Когда дьявол пляшет, стр. 34

Рочестер, Нью-Йорк, Соединенные Штаты, Сол III

13 сентября 2009 г., 10:14 восточного поясного времени

— Думаю, все идет вполне прилично, — выразил свое мнение полковник Катпрайс. Он пригнулся, когда шальной заряд рэйлгана срикошетил от сплошь разбитого Боевого Скафандра, за которым он укрылся. — Могло быть и хуже.

— Было бы хуже, если бы не эта последняя партия «Скачущих Барби», — проворчал сержант-майор Ваклева. — И Испанская Инквизиция.

— «У меня тут списочек, такой маленький списочек», — сказал Санди, подползая к их позиции. — Нам тут не помешали бы несколько «Скачущих Барби», сэр.

Он выставил голову над скафандром и тут же нырнул обратно.

— Отличная бойня, но нет предела совершенству.

Катпрайс покачал головой.

— Ты знаешь, почему их кличут «Скачущими Барби», Санди?

— Так точно, сэр, — ответил сержант. — По правде-то, их следует называть «Дуростью Дункана». Но их зовут «Барби», поскольку так благозвучнее, и, как Барби, она просто встает и сбивает тебя с ног, когда ты оказываешься рядом с ней. И ты знаешь, что она это сделает. Стерва с холодными глазами.

Противопослинское оружие блокирования района М-281А было одним из немногих доступных крох ГалТеха, технологией, которую Галактическая Федерация сначала предложила, а потом оказалась неспособной поставлять в сколько-нибудь значительных объемах.

Устройство являлось внебрачным ребенком ошибки, сделанной одним из членов Первого батальона Пятьсот пятьдесят пятого полка Мобильной Пехоты. В самом начале конфликта сержант Дункан, отъявленный любитель совать руки куда не следует, повозился с Полем Индивидуальной Защиты и снял все его предохранители, а затем высвободил всю его энергию одним кратким всплеском.

Всплеск при снятых предохранителях образовал кольцевое «лезвие», которое рассекло несколько этажей казармы, где он обитал в то время. И — чисто случайно — отсекло ноги его соседу по комнате.

Потребовалось немалое время, чтобы задать все правильные вопросы и правильным образом. В конце концов сошлись на том, что производство коробков представляло для техников индоев сравнительно несложную задачу, даже по одному за раз. А их легко можно было встроить в земное устройство, называемое «разбрасываемая минная платформа».

Получившийся в результате артиллерийский снаряд разбрасывал сорок восемь мин, каждая из которых обладала некоторой мобильностью и удобным внешним видом; мина представляла собой расплющенный диск, отчасти напоминавший «коровью лепешку». Поверхность могла менять цвет и текстуру под стать окружающему фону, но установкой по умолчанию был желтый, цвета крови послинов, по очевидным причинам.

Покинув снаряд еще в полете, диски рассеивались по поверхности, создавая зону поражения двести метров длиной и семьдесят шириной. Затем, если что-нибудь приближалось к ней на расстояние в два метра, мина подскакивала на один метр вверх и испускала плоское силовое поле, простиравшееся на пятьдесят метров во все стороны. Поле рассекало все, за исключением самой мощной галактической брони, то есть крошило послинов в капусту.

Самым приятным в системе, с точки зрения людей, было то, что она могла сделать шесть разрядов на встроенной батарее. После разряда она откатывалась немного в сторону и снова «пряталась», поджидая следующую волну послинов, и в глазах всего мира выглядела похожей на один из неаппетитных ошметков, оставшихся от послинов. Впрочем, груды посеченных тел послинов в целом выдавали факт, что на местности находились «Скачущие Барби». Даже для слабоумных нормалов. Поскольку послины в общем и целом реагировали на минные поля, прогоняя по ним нормалов, пока не расчищали путь, это давало возможность справляться с многократными волнами, на что обычные мины не были способны.

— Нам на самом деле нужно здесь хоть несколько, сэр, — настаивал Санди. — Помимо прочего, когда они падают на большую кучу трупов типа этой, они крошат их на кусочки. Передвигаться станет гораздо легче. И на это чертовски забавно смотреть.

— Ты такой ненасытный, что в сравнении с тобой О’Нил выглядит любителем, Санди, — сказал сержант-майор Ваклева с ухмылкой отрезанной головы. Он явно одобрял.

— Не поминай черта, — сказал Майк, шагая вверх по склону. Он опустился на колени возле брони и нежно по ней похлопал. — Хуарес. Он был с батальоном с тех самых пор, как я принял командование ротой «Браво». Служил в отделении Стюарта. Хороший сержант. Чертовская потеря.

Катпрайс в первый раз как следует рассмотрел скафандр; что-то, ГСР или плазменная пушка, отгрызло верхнюю часть брони.

— Сколько вы потеряли, майор?

— Двадцать шесть, — ответил О’Нил и встал посмотреть через хлипкий парапет. Некоторое время его появление игнорировалось, затем на него обрушился ураган огня. — Большинство были новичками, разумеется. Они вытворяют глупейшие вещи.

Катпрайс и Ваклева нырнули вниз и съежились в своих тяжелых длинных бронежилетах, а Санди выругался и пополз вбок к одному из рэйлганов. Шальной заряд ударил в двадцатипятикилограммовую комбинацию треножника с сервомотором и рэйлгана и отбросил ее назад. Одного взгляда хватило понять, что оружию конец.

— Проклятие, майор! — воскликнул сержант. — Из-за вас только что подстрелили мое ружье!

— О, сожалею об этом, — сказал О’Нил. Он сел в грязь и настроил экран на внешний обзор. — Катпрайс, а что это вы валяетесь в грязи? Впрочем, ладно. Вы не знаете, есть ли поблизости еще «Барби»? Они нужны нам на склоне. Они крошат послинов по-настоящему мелко; это позволит гораздо легче передвигаться, когда придет время, и кроме того, на это чертовски забавно смотреть.

— Парни, вас что, разлучили при рождении? — спросил Катпрайс. — И мы скорчились тут, потому что рикошеты от вашей брони оказались слегка неприятными.

Майк снял шлем и посмотрел на него.

— О чем это вы?

— По вам только что стреляли, сорвиголова, — сказал Ваклева. — Вы же заметили это, да?

— Нет, — просто ответил Майк. — Не заметил. Простите. Полагаю огонь не был настолько плотным.