Выбор свободы, стр. 36

— Как я верно поступил, — помолчав несколько мгновений, глубокомысленно сообщил чародей, — поспешив послать тому лучнику иллюзию, будто змея ринулась на него. Иначе они начали бы лопаться неподалеку от нас.

И облегченно захохотал, сбрасывая груз давнишнего напряжения.

Глава семнадцатая

Берега пролетали мимо, как облака перед бурей, и все пожелали полюбоваться на это зрелище. Как вскоре выяснилось, удобнее всего любоваться было с носа барки, и никто из княжичей и новичков не отказался от этого зрелища.

И хотя неожиданно похолодевшей ветер бил в лицо, раздувая княжичам волосы и пытаясь сорвать платки с чародеек, Веся стояла там до тех пор, пока Берест не увел ее почти насильно. Вслед за ними ушли Ольсен с Кастиной, потом и все остальные. Только Даренс всё стоял, не замечая, как озябли крепко вцепившиеся в перила пальцы, наслаждаясь летевшим на него небом и словно по волшебству открывавшимся руслом Хорога.

Княжич ещё никак не мог до конца постигнуть свалившегося на него известия о проклятой развилке и пытался хоть как-то представить себе, что было бы, если бы эта девчонка, которую Дарс смутно припоминал худенькой глазастой мышкой, не рассмотрела впереди его гибель.

Ну, разумеется, Даренс всегда знал, что может погибнуть в любом бою, и воспринимал это как неизбежность. Он ведь сам пожелал остаться воином, а не отправиться в Гнездо десятым советником князя, как предложил три дня назад Илстрем в Ставине. Но только теперь Дарс сообразил, что его развилка была не тут, в Туре, а там, в столице, и вступил он на ведущую к гибели тропу в тот миг, когда говорил князю твердое «нет».

А эта девчонка, как объяснил ему Ольсен, слишком сильно за него волновалась, чтоб не почувствовать грядущей беды, и потому, несмотря на ещё слабый дар, ее видение было таким ярким и подробным. И вот это как-то тревожило Дарса, до сих пор он повышенное внимание девиц и молодиц воспринимал как само собой разумеющееся и считал, что всем им нужно от него только одно — ласковые взгляды и крепкие объятья, а в приложение к ним его браслет вместе с домом и поместьем.

— Дарс, — жилистая рука деда оторвала правнука от поручней, — идем-ка отсюда. А то Веся ругаться будет, если ты начнешь чихать.

— Ещё одна надсмотрщица на мою голову прибавилась, — пытаясь скрыть довольную ухмылку, ворчал княжич, топая вслед за мельником.

— А вот тут ты не прав… — неожиданно заступился за княжну Ольсен и даже остановился. — Она за вами, да и за мной тоже, следит не оттого, что ей так хочется. Нет, она просто по-иному не может, потому у нее и проявилась сначала тяга к целительству. Не так много людей с щедрой душой, которым хочется всех приютить и обогреть, и это самый ценный человеческий дар. У большинства-то наоборот, впереди всего желание натаскать себе побольше добра, а до чужих бед им и горя мало.

— Да шучу я, дед, ну не всерьез же… Ты лучше скажи, куда ведешь меня?

— К себе, Кася… тьфу, Терсия поговорить с тобой хочет. Не отказывайся… Она Весе по сути третьей матерью была, вот и волнуется.

— А при чем тут Веся? — ещё упирался Дарс, а дед уже впихнул его в свою крохотную спаленку.

— Я объясню, — мягко сказала травница, — садись, иначе тут тесно. А ты, Оль, погуляй где-нибудь пять минут, я недолго.

— Вот так, родного мужа — и за дверь, — обиженно пробурчал прадед, но спорить не стал, прикрыл дверку и куда-то утопал.

— Даренс, — виновато вздохнула Кастина, глядя в настороженные глаза блондина, — ты уж меня прости, не мое дело тебе советы давать… хотя это и не совет, а просьба. Весенка очень болеет о тех, кого приведет из-за грани, а эта Мила у нее вообще первая ученица. Ну а тебя она за брата почитает… потому сама никогда не станет вмешиваться.

— А ты считаешь, будто нужно вмешаться?

