Друзья с тобой: Повести, стр. 17
Только Лешка влез на забор, как во дворе залаял Дик. У Феди захватило дух, а Комар моментально исчез. Честно признаться, Феде очень хотелось последовать его примеру, но не бросишь же Лешку одного на заборе! А тот громким шепотом увещевал Дика и даже бесстрашно прыгнул во двор.
— Комар! — тихонько позвал Федя. — Да иди сюда! Уже испугался…
— Кто испугался? Я просто в сторону отошел.
Федя тоже перебрался во двор. Мальчики неслышно прокрались к сараю, ощупью нашли место, где сдвигалась трухлявая доска.
— Сдвинуть вторую, и порядок, — прошептал Лешка. Он достал из кармана толстый гвоздь, подсунул в щель и нажал. Доска затрещала, заскрипела, заворчал Дик.
Зачем Федя сюда пришел? Знала бы бабушка, знал бы отец…
— Лешка, — прошептал он взволнованно, — ну его, этот сарай… Точно жулики какие! Давай обратно, пока Ермиловна не вышла.
— Так и знал!
В голосе Лешки было столько негодования, что Федя поежился.
— Возьми платок и вытри слезы, — сурово предложил Лешка. — Бабушкин внук!
Он попыхтел, возясь с доской.
— Осел ты дурной, вот кто! Мы металл для тепловоза достаем, а он — жулики!
Федя молчал, удрученный. Лешка наконец отодвинул доску, протиснулся в щель. Федя последовал за ним.
Долго блуждали они в кромешной тьме сарая, больно натыкаясь лбами на бревна и шесты, но упорно продолжая поиски. Потом, по предложению Лешки, обшарили руками земляной пол. Все безрезультатно.
— Да что она, эта ехидная Ермиловна, перепрятала, что ли, железяки?! — забыв про осторожность, воскликнул Лешка, и Феде послышались слезы в его голосе. Удивиться этому он не успел: загремело железо, неистово залаял Дик, жалобно, тихо застонал Лешка.
Федя стоял в темноте не дыша. Он с ужасом ждал появления Ермиловны. А может, она уже здесь? Может, уже схватила Лешку? Но вокруг снова тишина, темнота. Потом рядом он услышал Лешкино дыхание.
— Федор, где ты? — долетел до его слуха громкий шепот. — Вот они, железячки…
Они спешно набивали мешок ломом. Сначала в руки лезли миски, тазы, кастрюли, а уж за ними нащупали желанный самовар и целый десяток бронзовых подсвечников. Лешка ликовал; радовался и Федя, отбросив все свои сомнения. Оставалось отыскать медную трубу. Но она пропала. Ну провалилась сквозь землю, и все! Нечего делать — пришлось отказаться от трубы. Взвалили мешки на плечи, с трудом вытащили их из сарая, соблюдая величайшие предосторожности. У забора едва слышно окликнули Комара.
Молчание. Тьма. Черное беззвездное небо нависло над притихшей землей.
Комар не откликнулся ни на зов, ни на свист.
— Сбежал! — с горьким презрением бросил Кондратьев и пообещал расквитаться с Комаром в недалеком будущем.
Но вот уже трудная и опасная переправа мешков через высокий забор позади. Мальчишки вздохнули с облегчением. Отойдя подальше от Ермиловнина двора, они остановились передохнуть.
— Федя, посмотри-ка, что у меня на лбу? — попросил Лешка.
Горев подвел Лешку к фонарю.
— Ого, вот так шишка! Пятак приложи, — посоветовал он сочувственно. Пятака не было, у Феди нашлись три копейки. Он потер ими Лешкину шишку. Но Лешка сказал, что ничего не помогает и лучше бросить это лечение и идти к Зинке, потому что наступила ночь.
У Феди заныло сердце; что он скажет Тамаре Аркадьевне? Ночью он еще никогда не возвращался. Теперь она обязательно пожалуется на него отцу. Совсем недавно отец уже расстроился из-за него. Федя вбежал в дом — торопился взять книгу, Симочка ждала у ворот — и забыл вытереть ноги, а Тамара Аркадьевна только что вымыла пол. Федя ничего не заметил; ни чистого пола, ни своих грязных следов на нем. Он схватил книгу, побежал к двери и тут столкнулся с Тамарой Аркадьевной.
— Ну что за мученье! — воскликнула она чуть не плача. — Сегодня наследил, вчера разбил чашку и вытерся чайным полотенцем!
