Медовый месяц с похитителем, стр. 17
Глава 7
Щеки Эмбер все еще предательски пылали от злости на себя, но, натянув кое-как саронг, она последовала за Джейком к бассейну. Она едва поспевала за ним и уже не в первый раз позавидовала балийкам, их грациозным движениям и быстрой ходьбе, несмотря на узкие саронги.
Джейк шагал впереди, неся в руках маски для подводного плавания; его рубашка была небрежно наброшена на плечи. Он шел слишком быстро, и Эмбер из упрямства не просила его умерить шаг.
Она не могла не заметить стройность его стана и бедер, а также красоту и изящество его походки, которую никак не изменил надетый им саронг. Ее раздражали другие туристы, которые, напялив на себя местную одежду, выглядели точно «корова под седлом». У них был при этом дурацкий вид: саронг минимально прикрывал наготу, и жировые отложения и дряблость кожи европейцев выставлялись напоказ во всей неприглядной красе.
Загар у Джейка был почти таким же, как у островитян. Разрисованный кусок хлопчатобумажной ткани смотрелся на нем так же ладно, как фирменные джинсы.
Наблюдая за ним, Эмбер ощутила необъяснимую для самой себя гордость словно бы он и в самом деле был ее мужем и проводил с ней медовый месяц…
Она отвела глаза, так как испытывала к нему болезненное физическое влечение.
Особенно трудно было не думать о том, что под саронгом у Джейка ничего больше нет из одежды.
Когда они подошли к бассейну, туристов там не было. Сбросив саронг, Эмбер нырнула и поплыла под водой, чтобы не увидеть то, о чем она подумала. Когда она вынырнула, Джейк в маске уже скользил по прозрачной голубой воде, точно дельфин.
Она отплыла к борту бассейна и с восхищением наблюдала за его энергичными и ловкими движениями. Затем она легла на спину и дрейфовала на поверхности воды, пока не уловила непонятный легкий шум у самого своего уха.
– О, Джейк, что ты делаешь?! – воскликнула Эмбер, отплывая к краю бассейна.
Его ответ был неожиданно мирным:
– Приношу свои извинения. – Он прикоснулся к ее щеке, смахнув капли воды.
Она затаила дыхание, но в его прикосновении не было ничего интимного, словно отец приласкал своего ребенка. – Прости меня, Эмбер, – проговорил он серьезно. – Я приехал сюда потому, что беспокоился о тебе и меня мучила совесть: я ведь раньше огорчил тебя. Но все мои старания не улучшают твоего состояния, а, наоборот, только усугубляют.
– Ты беспокоился обо мне? – Она глядела на него в недоумении, широко раскрыв глаза. Эмбер никак не ожидала поворота на сто восемьдесят градусов, словно бы Джейк и правда был ее «дядей». Но слова его противоречили выражению его глаз – в то утро, когда он вошел к ней в спальню…
– Конечно, я черт знает что устроил тебе в Англии! И здесь тоже начинаю на тебя давить… Вчера мы оба встали не с той ноги, а сегодня утром у меня в голове была жуткая каша. Впрочем, я должен признаться, что подвергся такому искушению, перед которым мало кто может устоять. – Джейк взглянул ей в глаза, и она покраснела. – Но дело не в этом. Я не имел права срывать свою неудовлетворенность на тебе и допускать, чтобы чисто физическое влечение встало на пути моей цели: заботиться о тебе, Эмбер.
– Заботиться обо мне?.. Чисто физическое влечение… – Она бессмысленно повторяла за ним его слова и не понимала их смысла. – Что ты имеешь в виду, Джейк? Я не нуждаюсь ни в какой заботе.
– А я думаю, что нуждаешься. Ни один человек, на долю которого выпало столько бед по моей вине, не должен быть брошен на произвол судьбы. Я чувствую ответственность за тебя, моя маленькая племянница. Поэтому я и решил поручить Кетуту позаботиться о тебе, но потом подумал, что будет лучше, если я приеду сам. У меня на прошлой неделе были кое-какие дела в Джакарте, так что все получилось очень удачно. – Джейк улыбнулся с такой отеческой нежностью, что, того и гляди, еще погладит ее по головке…
– Ну что ж, я благодарна тебе, что ты нашел для меня нишу в своей насыщенной программе, – произнесла Эмбер язвительно. – Но, право, это излишнее беспокойство. Я прекрасно обходилась, имея такого гида, как Кетут.
