«Отчаянный», отчаливай!, стр. 17
И все-таки их старая дружба натолкнула меня на мысль попросить Колю навестить Пшеничникова, разузнать, что с ним случилось и не нуждается ли он в нашей помощи, — словом, произвести тщательную и самую что ни на есть подробнейшую «разведку».
Два дня Коля сидел у его постели, и все два дня Петя молчал как рыба. Лишь на третий он рассказал Коле все, что с ним произошло. Уствольский вернулся от Пети и назвал только имя того, кто избил Пшеничникова.
Мне показалось, что я уже слышал где-то про Валеру Кошкометателя, но вспомнить ничего не мог. Я настаивал, чтобы Коля мне все рассказал подробно, но он пообещал, что на днях мы все узнаем о случившемся. И вот настал день нового спектакля «Голубого экрана джинна». Перед началом представления наши ребята под «конвоем» привели в зал нескольких незнакомых мне мальчишек и одну девочку. Всех их усадили в первом ряду. При помощи проекционного фонаря на интермедийном занавесе было высвечено:
Валера Кошкометатель
Пьеса-факт
Сидят у забора мальчишки. Среди них в центре переросток Валера — худощавый, длинноволосый, в тельняшке. Рукава засучены. На одной руке вытатуирована русалка, на другой — спасательный круг. За спиной на шнурке гитара, вся обклеенная переводными картинками. У ног Валеры лежат спортивная сумка и несколько пар ласт. Переросток обнял ребятишек своими длинными руками. Дымя сигаретой, ухмыляется. Один из мальчиков с фотоаппаратом в руках, встав на колено, готовится сфотографировать эту веселую компанию.
Валера. Ты, Пшеничка, смотри, чтобы она тоже в кадр попала. (Показал на русалку, перекинул гитару из-за спины, щипнул струны. Рука в кадре на переднем плане.)
Пшеничка. А вчера этой тетеньки у тебя на руке не было.
Все разглядывают татуировку.
Валера. Это не тетенька, а русалка — земноводное млекопитающее, вечерняя наколочка.
Пузырек. А больно, когда накалывают?
Валера. Конечно. Но я же мужчина, такая боль для меня — тьфу! (Сплюнул.) Ну, по местам, не загораживайте мне руку.
Пшеничка. Приготовились. Улыбайтесь. Так… Снимаю…
Валера Кошкометатель запел под гитару: «Девушку с глазами дикой серны полюбил суровый капитан».
Валера. Припев все подхватывайте. И…
Все хором: «Девушку с глазами дикой серны полюбил суровый капитан».
Пшеничка (щелкает аппаратом, снимая компанию с разных точек). Готово!
Валера. Все будет хорошо на снимке, да вот только ты (он показал на девочку с испуганными глазами) немного испортила нашу мужскую компанию. И чего ты к нам в команду затесалась, Мотька?
Мотя. А я всегда, куда Миша, туда и я.
Валера. Мишка, а что ты ее за собой таскаешь? Есть ведь примета такая: женщина на корабле — к несчастью.
Миша. Не бросишь же ее. Сестренка ведь.
Мотя. Валера, а почему тебя Кошкометателем зовут, а?
Валера. Не твоего ума дело…
Миша (на ухо Моте). За операцию «Мяу-мяу». Он кошку дальше всех зашвырнул.
Мотя. Как — зашвырнул?
Миша. «Как», «как»! Взял кота во-от с такими усами за хвост, раскрутил да как пульнет на другую сторону реки!
Мотя. Ты сам видел?
Миша. Нет. Ребята рассказывали.
Мотя. Значит, он живодер?
Миша. Ему больше нравится, когда его зовут Кошкометатель.
Валера. Чего это вы там шепчетесь?
Миша. Да нет, это мы так… Про одно кино вспомнили.
Валера (стал рыться в спортивной сумке). Ну-ка, отвечайте, кто катался на моем велосипеде и кто чем за это заплатил?
Пузырек. Я принес мороженое и кукурузные палочки сладкие.
Валера (заглядывая в сумку). Есть такой товар. (Обращается к мальчику, сидящему поодаль.) Ты, Тузик, что приволок?
Тузик. Я сигареты и бумажные пистоны.