— Я вытру… я сейчас вытру, — еле слышно произнес он. Она, наверно, не расслышала его слов — ушла рассерженная. А он стоял с книгой в руках и растерянно смотрел на свои грязные следы. Как это у него получается все не так? Он очень старается быть хорошим!
Пришел отец.
— Рыжик, как же это ты, братец?
Федя молчал.
Он отдал книгу Симочке и вернулся. Еще в передней Федя услышал громкий голос Тамары Аркадьевны. Федя снял ботинки и в одних носках стоял на чистом сыром полу, Стоял долго — все не решался войти в комнату. Устал, сел на маленькую скамеечку, пригорюнился. Так его застал отец.
— Ты тоже обиженный? — невесело усмехнулся он.
— Стоп! — прервал Федины печальные размышления Лешка. — Пришли.
Мальчуганы с надеждой всматривались в закрытые ставнями окна Зины. Так хотелось увидеть хоть маленькую полоску света, один-единствениый лучик! Но ставни закрыты наглухо, и томительная тишина царит и на улице, и за ставнями.
— Вот вредная! — возмутился Лешка. — Сама же напросилась со своим сараем, а подождать немножко не может!
Неужели их треволнения, их неимоверные старания пропадут даром? Если Зинка спит, куда они денут свои мешки с ломом! Ни Феде, ни Лешке дома с ними показываться нельзя.
Кондратьев осторожно оттянул ставню. Показалось или действительно блеснул свет? Лешка дернул ставню, и изумительная, чудесная полоска света ясно засветилась под ней.
— Я всегда думал, что Зинка самая толковая девчонка в классе! — горячо шепчет Лешка.
Федя не согласен, — самая лучшая не она, самая лучшая — Симочка. Но возражать не стал — не до этого.
Лешка прижался к ставне и тихо позвал.
— Зина!
Молчание.
— Зинка, — погромче произнес Кондратьев.
Никакого ответа.
— Зинка!!! — рассердился Лешка.
Наконец-то его услышали!
— Кто там? — спросил тихий Зинин голос за закрытой ставней.
— Это я, Кондратьев. И Горев еще… Мы лом принесли.
— Ты не кричи, ты бабушку разбудишь, — жалобно попросила Зина. — Вы чего так поздно? — полюбопытствовала она, открывая сарай.
Лешка закашлялся, Федя засопел.
— Пока собирали… — пробормотал Федя.
— А где вы собирали?
— Везде, где попало, — небрежно ответил Лешка. — И чего ты пристала? Ты лучше открывай скорее.
ВЕСЕЛОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Совет отряда 4 «А» принял единогласное решение провести предстоящее воскресенье у Симочки. Анна Васильевна посоветовала пригласить Николая Егоровича Горева. Договорились, кто будет петь, кто танцевать. Таня обещала прочесть отрывок из рассказа писателя Носова «Дружок».
Когда ушли с совета звеньевые-мальчики, Таня таинственно посмотрела на девочек и предложила устроить в воскресенье чаепитие. Предложение было встречено о восторгом, и было решено скрыть все от мальчишек и Анны Васильевны до последней минуты.
На другой день девочки собирались на переменах кучкой, шептались, загадочно поглядывали на мальчишек, Лешка презрительно улыбался, но почему-то все время находился вблизи шепчущихся девочек. Те его прогоняли. Лешка независимо говорил, что ходит, где хочет, а до девчонок ему никакого дела нет. Наконец он не выдержал, отозвал в сторону Федю и шепотом спросил:
— Ты не знаешь, чего они?
Федя не знал. Лешка предложил допытаться у Симки. Федя попытался, но она коротко ответила:
— Потом узнаешь. В воскресенье.
Ждать до воскресенья было очень долго, Федя и Лешка отправились за выяснением к Тане. Она смеялась и говорила, что в воскресенье мальчишек ждет что-то интересное.
Мальчишки сгорали от любопытства, а девочки с откровенным удовольствием посмеивались над ними. Тогда мальчики обиделись, но девочки не обращали на них внимания. Им было не до мальчишек -в субботу было решено стряпать пирожные для воскресного чаепития. Как это делается, никто не знал, кроме Тани.
Наступил субботний вечер. Стол в кухне у Симочки был завален всякой снедью: вареньем, маслом, яйцами, орехами, мукой. Девочки суетились, опрокинули банку с вареньем, к счастью, на стол. Просыпали муку. Пришла Таня, велела всем девочкам надеть передники и повязать косынки. Каждой она дала задание: Лена размешивала муку с маслом, Зина толкла орехи в большой медной ступке, Надя растирала желтки с сахаром. Девочки очень старались: стряпать всем нравилось. Совсем, как большие!