— У меня за плечами долгая жизнь… и в ней потерь было больше, чем находок. А те, кто теряет… друзей, любимых, родню… взамен обычно получают опыт. Вот и я получила… полной мерой. Но я далеко не каждому даю советы, даже если просят. И тебе не дам, но прошу, если ты не хочешь Весе лишней заботы и печали, не подходи к ее ученице. Она ведь не ждет тебя… Знает сама, ты не её праздничный пирожок, просто мечтает. А если ты ей надежду подашь… и откажешься, вот тогда она и вовсе жить не захочет. Придется Весе своей силой ее удерживать… а ведь это, если ты понимаешь, те же цепи, только невидимые. Пожалей девчонку… не допусти такой беды. Сама она к тебе и близко первая не подойдет.

— Хорошо, я всё понял… — ошарашенно кивнул Даренс, начиная догадываться, насколько права их новая бабушка.

Всего несколько часов назад он совершенно случайно столкнулся с Меланией, когда Веся провожала ученицу на берег, ее было решено в вылазку не брать. Вот и оставили девушку под присмотром селян и жены старосты, командовавшей в лагере беженцев. Дарс в тот момент был занят отбором воинов, и Милу увидал не сразу, а заметив, недовольно нахмурился в ожидании восторженного взгляда. Но девчонка его словно и не заметила, безразлично прошла мимо с опущенной головой, и княжич облегченно вздохнул. Вовсе не до личных дел ему было в ту минуту.

Солнце застыло на середине пути от полудня к закату, когда судно чародеев встало на якорь возле высокого обрывистого склона холма, который Хорог огибал крутой дугой. Утром, поднимаясь по реке к тем местам, где дозорные заметили передовые отряды степняков, барка оставила тут пару сотен отборных воинов, взобравшихся наверх по отвесному склону с помощью плетенных из веревок лестниц.

А теперь сверху на канатах спускалась крепкая бадья, уже на месте собранная воинами из привезённых с собой жердей, и можно было рассмотреть несколько пар крепких рук, легко крутивших подъемный ворот.

— Я бы лучше по лестнице влезла, — тихонько пробормотала Веся, забираясь вместе с Бенрой и Кастиной в подъемник, который устанавливали вовсе не для этой цели.

В случае, если придется отступать, бадьей спустят на барку раненых. Для всех остальных уже было развешено с десяток крепких волосяных веревок, по которым можно было вмиг соскользнуть на барку. Разумеется, надев сначала на руки кожаные рукавицы, какие висели на поясе у каждого воина.

— Зачем тратить силы, — не согласился Берест, — если можно подняться в бадье?

Однако сам ждать, пока бадью спустят второй раз, не стал. И едва она, поскрипывая, поползла наверх, полез по лестнице вслед за Лирсом и Даренсом. Хотелось как можно скорее самому проверить, как воины приготовились к атаке. Строя план западни, чародеи и княжичи умышленно решились на такие трудности, желая, чтобы степняки ни в коем случае не догадались о поджидающей их засаде.

Ведь хингайские следопыты, имеющиеся в каждой дозорной десятке, очень внимательны и умелы, и можно не сомневаться, обязательно рассмотрят каждый кустик и травинку у подножия холма, мимо которого непременно должны проехать в стремлении перехватить барку. Спрятать от них следы отряда в две сотни человек не сумеет ни один чародей, непременно где-нибудь да пропустит вмятину от сапога на сыром песке или обломанную ветку. Да и к тому же следы недавнего вмешательства магии так же хорошо видны шаманам, как вытоптанная трава следопытам.

Потому и пришлось воинам отрядов Дикого Ястреба взбираться по крутизне и поднимать привезенный на барке ворот. Берест настрого запретил им рубить деревья и жечь костры. Проиграть этот бой из-за котелка горячего отвара он не имел права. Впрочем, горячая еда у них всё же будет, после чародеек бадья поднимет корзины с привезённым из Туры варёным мясом, подогретым магией Саргенса, и большие фляги с отваром, в который Кастина насыпала своих трав.

Как вскоре убедился Дикий Ястреб, хотя его воины горячей еде и обрадовались, но об удобных шатрах и кострах ничуть не тужили. Они уже успели к этому времени устроить для лучников неплохие гнезда на кряжистых вязах и под прикрытием камней выкопать на широких подходах ловчие ямы и набить на их дно привезенных с собой кольев. Ещё связали из прутьев чучела и расставили в кустах, чародею осталось лишь прикрыть эти обманки иллюзией, и во время боя безмолвные воины будут отвлекать на себя внимание врагов.