Цезарь (др. перевод), стр. 65

Посылаю тебе это письмо через Кальпурния, моего близкого друга, чтобы ты лишний раз убедился, как дорого мне все, что связано с твоим счастьем и славою».

Мы уже говорили, что в тот же день Цицерон получил и второе письмо — от Цезаря, его принес Филотиний.

«Цезарь, император — Цицерону, императору.

Приветствую!

Тебе нечего бояться, не так ли? Ты вовсе не тот человек, который мог бы совершить необдуманный поступок, и все же, введенный в заблуждение некими слухами, считаю необходимым написать тебе следующее.

Во имя нашей дружбы заклинаю: не становись сторонником заведомо проигрышной идеи! Ты ведь никогда не был сторонником этой идеи, даже когда у нее имелись все шансы на успех. Отказаться перейти на сторону удачи — это значит не только оскорбить нашу дружбу, но и причинить зло самому себе. Разве нам всегда не удавалось все? Не следуй за идеей, которой в глубине души вовсе не стремишься следовать! Мне кажется — и я думаю, что не ошибаюсь, — что ты уже допустил промашку, но самое страшное случится, если ты попробуешь предпринять что-то для моего врага. Поберегись, не покидай Италию. Обращаюсь к твоей дружбе, думаю, у меня есть такое право. Наверное, в том положении, в каком мы находимся, нейтралитет — лучшая позиция для добропорядочного и мирного человека, доброго гражданина. Несколько человек, разделявших это мнение, были, впрочем, все же дезориентированы чувством страха и сомнениями на мой счет. Но ты, ты, знающий всю мою жизнь, могущий оценить все мои поступки, ты, знающий о моих самых дружеских чувствах к тебе, скажи: разве не лучше всего воздержаться. Ступай в Рим!»

Все эти настойчивые просьбы терпят полный провал. В конце июня Цицерон отправляется из Кум, а 11 июля уже пишет жене своей Теренции из порта Гаэта, что приступ боли в желчном пузыре закончился разлитием желчи и что таким образом закончились его капризы и плохое настроение, изводившее его и окружающих, а потому он просит ее, как жену благочестивую и набожную, принести жертвы Аполлону и Эскулапу.

Как сильно опасался бедняга Цицерон скомпрометировать себя даже перед богами, причем не отделяя Эскулапа от Аполлона, точь-в-точь как не мог отделить Цезаря от Помпея!

После этого письма новые известия от него пришли из Эпира [345], они датированы февралем 706 года от основания Рима, то есть 47 годом до нашей эры. Цицерону должно было исполниться шестьдесят лет.

LVII

Последуем же теперь за Цезарем в Испанию — будьте покойны, одной или двух глав будет достаточно, чтобы описать тамошнюю войну. Правда, и сама эта кампания не заняла слишком много времени, думаю, что-то около шести недель.

Сначала Цезарь перешел Альпы. Агенобарб, тот самый, который хотел отравиться в Коринфе и которому Цезарь подарил жизнь и милостиво отпустил на свободу, сразу же поторопился встретиться с Помпеем, как и предвидел Цезарь, упомянув об этом в своем письме к Цицерону. Затем он собрал семь бригантин, погрузил на них своих людей и поспешил в Марсель.

В свою очередь Помпей, прежде чем покинуть Рим, оставил у родного очага нескольких молодых людей из Марселя, прибывших к нему завершить свое образование под его покровительством. Именно их просил Помпей передать своим родителям, что он просит их помнить о своем долге перед ним, Помпеем, и советует не менять старых покровителей на новых.

Эти два обстоятельства сделали Марсель враждебным для Цезаря городом. В его стенах укрылись горцы со всей округи, скопив большие запасы пшеницы, отобранной у крестьян и соседних городов, здесь были организованы мастерские по производству оружия, ремонтировались корабли, латались бреши в крепостных стенах и, наконец, ворота Марселя закрылись перед Цезарем.

