ртом, не понимая вопроса: в пространство ее взгляда попала школьная лестница, на ступенях которой она увидела свою подружку Таньку вместе с их общим недругом Каринкой Каргаполовой.
- Но ведь договорились же с Каргой не дружить! Вечно она ссорит нас! - пронеслось в голове.
- Во, тормоз! Выквадратила свои зенки, коза! Дай дорогу! - грубо толкнула ее Ксюха плечом, да так сильно, что Алина, потеряв равновесие, чуть не упала на газон.
В кабинете математики, шумно переговариваясь, раскладывался к уроку 7Б класс. Еще с порога, выхватив взглядом Таньку, Алина направилась к ней, улыбаясь во весь рот. Но подруга с каменным лицом отвернула от нее свой вздернутый веснушчатый нос. Вопрос, готовый сорваться с губ, замер на полпути, и Алина молча наблюдала, как Таня демонстративно выкладывала свои учебники на парту Кагармановой.
- Все ясно, - с грустью подумала Алина. - Опять эта Карга между нами встряла. Ну и ладно! Одна буду сидеть. Зато никто мешать не будет, - успокоившись, решила она.
В голове уже в размеренном ритме складывались кое-какие строчки, и Алинка поспешила записать их.
Фиалки трехцветные Анютины Глазки
На клумбе весело расцвели.
Сверкали радостно их лепесточки
Все в каплях утренней росы.
Сияли восторженно яркими красками,
Ласкали их солнечные лучи.
Потухли глазки с зарей закатной.
Поникли увядшие стебельки.
Но что же случилось? Их нежные венчики
Ничей уже больше не радуют взгляд.
Зачем же сорвали, зачем растоптали их?
Без жизни они на асфальте лежат.
Вот такие получились стишки. На каком- то клочке бумаги Алина выводила уже последние строчки, когда услышала взрыв смеха в классе.
- Очнись, спящая красавица! - обращалась к ней математичка. - Повторяю вопрос: в каком виде предстанет данное выражение, если сумму кубов развернуть?
Не дождавшись ответа, учительница с осуждением покачала головой:
- Даянова, о чем ты думаешь? Чем ты вообще занимаешься на уроке? В гимназическом классе надо учиться, а не отсиживать на уроках. Ты это знаешь? Я тебе, Даянова, обещаю: Если. Завтра. Ты. Не напишешь УНОвскую контрольную, тебя в этом классе больше не будет. Не понимаю, почему до сих пор тебя не перевели в норма - класс?
Норма-класс! Эта угроза, как дамоклов меч, постоянно висит над Алининой головой. В школе - гимназии, где училась Алина, классы разделялись по уровням развития, как бы по ступеням: на верху были сильные - гимназические, вслед за ними шли нормальные, и в самом низу был класс '' З.П.Р. '', где вытягивали заторможенных... или нет, педагогически запущенных детей - как правильно, Алинка точно не знала. 7Б считался ''элитным'' классом, гордостью школы, туда отбирали тестированием самых умных детей со всего города. Алина самой умной не была и училась в обычном классе. А в гимназический гуманитарный она попала случайно. Ее бывшая учительница литературы уверяла всех, что в Алине Даяновой она разглядела литературный дар. Она-то и уговорила посмотреть ее девочку. В качестве испытания ее несколько раз брали на уроки литературы и русского языка в 7Б, а потом и насовсем оставили здесь.
Учительница Инна Игоревна, несмотря на молодость - ей было 28 лет, была достаточно известной в городе. О ней писали в газете, показывали по телевизору, и класс ее - класс вундеркиндов - тоже показывали. Она ездила на разные педагогические совещания и делилась своим новаторским опытом. Система обучения у нее была особенная, экспериментальная. Эту методику разрабатывала группа ученых где-то в центре, а она испытывала на практике. Когда класс показывали по ящику, все удивлялись и восхищались тем, что учащиеся сидят группами, а не традиционными рядами, и, почти как в клубе знатоков '' Что? Где? Когда?'', дают собственные версии к поставленным вопросам. Это потому, что урок у Инны Игоревны строился как самостоятельный поиск решений. Сама она ничего детям не объясняла и готовых знаний не давала, потому что по этой системе ей, как учителю, отводилась направляющая и контролирующая роль. Знания гимназисты добывали в библиотеках из учебников и словаре. Инна Игоревна была не замужем и очень много времени проводила с детьми: ходила с ними в походы, устраивала дискотеки и чаепития. Она прекрасно ладила с ребятами, никогда не жаловалась на них родителям, не вызывала их в школу и вообще терпеть не могла родительских собраний. Все возникшие проблемы она предпочитала разрешать внутри класса и только с классом. Учителя - коллеги, которые выступали по телеку, говорили, что работать с умными детьми - подростками гораздо труднее, чем со средними: в них много апломба, высокомерия и зазнайства. А Инна Игоревна для них - признанный авторитет: она великолепно чувствует особенности подростковой психологии и умеет управлять ими. В ее классе - очень сплоченный коллектив, на редкость дружные ребята. В других классах - какие-то разрозненные группировки, а в этом - все, как один: всегда вместе - и в плохом и в хорошем. А сама Инна Игоревна своим тихим протяжным голосом застенчиво сказала в телевизоре, что главный секрет ее успеха в том, что она использует давно забытое старое средство: силу коллективного мнения.