Хоботок по прозвищу Слоняйка, стр. 13
Дядя Ээро наклонился вниз, задрал правую штанину, стряхнул с ноги муравья и сказал:
— Вот и я смотрю, один гонец весны совершает свой круговорот на моей ноге.
— Да, ты можешь выставить природу за дверь, а она влезет в окошко, — победно сказал папа.
Дядя Ээро смахнул с полы своего пиджака другого муравья. Вдруг он удивленно воскликнул:
— Послушай-ка, по-моему, эта природа лезет из твоего чемодана! Ты взгляни объективно.
Папа взглянул — действительно, из-под крышки чемодана вылезали один за другим муравьи. Некоторые возвращались в чемодан обратно, а некоторые пускались в дальнее путешествие.
— Да, — согласился папа, — на этот раз ты прав. Возьми-ка парня к себе на колени, а я расследую это дело.
Сийм успокоил папу:
— Это хорошие муравьи. Они никого не трогают.
Дядя Ээро приблизил свой рот к самому уху Сийма и сказал шепотом:
— Ты с ними лично знаком?
Сийм тоже приблизил свой рот к самому уху дяди Ээро и еще тише прошептал:
— Да, это сыночки Хоботка. Некрасиво уезжать в Пярну и оставлять своих сыночков одних.
Папа раскрыл чемодан. Сверху лежала его белая рубашка. По ней носились муравьи. Папа приподнял пиджак — под ним оказался Хоботок. По его спине и бокам бегало особенно много муравьев. Они выползали из бумажного кулечка, который был зажат между его передними ногами.
Хоботок беспокойно зашевелился. Ему приснился плохой сон, будто он очутился в чужом чемодане и какой-то чужой дядя увез его в чужую страну.
— Здравствуйте, — воскликнул папа, — вот так история!
Тут Хоботок проснулся, вскочил на ноги и испуганно спросил:
— В чем дело? Где я?
Но увидев знакомые лица, он успокоился и хотел было залезть в свою нору обратно, но не тут-то было. Ему пришлось пережить еще один испуг.
— Пожалуйста, остановитесь на минуту, — крикнул папа водителю автобуса.
Автобус остановился.
Папа вышел с раскрытым чемоданом на обочину дороги и стал перекладывать в чемодане вещи. Каждый предмет он тщательно вытряхивал и откладывал в сторону. Дяди в автобусе смеялись и с любопытством поглядывали на Сийма. Сийм же еле сдерживал слезы: что станет с его любимым Хоботком?!
— Папа не должен оставлять тут Хоботка одного, — сказал Сийм дяде Ээро. — Хоботок один не сумеет вернуться домой.
Дядя Ээро успокоил Сийма:
— Папа не оставит Хоботка. Он только ссадит с автобуса муравьев. Муравьи не любят ездить на автобусе, они оседлые, потому. Вот кочевые муравьи — другое дело. Они с удовольствием ездят даже на мотоцикле.
— Ну тогда ничего, — сказал Сийм. Он немного успокоился, но не совсем.
Папа стал укладывать вещи в чемодан. Все они вернулись на свои старые места … А как же Хоботок? Что же это такое?! Папа закрывает чемодан, а … Хоботка несет с собой в руках!
Окончательно Сийм успокоился лишь тогда, когда папа усадил Хоботка к Сийму на колени и автобус тронулся.
У папы почему-то было кислое лицо. Он открыл окно и стал в него смотреть. Сийм тоже сделал кислое лицо. Но Хоботок не сделал. Он сказал:
— Муравьи малюсенькие, они не могут зараз так много ездить. В другой раз они опять немного проедутся. А я могу ездить далеко-далеко, потому что я большой и у меня теперь тоже сыночки!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Три года спустя
Сийм и Хоботок идут в школу
Хоботок проснулся оттого, что солнце пускало своим карманным фонариком свет ему прямо в глаза.
— Сегодня хорошая погода, мама откроет окно, и я смогу целый день смотреть, что на улице интересного, — подумал Хоботок, поморгал своими маленькими глазками, похлопал ушами, потянулся всеми четырьмя ногами, подняв вверх одеяло. Он хотел было затрубить от радости, но вовремя спохватился — ведь он не настоящий слон, а игрушечный. А ни один уважающий себя игрушечный слон не трубит прежде, чем не сделает утренней зарядки и не обольется холодной водой.
