Тайна «Прекрасной Марии», стр. 38
Рэйчел размахнулась и резко хлестнула ее по щеке.
— Я молилась за то, чтобы Господь дал здоровья твоей маме, а теперь буду молиться, чтобы он поскорее забрал ее к себе, чтобы она не видела такого позора.
Глаза Селесты зло сверкнули. Она сжала кулаки, но было видно, что Рэйчел все же напугала ее, пусть немного.
— Ты так говоришь, потому что уже не молодая и не такая красивая, как я!
— Дура! Оставь этого человека в покое, или ты об этом пожалеешь!
Рэйчел замахнулась еще раз, но Селеста увернулась и пустилась бежать к полю.
Мама Рэйчел подумала, что даже если ей и удалось нагнать страху на Селесту, то страх ее продлится день-два, не больше. Селеста не из тех женщин, которые отказываются от своих желаний из страха пред возможным наказанием.
Мама Рэйчел вернулась в дом.
В гостиной Фелисия наигрывала «В свете луны». При виде няни она прекратила игру и встала.
— Продолжай, продолжай, — махнула ей рукой Рэйчел.
— Не хочу. Что-то голова болит.
Мама Рэйчел пощупала лоб Фелисии и подозрительно посмотрела на нее.
— Я принесу тебе что-нибудь освежающее.
Когда она вернулась со стаканом апельсинового сока, Фелисия рассеянно взяла бокал с подноса и поставила его обратно, так и не прикоснувшись к напитку.
— Выпей, а то так не долго и в обморок упасть.
Фелисия улыбнулась няне.
— Ты же знаешь, что я никогда не падаю в обморок.
— Вот еще глупости! — проворчала Мама Рэйчел. — Замуж тебе пора, вот что.
Фелисия вздохнула.
— Я никогда не выйду замуж. Ни один из моих знакомых молодых людей меня не интересует.
— Ну, знаешь ли! Помимо твоих знакомых, на свете существует еще очень много молодых людей, и не только здесь в «Прекрасной Марии», которые с удовольствием женятся на такой девушке, как ты. Вот мистер Баррет, например…
— Не смей! — закричала Фелисия.
— Да-да, именно мистера Баррета я и попрошу тобой заняться. Тогда ты, может быть, перестанешь выглядеть, словно дохлая рыба, похоронившая своих ближайших друзей.
XII. ПРЕДВЫБОРНЫЕ БАТАЛИИ С ГНИЛЫМИ ПОМИДОРАМИ
Взглянув на Поля, Баррет Форбс ухмыльнулся.
— Я просто уверен, что ты способен справиться с любым соперником. Что бы там ни было, я пойду с тобой до конца.
— Мне бы твою уверенность, — ответил Поль. — Я позволил Роману и его людям вовлечь меня в эту дискуссию и вот теперь сижу и думаю: когда же они удосужатся запереть меня в моем собственном доме, как бедняжку тетушку Зизи. Похоже, что она и вправду возомнила из себя Франсуа Вийона, которого якобы никак нельзя было вызволить из заточения.
— Без всякого сомнения ты будешь великолепен, — сказала Салли. — Даже если мое присутствие на собрании покажется тебе неуместным.
— Послушай, Салли, все это мы уже проходили.
— Да что ты говоришь?! — воскликнула, наморщив носик, Салли. — Впрочем, с тех пор, как вы лишили женщин права голоса, мол, «недоросли еще», мне стало все равно!
Положив рядом с прибором салфетку, Салли встала из-за стола.
— Нам пора, Фелисия.
— Но я вовсе и не имел в виду женские способности и тем более ваш тонкий ум, — крикнул ей вслед Поль.
Салли не обратила на его реплику ни малейшего внимания. Ей было действительно все равно — голосовать или нет. Гораздо сильнее претила мысль быть хуже других.
— Надо проверить, как дела у мадам Лоло и готово ли к примерке твое платье, — сказала она веселым голосом Фелисии.
Мадам Лоло, профессиональная портниха, приезжала в «Прекрасную Марию» два раза в год ровно на две недели, чтобы поработать на прекрасных дам.
— А Холлис и Адель, если вы не возражаете, с удовольствием присоединятся к нам. Оставим мужчин в одиночестве для более важных дел.