– Но ведь он же не родственник, Эмбер. А вдруг тебе нужно будет с кем-то поделиться своими впечатлениями, мыслями – для этого я и приехал. – И Джейк, ухватившись за борт бассейна, поднялся из воды и сел. Кожа его блестела, как полированное дерево. Темные волосы на груди и ногах прилипли к телу, и у Эмбер защемило сердце. Он продолжал рассуждать тем же чуждым прежнему Джейку тоном:
– Я здесь, моя маленькая племянница, если ты во мне нуждаешься. И не волнуйся: то, что было сегодня утром, никогда больше не повторится. К тому же ты не мой тип женщины, а я, по всей вероятности, не твой тип мужчины.
Останемся же друзьями и будем наслаждаться так называемым «медовым месяцем» вместе. Я собираюсь сегодня вечером показать тебе Убуд. Ты не возражаешь?
– О, это великолепно! – Если даже Джейк и уловил сарказм, с каким она произнесла слово «великолепно», он не показал виду. Эмбер снова плюхнулась в воду, чтобы скрыть огорчение и дурное расположение духа.
Она уже совсем было смирилась с тем, что этот неугомонный человек похитил ее медовый месяц. Вчерашний вечер, который они провели вместе, показал, что Джейк может быть интересным собеседником, а посещение различных уголков этого экзотического острова вдвоем гораздо веселее, чем в одиночку.
«Медовый месяц – ведь это игра для двоих…» В этих словах заложена истина, хотя и не та, которую имел в виду Джейк. Она не собиралась играть в такую игру и хотела, чтобы ему было это ясно.
Почему же тогда она обиделась, что Джейк решил изменить суть их отношений?
– Неужели ты опять проголодался?
После утреннего похода по магазинам и посещения галереи изобразительного искусства они позавтракали в маленьком ресторане напротив ущелья, обсаженного деревьями. Эмбер была уже сыта, но Джейк не хотел отказывать ей и себе еще и в соблазнительном пудинге из черного риса с кокосовым орехом.
И после всего, этого она с любопытством наблюдала, как ее спутник кладет в рюкзак два больших пакета земляных орехов. Это он впрок, что ли?
– Мы далеко направляемся? Если далеко, то мои туфли…
– Не волнуйся, Тигровый Глаз, недалеко. Орехи не для нас, а для моих друзей. – Джейк засунул руку в рюкзак и вытащил оттуда лоскутки цветной парчи, которые они, поторговавшись, купили сегодня утром на базаре. – Здесь, пожалуй, нам следует повязать храмовые повязки. Земля вокруг храма тоже священна, а мои друзья охраняют храм, и я не хочу их огорчать.
Эмбер послушно обвязала талию узкой полоской парчи. Они шли через лес, но он нисколько не походил на священную землю, хотя в тени деревьев было прохладно.
Вдруг Эмбер почувствовала, что кто-то повис на подоле ее саронга.
Взглянув вниз, она ожидала увидеть одного из вездесущих местных ребятишек, которые сопровождали туристов-иностранцев, предлагая купить открытки или просто развлекаясь тем, как туристы реагируют на все вокруг. Но, к своему ужасу, она увидела, что схватившая ее за подол рука была не детской ручонкой, а сморщенной, точно у крохотного старичка или старушки, лапой обезьяны. Из-под складок юбки выглядывала и ее мордочка.
– Это же обезьяна! О, Джейк, надеюсь, она ручная?
Он отрицательно покачал головой.
– Нет, эти обезьяны не ручные. Не трогай их, они больно кусаются.
Впрочем, бестии знают, чего хотят: они привыкли, что туристы угощают их чем-нибудь…
– Теперь понимаю: орехи! Обезьяны и есть твои друзья?
Джейк усмехнулся.
– Ты уж не томи ее, угости, а то рассердится. – Засунув руку в рюкзак, он вытащил горсть орехов и передал ей.
К великой радости Эмбер, обезьянка аккуратно собрала сморщенными старческими пальчиками, похожими на человеческие, орехи, не поцарапав ей ладонь, и заложила их себе за обе щеки.
В ветвях послышался шорох, и еще две обезьяны спрыгнули на землю и протянули лапы за подаянием, совсем как маленькие нищие.
– Ой, дай мне, пожалуйста, еще.