Настроение у Хоботка упало, и он проворчал:
— Вечно эта зарядка, только и делаешь, что утреннюю зарядку.
Хоботок не любил утреннюю зарядку по трем причинам: во-первых, потому что ее нужно было делать каждый день, во-вторых, что ее нужно было делать по утрам, и, в-третьих, что именно он должен был ее делать.
Хоботок с недовольным видом стал вылезать из постели: спустил одну ногу на пол, потом — вторую… Вдруг через полуоткрытую дверь он услышал, как в большой комнате разговаривают. Он живо забрался обратно в постель и накрылся с головой одеялом, так что наружу остался только кончик хобота и половина левого глаза — и навострил уши.
Говорили папа и Сийм, мама не говорила. Папа сказал:
— Сын, сегодня ты идешь первый раз в школу. А ты знаешь, что в школе самое главное?
— Пенал! — быстро выкрикнул Сийм.
— Нет, — ответил папа. — Не пенал.
— Цветные карандаши!
— Тоже нет.
— Учебники!
— Уже ближе. Подумай-ка еще.
— Я не знаю, — признался Сийм.
— Самое главное в школе — это учеба, — сказал папа. Он произнес это таким важным голосом, что у Хоботка глаза стали совсем круглыми. С ним это всегда случалось, когда кто-нибудь говорил очень важным голосом.
— Запомни это, сын мой, — продолжал папа, — если ребенок учится прилежно, он может стать великим человеком.
У Хоботка глаза округлились еще больше. Он вместе с одеялом выскочил из кровати и закричал:
— Я тоже хочу учиться, я тоже хочу стать великим!
Но никто не ответил ему.
Хоботок подошел к двери и распахнул ее настежь.
Но его все равно никто не заметил, потому что все были заняты важными делами. Мама накрывала на стол, папа сидел в кресле и курил, Сийм сидел в другом кресле и натягивал на левую ногу носок, который никак не хотел надеваться, потому что один носок на ноге уже был.
Хоботок сделал два неуклюжих шага и затрубил:
— Я тоже хочу идти в школу!
Только теперь папа повернулся к нему и недовольно сказал:
— Хоботок, что за манеры?! Ты сегодня уже стоял на голове? А холодной водой обливался?
— Нет, — перепугался Хоботок, но тут же набрался смелости и повторил:
— Я тоже хочу идти в школу!
Папа покачал головой и сказал:
— Это невозможно.
Хоботок тоже покачал головой и сказал:
— Нет, возможно. Вообще не бывает ничего невозможного.
— Это невозможно по трем причинам, — терпеливо начал объяснять папа. — Во-первых, потому что ты слон, во-вторых, потому что ты резиновый, и в-третьих, потому что ты маленький. Неужели ты не понимаешь?
— Понимаю! — сказал Хоботок. — Я очень даже хорошо понимаю, что я хочу идти в школу.
Папа вздохнул и сказал:
— Ты рассуди здраво, Хоботок. Мы-то все знаем, что ты умеешь ходить и говорить, но другие люди не знают. Да они и не поверят. Поэтому, если ты пойдешь в школу, начнутся только недоразумения, а может быть, и неприятности.
Чем больше Хоботку что-нибудь доказывали, тем сильнее хотелось ему спорить. И на этот раз было так же. Он воскликнул:
— Никаких неприятностей не будет! Я хочу учиться, потому что я хочу стать великим!
Теперь уже вмешалась мама. Она с серьезным лицом сказала:
— Хоботок, дорогой…
— Никакой я не дорогой!
— … ты бы еще немного поспал.
— Не хочу я спать!
— Ах, Хоботок, — сказал папа устало, — некрасиво спорить со взрослыми.
— А это красиво, когда взрослые не пускают маленького игрушечного слоника в школу, и он должен оставаться на всю жизнь не великим? — крикнул в ответ Хоботок, и у него печально поник хобот, потому что ему вдруг стало себя очень жалко.
Сийму, который, наконец, с огромным трудом напялил один носок на другой, тоже стало жалко Хоботка, и он сказал:
— Пусть Слоняйка пойдет вместе со мной в школу. Я посажу его рядом с собой.
Слова Сийма немного обнадежили Хоботка. Он слегка пошевелил кончиком хобота и покосился краем глаза на папу, что тот скажет. Но папа лишь рассеянно стряхнул пепел в чашку с кофе. А мама раздраженно сказала: