Чужая жена, стр. 48
Было очевидно, что она разбудила его.
Не говоря ни слова, он посторонился, пропуская ее. Запер дверь. Положил руки на ее талию, притянул к себе. Она подняла голову, заглядывая ему в глаза.
– Где ты была?
– Мы вернулись домой только в четвертом часу, – виновато сказала Ронни. Ее рука скользнула под халат. Когда она поняла, что Том не спал с другой женщиной, от гнева не осталось и следа. – Я не могла ни поехать к тебе, ни позвонить.
– Черт возьми, я же волновался.
– Прости меня.
Небрежно завязанный пояс халата упал на пол. Ронни прижалась к Тому. На нем были спортивные трусы – ясно, он спал в них. Такой заспанный, колючий, встрепанный, теплый, родной. Она потерлась носом о его грудь.
– У меня встреча в десять часов.
Ворчливый голос. А ведь его руки уже проникли под ее футболку и гладят ее по спине. Ронни вздохнула.
– Вечно у нас нет времени. Как я от этого устала.
– Ты хотела роман на стороне? Ты его получила.
Он не ворчал, он прямо-таки брюзжал. Взглянув на его лицо, Ронни увидела, что он все еще хмурится.
Но она знала, что делать.
– Я скучала, – прошептала она, поглаживая его грудь.
Его проворные пальцы расстегнули на ней лифчик.
– Готова кончить, да? Я тоже.
Ронни отстранилась от него. Откровенная грубость настолько не в стиле Тома, что ей показалось, будто она ослышалась.
– Что с тобой? Мне неприятно, Том, – сказала она с упреком.
Между тем пальцы Тома скользнули под лифчик и захватили сосок.
И сразу ей стало хорошо. Все дни после последней встречи с Томом она мечтала о том, чтобы его рука вот так легла ей на грудь.
Он сжал сосок, и она застонала.
– Я не настроен быть приятным, – сказал Том.
Такого тона Ронни никогда от него не слышала. Она неуверенно взглянула на него, но он как ни в чем не бывало освобождал ее от одежды.
Раздев ее, Том на мгновение замер. Он стоял и смотрел на ее обнаженную грудь.
Затем, не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и отнес в кровать.
Действовал он сосредоточенно и яростно, опять-таки как никогда прежде. Он властвовал над ней, и она покорялась. Он едва ли не насильно заставлял ее отвечать на его бурные ласки и свирепо проникал все глубже. Он овладевал ею почти грубо, и она лишь извивалась под ним, стонала и выкрикивала его имя.
Неистовый оргазм потряс их обоих. И тут же он начал снова.
Когда все было кончено, Том секунду неподвижно лежал на ней, потом соскочил с кровати и направился в ванную. До Ронни донесся шум воды. Никогда прежде Том не вел себя так.
Не требовалось выдающегося ума, чтобы догадаться, что Том зол. За что? За то, что она заставила его поволноваться? Наверное, так.
Ронни села на кровати, спустила ноги на пол, потянулась. Грудь ее зудела от прикосновений его колючей щетины. Должно быть, на тех местах, которые она сможет увидеть только в зеркало, остались следы его пальцев. И все же она блаженствовала, как сытая кошка.
Улыбаясь, она проследовала к двери ванной. К ее удивлению, дверь оказалась заперта. Тогда она подошла к запасному умывальнику возле двери, глянула на себя в зеркало и поправила прическу. Потом она вернулась в комнату, закуталась в халат Тома и уселась с ногами на кровать, размышляя, в чем же дело.
Да, Том в этот раз пребывал в крайне скверном настроении. Редкостное зрелище.
В ванной он провел минут десять и вышел оттуда причесанный, чисто выбритый. На нем были светло-серые брюки и белая рубашка, застегнутая на все пуговицы, за исключением верхней. На шее болтался незавязанный синий галстук. Он даже успел надеть ботинки.
Войдя в комнату, он исподлобья посмотрел на Ронни. Губы его были плотно сжаты. Ронни глянула на него в ответ, удивленно вскинув брови.
– Что же все это значит? – решительно спросила она.
Лицо Тома потемнело еще больше. Он отвернулся от нее и подошел к окну.