Холлис, которой, по большому счету, было совершенно не важно, как ее отец собирается бороться с Жильбером Беккерелем, на словах или на дуэли, была готова с радостью заняться другими делами. Другое дело Адель, которая уходила без особого желания, подав едва заметный знак рукой, как бы негласно соглашаясь с традиционным местом женщины в обществе, несмотря на жгучий интерес к политической карьере Поля.
Баррет искоса посмотрел на нее. К сожалению, в присутствии Люсьена и Дэниса спрашивать Поля о его отношениях с Аделью было бы просто нетактично.
— Я, пожалуй, пойду вместе с вами, — сказал Люсьен, с горечью сожалея о бездарно проведенном лете среди множества рутинных дел на плантации, к которым его сердце явно не лежало.
С легким раздражением Поль смотрел, как Люсьен с жадностью поглощал содержимое тарелки, на которой красовался толстый кусок домашнего бекона. «Наверное, было бы намного проще и выгоднее передать все дела Дэнису, потому что тот, несомненно, заслуживает гораздо более счастливой участи, чем работать на родного брата в качестве управляющего поместьем».
— Если победа будет за мной, — продолжал размышлять вслух Поль, — у Люсьена останется два пути: либо спастись, либо «пойти ко дну».
Ему ужасно хотелось, чтобы тот выжил, так как теперь, после начала кампании, отступать было некуда.
Дэнис, совершенно отчаявшись доесть то, что оставалось в тарелке от завтрака, поковырял в ней и объявил, что тоже желает выйти. В отличие от Люсьена ему на самом деле очень хотелось послушать предвыборные дебаты отца и Жильбера Беккереля, несмотря на большую вероятность случайной встречи с Франсуазой.
Когда Сэм пришвартовал «Маленькую Марию» в новоорлеанском порту напротив площади Джексона, Роман Превест уже ждал своих гостей в отеле под названием «Сити Эксченч». Там же заказали себе номера де Монтень и Баррет. Вошедшего в фойе Поля сразу же окружила троица чем-то похожих друг на друга усатых мужчин. Не выпуская изо рта дымящихся сигар, пожимая руку и дружески похлопывая его по спине, они с умным видом принялись рассказывать Полю о блестящих перспективах победы над Жильбером Беккерелем.
Дэнис ухмыльнулся.
«Такое впечатление, что отцу следует опасаться не Жильбера, а своих собственных избирателей,» — подумал он. И был абсолютно прав, потому что на политические сборы и мероприятия, проходившие, как правило, бурно и страстно, могли прийти «радикалы» с горстями гнилых помидоров.
— Мы подождем тебя у входа, — предупредил брата Люсьен. — Отец занят своими делами. А я собираюсь пойти и чего-нибудь выпить. Баррет, ты составишь мне компанию?
Баррет был явно озадачен.
— Я хотел зайти на рынок и купить подарки для мамы и девушек, — сказал он. Кроме того, Баррет не терял надежды вновь увидеть прекрасную мулатку, хотя сама мысль о ней показалась ему довольно глупой.
— Дэнис?
— Нет, я лучше останусь в номере и почитаю немного.
Дэнис выглядел немного робко, и его объяснения показались малоубедительными даже ему самому.
Люсьен ухмыльнулся. Он прекрасно понимал, почему его брату не хотелось лишний раз показываться на людях.
В конце концов Люсьен и Баррет отправились в разные стороны, а Дэнис, удобно устроившись в кресле, взял томик Байрона. «Слава Богу, что у меня есть чем заняться», — словно оправдываясь перед самим собой, подумал он. Дэнис открыл книгу наугад и на глаза попались строчки:
— Боже мой! — Дэнис закрыл книгу и решил забыть о Байроне.
В дверь постучали. Решив, что это кто-то из сторонников папы, Дэнис лениво поплелся ко входу. На пороге стоял маленький негритенок, одетый в ярко-красную униформу.
— Вы мистер Дэнис де Монтень? — спросил он, протягивая заклеенный сургучом конверт.
— Да, это я, — ответил без особого энтузиазма Дэнис, беря конверт. От конверта сильно пахло женскими духами. Дэнис с раздражением подумал о Франсуазе и о том, как это было похоже на нее: вырядить своего мальчишку-пажа в костюм ливрейного лакея времен Луи XII. Дэнис сунул руку в карман за монеткой.