Черное воскресенье (др. перевод), стр. 49

— Сейчас слишком холодно для таких дел, — сказал Логан.

— А мы назовем снимок «Гусиная кожа».

Тем временем смуглый, разматывая катушку с проводом, тянул его от треноги к краю леса.

— Нечего мне тут лапшу на уши вешать, я знать ничего не знаю про ваши дела и не понимаю в них ничего. В конторе никто мне никогда не говорил, что кого-то сюда можно пускать. Лучше отправляйтесь-ка туда, откуда пришли.

— А не хотите полсотни заработать и нам помочь? Всего-то и понадобится, что полчаса времени, и нас здесь не будет, — предложил высокий.

Логан на миг задумался.

— Ладно. Только раздеваться я не собираюсь.

— А вам и не придется. Кто-нибудь еще тут есть?

— Нет. Ни души — на много миль вокруг.

— Тогда мы и так прекрасно обойдемся. — Высокий протянул ему бумажку в пятьдесят долларов. — Вас что, моя рука пугает?

— Нет, нет, что вы!

— Тогда чего вы так на нее уставились?

Женщина, стоявшая рядом с высоким, неловко переступила с ноги на ногу.

— Я не нарочно, — пробормотал Логан. Он видел собственное отражение в темных стеклах очков этого человека.

— Вы двое идите, достаньте из самолета большую камеру, а мы с этим джентльменом все тут подготовим.

Смуглый и женщина скрылись в лесу.

— Как вас зовут?

— Логан.

— Отлично, мистер Логан. Будьте добры, найдите пару досок и положите на траву, прямо тут, у центра амбарной стены, чтобы наша дама могла на эти доски встать.

— Чего надо сделать?

— Положить сюда несколько досок, прямо посередине. Земля холодная, и, кроме того, нам надо, чтобы ступни были видны из травы. Некоторым нравятся женские ступни.

Пока Логан искал доски, высокий снял теодолит с треноги и укрепил на ней необычного вида изогнутый предмет. Потом повернулся к Логану и крикнул:

— Нет-нет, положите одну доску на другую. — Высокий сложил руки рамкой и, прищурившись, в нее посмотрел. — А теперь встаньте на доски, чтобы я мог убедиться, что все правильно. Так и стойте. Не двигайтесь с места. Вон они уже идут с видоискателем.

И высокий скрылся в лесу.

Логан поднял руку — почесать в затылке. На какой-то миг его мозг воспринял ослепительную вспышку, но грохота он уже не услышал. Двадцать винтовочных шипов изрешетили Гарри, а ударная волна швырнула его тело о стену амбара.

Ландер, Фазиль и Далия бежали к амбару сквозь клубы дыма.

— Фарш! — сказал Фазиль, глядя на то, что осталось от Логана.

Они перевернули тело и осмотрели спину. Очень быстро сделали снимки амбарной стены. Она прогнулась внутрь и походила на огромный дуршлаг. Ландер вошел в амбар. Сквозь сотни крохотных отверстий в стене проникал солнечный свет, и лицо Майкла словно осыпали веснушки, пока он щелкал и щелкал затвором фотокамеры, запечатлевая содеянное.

— Вполне успешно, — сказал Фазиль.

Они затащили тело Логана внутрь, облили бензином труп и сухие деревяшки вокруг и провели бензиновую дорожку длиной метров двадцать от входа в амбар. Огонь вспыхнул, рванувшись внутрь строения, и воспламенил лужицы бензина с такой силой, что все трое ощутили на своих лицах порыв горячего ветра.

Черные клубы дыма валили из амбара, когда «сесна», набрав высоту, скрылась из вида.

— Как вам удалось отыскать это место? — спросил Фазиль, наклонясь с заднего сиденья, чтобы Ландер мог расслышать его сквозь рокот мотора.

— В прошлом году я пытался найти динамит, — ответил Ландер.

— Как думаете, полиция сюда скоро нагрянет?

— Сомневаюсь. Здесь то и дело что-нибудь взрывают.

Глава 16

Эдди Стайлз сидел у окна в баре-закусочной нью-йоркского Аквариума и волновался. С того места за столиком, где он сидел, он мог видеть Рэчел Баумэн: она стояла внизу, метрах в сорока от него, у перил пингвинария. Но беспокоила его вовсе не Рэчел, а те двое, что стояли рядом с ней. Стайлзу очень не нравился их вид. Тот верзила, что слева от нее, явно из таких, с кем лучше дела не иметь, прямо Человек-Гора Дин, [40] а другой — чуть поменьше ростом, но гораздо страшнее. Все движения этого человека были легки и экономны, а его спокойствие было таким, какого Эдди привык бояться. Так двигались хищники в том мире, где Эдди когда-то жил. Крупные хищники. Оба сильно отличались от головорезов и киллеров, услугами которых пользуются акулы-ростовщики, от тех тяжеловесных крутых парней, которые только и умеют, что оружие в ход пускать.