Валера. Ты что принес, Игорек Якорек?
Якорек. Я ничего не приносил, у нас только борщ. Принести тарелку?
Валера. Я не травоядное. Тащи мясо из борща.
Якорек. А там мало.
Валера. Тогда отвали от причала. А ты, Зяблик, тремя карамельками откупиться хотел?
Зяблик. А кусок арбуза позабыл?
Валера. А где он? Что-то я не вижу.
Зяблик. «Где, где»! Да ты его съел.
Барабулька. Валерка, а я еще тебе воблу принес.
Валера. Ценю. (Вытащил воблу из сумки, постучал ею о каблук.) Вот она, деликатес! Разрешаю тебе на велосипеде вокруг водокачки махнуть разок…
Барабулька взял велосипед.
Дуй, только недолго — одно колесо там, другое — здесь. (Потирает руки.) Любите вы меня все же, пацаны. Ну? Любите или нет?
Все хором: «Лю-ю-бим».
И правильно делаете. Меня любить надо. Я добрый. Я с корабля вас не спишу за то, что галстуки не на шее. Из команды не выгоню за то, что подеретесь или папироску выкурите. Я не такой. Я вашу пацанскую душу понимаю, потому что сам когда-то пацаном был.
Прикатил Барабулька и поставил велосипед.
Садись, Барабулька. А теперь… (Засунул руку в сумку и вынул из нее кожаный футляр. Таинственно постучал по нему рукой.) Сейчас устроим моряцкий КВН. Жить надо весело. Мы люди… детективные.
Мотя. А что такое детективные?
Валера. Это значит загадочные, тетя Мотя. Вот я вам и загадаю загадку. Что в этом футляре? Кто отгадает, получит премию, а кто не отгадает — с того по гривеннику на новую гитару. Ну, начнем! Пшеничка, что в футляре? Раз… два… три…
Пшеничка. Транзистор!
Валера. Не угадал. Гривенник на гитару. Отвечай, тетя Мотя.
Мотя. Наверно, револьвер.
Валера. Не наверно надо, а наверняка… Гривенник! А что Барабулька скажет?
Барабулька. Фотоаппарат!
Валера. Близко к цели, но тоже не угадал. С тебя вобла причитается.
Пузырек. А почему с него вобла, а с нас гривенник?
Валера. А потому, что Барабульку я готовлю в свои заместители, а пока он у меня — правая рука, и вообще с такими вопросами отвали от причала.
Пшеничка. Ладно, давай показывай, что там.
Валера. Але ап! (Открыл футляр и вынул из него морской бинокль.)
Все ахнули.
Барабулька. Ой, Валера, где ты такой раздобыл?
Валера. Реликвия. Читай. (Поднес футляр к лицу Барабульки. На футляре поблескивает металлическая дощечка.)
Барабулька (читает). «За храбрость В. Добрушину. Адмирал Ломов». Ой, неужели это тебе, Валерке Добрушину, за храбрость?
Валера. Не мне. Врать не буду. Деду моему.
Пшеничка. Дай взглянуть.
Валера. За показ деньги берут.
Пшеничка. За «не угадал» — деньги, за показ — деньги, а где мы их столько наберем?
Валера. Где? А там… где они дома лежат. Родители любят вас, а вы меня. Круговая порука. Вы ведь меня любите?
Все хором, жалобно: «Любим».
Вот и все в порядке. (Глядит в бинокль.) Вон вижу, в конце улицы Сонька Селедкина кошку гладит против шерсти, а кошка спину выгибает. Люблю на кошек глядеть. Даже настроение улучшается. (Снова смотрит в бинокль.) Вон Коломейцев Гошка в армию сегодня служить уходит. С чемоданом у ворот стоит. Родственники кругом, а он Ольгу-невесту целует. Во дает… Во дает…
Пшеничка. А посмотри, Валера, что у нас во дворе делается?
Валера. Твоя мать таз на примус поставила. Что-то ложкой в нем шурует.
Пшеничка. Ой, это она варенье варит! Пойду пенку лизать.
Валера. И мне принеси. Ты же меня тоже любишь, как варенье.
Пшеничка. Дай взглянуть, как она его варит.