У Цезаря не было времени на осаду. Он вызвал пятнадцать самых почетных граждан, попросил не оказывать ему сопротивления и призвал последовать примеру Италии, которая не только подчинилась, но и сама пошла к нему навстречу. Затем сказал, что будет ждать их ответа.

Вскоре они вернулись и сообщили, что Марсель знает, что Италия разделилась на два больших лагеря — за Цезаря и за Помпея — и что Марсель, греческий город, хочет остаться нейтральным.

Но Марсель никак не мог остаться нейтральным, потому что за его стенами укрылся Домиций со своими людьми. Тогда Цезарь обложил город с суши и моря, отдал приказ построить в Арле [346] двенадцать галер, которые были закончены и экипированы всего за тридцать дней. После того как их привели на место, он доверил Требонию командование штурмом с суши, а Дециму Бруту — с моря. Не стоит путать этого Брута с Марком Брутом, его двоюродным братом, — оба они участники убийства Цезаря, однако нет причин путать одного убийцу с другим. Затем он отправил Фабия с тремя легионами, расквартированными на зиму в Наброне [347], занять Пиренейскую переправу, которую защищал Афраний, а остальным легионам приказал следовать вдогонку. Сам же бросился вслед за авангардом.

Легатами Помпея в Испании в 60-е годы до нашей эры были Луций Афраний, знаменитый римский ученый Марк Теренций, Варрон Реатинский и Марк Петрей.

При приближении Цезаря Петрей [348] и Афраний соединили свои армии и разбили лагерь возле города Илерда [349]. У них было пять легионов, восемьдесят когорт пехотинцев и пять тысяч лошадей.

Фабий, легат Цезаря, имел шесть легионов и пять тысяч лошадей. Кроме того, по пути к врагу Цезарь поднял в Галлии три тысячи всадников и множество гасконцев и басков, самых подходящих солдат для ведения такого рода войны.

Ходили слухи, что Помпей идет через Африку и очень скоро появится в Испании с многочисленной армией.

Возможно, из-за нехватки денег, наличности, как сказали бы сегодня, а может, желая связать судьбу командиров со своей судьбой, Цезарь собрал военных трибунов и центурионов и занял у них все имеющиеся в наличии деньги, оставив лишь небольшую сумму на личные нужды. Все эти деньги он распределил между солдатами.

Цезарь вступает в Испанию через Перпиньян [350]. Мы пользуемся сегодняшними названиями мест, чтобы читателю было легче представить их и отыскать на карте в случае, если он того пожелает.

Итак, он вступает в Испанию, находит Фабия, расположившегося у реки Сикорис [351] (Сегр). Река эта берет свое начало в горах, окружающих долину Андора, а затем течет на юго-запад, пока не соединяется с Ибером.

Фабий строит два моста через Сегр на расстоянии лье один от другого. Мосты должны служить для снабжения армии провиантом и фуражом, так как местность, через которую они проходили, была совершенно опустошена. Один из мостов рухнул под тяжестью конвоя. Это случилось за два дня до прибытия Цезаря.

Афраний и Петрей, находившиеся ниже по течению, увидев в воде обломки моста, сразу же догадались, что произошло, и немедленно атаковали солдат Цезаря. Планк, командовавший конвоем и находившийся после разрушения моста в лагере Фабия, тут же отступил на небольшую возвышенность и выстроил две линии обороны с двух сторон.

Уже во время боя заметили, как заблестели штандарты двух легионов. Это был Фабий, спешивший на выручку Планку. Он переправился через реку по второму мосту. Афраний отступил.

Через два дня, как мы уже говорили, прибыл Цезарь с эскортом в девятьсот всадников. За ночь до его прибытия начали ремонтировать мост, работы завершались уже на глазах Цезаря.

И вот он появился — враги узнают о его прибытии по удару, который он нанесет.

Две тысячи лет спустя нам станет известна тактика Наполеона. Все полагали, что он еще далеко, на расстоянии сто лье, но он прибыл ночью и атаковал тотчас же, наутро.