– Секс, – коротко бросил он и потянул за шнурок; шторы раздвинулись. В комнате стало светло, причем свет был неярким из-за тумана. Ронни моргнула. – Ради этого мы встретились здесь, разве не так? Мы пришли сюда, чтобы кончить.
Он стоял к ней спиной и смотрел в окно. Ронни вздохнула.
– Том…
Он резко повернулся к ней.
– Ронни, я так не могу. Я знал с самого начала, что не смогу. Я не создан для того, чтобы быть партнером для интрижки на стороне. Или ты уходишь от мужа и подаешь на развод, или наши отношения закончены.
Ронни непонимающе воззрилась на него. Она ожидала чего угодно, только не такого ультиматума.
– Том…
– Я говорю всерьез. – Он подошел к кровати. – Тебе предстоит выбирать: я или он. – Том остановился в изножье кровати, и Ронни заметила, что он сжал кулаки. – Если ты выберешь меня, ты знаешь, как меня найти. Если нет, желаю тебе всех благ!
– Том! Подожди, Том!
Она еще не успела вскочить, как дверь за Томом захлопнулась.
ГЛАВА 36
Следующую неделю Ронни провела на автопилоте. Она посещала приемы и банкеты и не знала, что ест и кто присутствует. Она оживленно болтала на разного рода официальных мероприятиях и тут же забывала тему разговора. Она играла в теннис так плохо, что друзья спросили ее, нормально ли она себя чувствует. Она разъезжала по магазинам и не могла выбрать даже пару туфель.
Дважды она ночью поднимала трубку, собираясь звонить Тому, и дважды опускала ее на рычаг, не набрав номера.
Сомнений быть не могло: Том говорил всерьез. Ронни поняла это, поняла еще там, в отеле. Пожалуй, с самого начала она знала, что такой день настанет. Он был абсолютно прав, говоря, что не создан быть партнером для интрижки на стороне.
Том из той породы людей, для кого – или все, или ничего.
Ронни твердила себе, что преодолеет это. Одолеет его. Если ее отношения с Льюисом и не улучшатся – а этого не будет, она содрогалась при одной мысли о том, чтобы лечь с Льюисом в постель, – у нее остается ее образ жизни, к которому она так долго стремилась. Останутся дома, автомобили, кредитные карты, драгоценности, вещи.
Разве не это для нее главное?
Твердо, как собственное имя, она усвоила простую истину: отношения между мужчиной и женщиной эфемерны. Любовь приходит и уходит.
Вот наконец она и произнесла мысленно это слово. Итак, где-то посреди долгого пути от дня знакомства с Томом в Нешобе до утреннего свидания в номере вашингтонского отеля она влюбилась в него до беспамятства.
И ей делается плохо при мысли о том, что она больше его не увидит.
Что за чушь! Разумеется, она еще увидит его. Он по-прежнему выполняет обязанности консультанта. Она будет с ним встречаться. Даже разговаривать. Он еще долго будет рядом.
Возможно, она даже сумеет убедить его иногда ложиться с ней в постель. Ронни знает по опыту, насколько он податлив в сфере интимных отношений с ней.
И все же: что она приобретет таким образом? Ей мало того времени, которое находится у них с Томом для тайных встреч.
Да, она хочет заниматься с ним любовью, но она хочет засыпать и просыпаться в его объятиях. Завтракать, обедать и ужинать с ним, играть с ним по субботам в теннис, а по воскресеньям ходить в церковь. Помогать ему быть отцом взрослого сына, ездить в гости к его матери, быть ему опорой в делах.
Она хочет войти в его жизнь.
Но так ли велико ее желание, в состоянии ли она отказаться от своей нынешней жизни? От недвижимости, денег, положения в обществе?
Она подписала брачный контракт. В то время ее не беспокоили его условия. Она убедила себя в том, что любит Льюиса. Что с того, что в случае развода она получала лишь малую толику денег? Она знала, что развода не будет. Ничто на свете, думала она тогда, не заставит ее согласиться на развод. Пусть даже уйдет любовь – брак сохранится. Она добилась того, к чему стремилась, и у нее хватит ума сохранить приобретенное.
Она не учла, что может полюбить другого.
Упрямого ревнивца, не согласного на вторые роли.