Когда дьявол пляшет, стр. 80

Подгород Франклин, Северная Каролина, Соединенные Штаты, Сол III

24 сентября 2009 г., четверг, 10:48 восточного поясного времени

— Слушай, подруга, у тебя что, проблемы с понятием «письменный приказ»? — спросил Мосович.

Охранница позади бронированного стекла опять посмотрела на листок бумаги, затем жестом попросила их подождать.

— Позвольте мне позвать кого-нибудь. Мне первый раз приходится сталкиваться с таким.

— Терпеть не могу эти гребаные дыры, — раздраженно проворчал Мюллер. И Мосович не мог не согласиться. Мансфилд будет ему должен. По-крупному.

Впрочем, «просьба» поехать посмотреть, что там такое с этой ненормальной сучкой, оказалась кстати. После провала последней разведывательной операции командир корпуса приказал отложить отправку дальних патрулей до лучших времен. Пробел заполнили беспилотные летательные аппараты и разведывательные краулеры. Первые были маленькими самолетами, в большинстве своем не крупнее краснохвостого ястреба, которые парили над деревьями, изучая порядки послинов. Проблема с ними состояла в том, что автоматические системы послинов обнаруживали и уничтожали их с поразительной легкостью. Так что им удавалось бросить лишь беглый взгляд на деятельность послинов. У краулеров — похожих на механических муравьев тридцати сантиметров длиной — получалось несколько лучше. Но и им не удавалось проникнуть слишком глубоко; кто бы ни командовал послинами, он стерег главный лагерь пуще зеницы ока.

До Мосовича дошел слух, что Бернард просил разрешения на атомную бомбардировку лагеря зарядами антиматерии «ШеДо». Просьбу, само собой, отклонили — президент и слышать не хотела про ядерное оружие, — но сам факт, что подобный запрос мог быть направлен, действовал благотворно. Он означал, что хоть кто-то относится к этому приземлению всерьез.

Тем не менее, пока не придумали способ прозондировать послинов, Мосович, Мюллер и Сестра Мэри оставались без работы. Поскольку рано или поздно кто-нибудь непременно обратит на них внимание и выдумает какую-нибудь глупость, чтобы их занять, Мосович был только рад, что эта «просьба» прошла через командование корпуса. Это гарантировало официальное предписание из штаба, без которого проникнуть внутрь было практически невозможно. И она отправила их подальше от командования корпуса и множества идиотских прожектов, с которыми носился штаб.

Обратной стороной монеты была необходимость спуститься в подгород. Ему довелось побывать в паре из них за прошедшие пять лет, и они нагоняли жуткое уныние. Зрелище всех этих людей, загнанных в подземелье, казалось почему-то непристойным. Особенно из-за того, что десять лет назад девяносто процентов из них жили в комфортабельных жилых районах. Из памяти еще не стерлись воспоминания о временах, когда ты мог почти представить, что да, шла действительно большая война. Но Соединенные Штаты еще стояли крепко, еще функционировали. И как только вернутся отправленные за пределы планеты силы, все вновь более или менее нормализуется.

Затем ты переезжал в подгород и понимал, что обманывал сам себя.

Подгород Франклин пользовался особенно дурной репутацией, и Мосович не слишком удивлялся тому, что видел. Половина эскалаторов входа для личного состава, которым они воспользовались, не работала, а зал ожидания был обшарпанным и грязным, с кучами мусора и отбросов по углам. Пост охраны, куб с передней стенкой из пуленепробиваемого стекла, отчасти напоминавший будку для продажи театральных билетов, выглядел даже хуже. На каждой полке в будке громоздились пустые контейнеры для еды, половину из которых наполняли окурки.

Впрочем, если смотреть на вещи трезво, то такое состояние не слишком удивляло. Он не только был одним из самых старых, а следовательно, населенным беженцами из первых волн, когда послины по-настоящему взялись за гражданское население, но близость к тыловым службам корпуса лишь усилила деградацию его состояния. По дороге от своих казарм в Ущелье до Франклина стало очевидно, что хотя линейные части Ущелья и не представляли собой ничего выдающегося, группы поддержки были еще хуже. Неудивительно, что свободный доступ в подгород перекрыли, он сам держал бы этих «солдат» подальше, а он был солдатом. Как доводилось ему слышать, первые месяцы, когда солдат не держали подальше, закончились грабежами и погромами.

Неудивительно, что Служба Безопасности задергалась насчет пропуска их внутрь. Особенно при оружии.

Мосович поправил винтовку, когда охранница вернулась с мужчиной постарше. Вновь прибывший имел излишний вес, но рыхлым на смотрелся; совершенно ясно, что значительную часть его тела занимали мускулы. Он носил знаки различия майора охраны, а значит, был, вероятно, старшим дежурным офицером. Неудивительно, что она ходила так долго.

— Сержант-майор… — произнес офицер, просмотрев распечатку поступившего по электронной почте приказа, — Мосович?

— Так точно, а это старший из моих сержантов, мастер-сержант Мюллер.

— Могу я посмотреть ваши документы? — спросил офицер.

— О’кей, — сказал Джейк, вынимая карточку удостоверения личности и разрешение на оружие.

— Все это далеко выходит за рамки, — продолжал офицер охраны. — У нас есть персонал с многоразовыми пропусками — те, кто постоянно входит и выходит. Но по многим практическим причинам другой военный персонал, кроме них, внутрь не пропускается.

— Если только у них нет приказа, — сказал Мосович. Он полагал, что мог бы и прогнуться, и пошаркать ножкой, и это могло бы помочь. Но черта с два он станет прогибаться перед этим Кистоунским Копом [37] .

Офицер тщательно изучил оба удостоверения и вздохнул.