Эдди не понравилось, как этот второй человек окидывает взглядом все возвышенные места — крышу аквариума с акулами, ограду на дюнах, отделяющих нью-йоркский Аквариум от пляжей Кони-Айленда. Неторопливый осмотр возвышенностей, и вот его взгляд уже скользит внизу, скрупулезно, словно перед наступлением пехоты, изучая местность от ближнего плана к дальнему. И как ни в чем не бывало он не переставал при этом грозить пальцем какому-то заинтересовавшемуся ими пингвину.

Эдди уже жалел, что выбрал это место для встречи. По будням толпы посетителей Аквариума редели, и он не мог чувствовать себя незаметным, неотличимым от других.

Доктор Баумэн обещала ему, что его не станут втягивать в это дело. Она никогда его не обманывала. Его новая жизнь, жизнь, которую он пытался теперь построить, основывалась на том, что он узнал о себе с помощью доктора Баумэн. Если это неправда, тогда все на свете — неправда. Он допил свой кофе и, быстро сбежав вниз по лестнице, прошел вокруг бассейна с китами. Он услышал, как кит выпускает фонтан, еще до того, как подошел к бассейну. Это была двенадцатиметровая самка-косатка, элегантная, с блестящей черной спиной и белыми отметинами. Представление только что началось. Молодой человек, стоя на помосте над водой, держал в руке рыбину, поблескивавшую в бледных лучах зимнего солнца. Поверхность воды вздулась широкой полосой, когда косатка, не всплывая, черным локомотивом рванулась через бассейн. Она пушечным ядром взлетела вверх над водой, ее огромное, длинное тело словно зависло в воздухе, пока она брала рыбину своими треугольными зубами.

Эдди услышал за спиной аплодисменты — он уже спускался по лестнице в подземную галерею с огромными окнами из толстого листового стекла. В помещении царила полутьма, было сыро; свет проникал сюда сквозь зеленовато-голубую воду китового бассейна. Эдди заглянул в окно. Косатка плавала над испещренным солнечными зайчиками дном, то и дело переворачиваясь, и жевала рыбу. Следом за Эдди по лестнице спустились три каких-то семейства и встали рядом с ним. Дети у них у всех были ужасно шумливые.

— Папочка, мне не видно!

Отец поднял сына на плечи, тот ударился головой о низкий потолок; пришлось срочно увести вопящего мальчишку прочь.

— Привет, Эдди, — сказала Рэчел.

Два ее компаньона стояли чуть позади нее, подальше от Эдди. «Правильно себя ведут, — подумал он. — Головорезы встали бы по бокам. Легавые тоже».

— Здравствуйте, доктор Баумэн. — Эдди бросил быстрый взгляд за ее плечо.

— Эдди, это Давид, а это Роберт.

— Очень приятно познакомиться. — Эдди пожал обоим руки. У верзилы под мышкой, слева, явно имеется пистолет, тут уж сомневаться не приходится. Может, и у второго тоже, только пиджак на нем сидит получше. Ну и Давид! Костяшки указательного и среднего пальцев здорово увеличены, а ребро ладони — точно рашпиль. Он, Эдди, не такой дурак, он хорошую школу прошел. Доктор Баумэн очень умная, все понимает, но есть вещи, которых она просто не может знать, решил Эдди. — Доктор Баумэн, мне бы с вами секундочку поговорить… кхм… лично, если вы не против.

В противоположном конце галереи он зашептал ей прямо в ухо. Шум, поднятый детьми, заглушал его голос.

— Док, я хочу спросить, вы правда знаете этих парней? Я понимаю, вы-то думаете, что знаете, но я хочу сказать, вы на самом деле их знаете? Доктор Баумэн, они очень крутые ребята. Вы же понимаете, бывают крутые и крутые — они ведь разные. Уж я-то в таких делах разбираюсь. А эти — самые крутые из крутых, не просто бандиты или гангстеры какие, если вы понимаете, что я хочу сказать. И на легавых они не похожи. Я просто не могу видеть вас в такой компании. Если, конечно, эти парни вам не родственники или вроде того, так что тут уж ничего не поделаешь.