Эпизод I. Призрачная угроза, стр. 31

Анакин догнал Элана Мака и легко обошел его. Он как раз подбирался к Хаббе Кии, когда Обитоки попытался пойти на обгон Себульбы. Хитрый дуг выждал, когда противник поравняется с ним, а затем сыграл с ним ту же шутку, что стоила гонки Ксельбри. Огненный сгусток из сопла его левого двигателя затянуло в воздухозаборник машины Обитоки. Топливо вспыхнуло моментально, двигатель разнесло, а сама гондола нырнула и зарылась носом в песок. В ущелье повисла завеса из песка, дыма и щебня.

Хабба Кии влетел в нее первым – слишком низко, слишком близко к поверхности. Его ослепило, он свернул не туда, и один из обломков двигателя Обитоки вспорол брюхо его болида, словно нож. Новый взрыв разметал по ущелью и машину, и ее пилота. Анакин был вторым, дым и песок ослепили точно так же. Острый зазубренный кусок металла вылетел из полутьмы, кусанул один из его «радон-ульцеров» и едва не снес мальчишке полголовы.

Вновь промелькнула трибуна, машины отправились на третий и финишный круг.

Анакин закрыл глаза и увидел Куай-Гона и Падме; глаза девочки-ангела черны от беспокойства, по лицу рыцаря ничего невозможно понять. Джар Джар просто зажмурился. Китстер восторженно прыгает в боксе возле Р2Д2. Глаза мамы полны бесконечного страха. Он видел их всех так же ясно, как будто стоял рядом с ними там, на трибуне…

Трибуна исчезла за поворотом. Впереди в призрачном мареве маячил яркокрасный болид. Интересно, когда дуг решит, что настало время покончить с Анакином раз и навсегда? Себульба знаком с этой трассой гораздо лучше него, даже, пожалуй, лучше всех гонщиков, и ему отлично известно расположение камер наблюдения. Он только не знает, что Анакин тоже выучил их наизусть.

Себульба резко бросил машину в сторону; их болиды чуть было не столкнулись.

Анакин в прошлый раз попался на этот фокус и, хотя тогда ему повезло больше, чем Ксельбри и Обитоки, испытывать судьбу вторично он не собирался.

Анакин задрал нос болида, отводя его от языка пламени. Слишком резко – его сбросило с трассы. Машина в щепки разнесла ограждение. Анакин запаниковал, вместо того чтобы сбросить скорость, он толкнул рычаги еще дальше. «Радонульцеры» глотнули топлива, перегрузка вжала мальчишку в сидение, земля по косой провалилась куда-то вниз.

Анакин осторожно выглянул из кокпита: он летел! Двигатели от космического истребителя наконец-то почувствовали себя в родной стихии и ликующе пели.

Далеко внизу промелькнула красная искра машины Себульбы. Анакин плавно повел болид на снижение. Так они и вырвались на простор пустыни. Лидером шел Анакин, сзади – Себульба.

Сдерживать дуга было совсем непросто, а тут, как на грех, забарахлил левый стабилизатор. Анакин мельком вспомнил, что именно возле него вертелся до старта Себульба. Двигатель задымил, протянув за собой длинную черную полосу дыма. Анакин мстительно хмыкнул, представив, как чихает и кашляет сейчас дуг. Но делать нечего, дорогу пришлось уступить.

Время и пространство быстро заканчивались. До финиша оставалось рукой подать, а гонку опять возглавлял Себульба. Анакин шепотом выругался.

Он переключил электронику барахлящего двигателя на резервный канал и, сдерживая штурвал одной рукой, начал вручную регулировать баланс топлива, поступающего по трубам в теле стилтоновых кабелей. Расход топлива увеличился почти вдвое: часть его в виде огнеопасного шлейфа развешивалась над пустыней позади болида. «Ну же!» – шептал Анакин, подпрыгивая от нетерпения. Второй двигатель чихнул, плюнул огнем и радостно загудел.

Машину перестало заваливать на бок. У мальчика возникло ощущение, что много лет он был хромым и вдруг выздоровел. Он победит! Это точно!

Анакин положил вторую руку на штурвал и быстро догнал красный болид.

Себульба заметил его издалека. Анакин испробовал все известные ему трюки, но – напрасно. Не думай, вспомнил он. Просто почувствуй. Его болид мягко повело налево – Себульба отреагировал моментально. Он выигрывал гонки дома, на Маластере, что ему Боонта Ив. Бело-голубой болид скользнул вправо.

Себульба откликнулся точно таким же маневром. Анакин вновь качнул машину влево, но в то мгновение, когда Себульба начал срезать ему трассу, резко дернул болид в противоположную сторону. «Радон-ульцеры» взвизгнули, но выдержали. Себульба все-таки заметил маневр, но было поздно. Машины сцепились стойками стабилизаторов. Теперь ни один, ни другой не мо остановиться так, чтобы второй не полетел вверх тормашками.

Так они пролетели Метта Дроп, мимо мелькнули пологие холмы. Впереди поднялась Большая Арена. Анакин зажмурился и рывком перевел рычаги в крайнее положение. Двигатели его машины зашлись воем. Стойка левого стабилизатора сломалась окончательно, заодно снеся и основной горизонтальный стабилизатор. Если бы Анакин не был пристегнут, его выбросило бы из кабины.

Себульбе досталось больше. Его двигатели пошли вразнос, на синхронизации можно было поставить жирный крест. Один из моторов превратил в пыль небольшую скалу. Второй просто взорвался. Кабели лопнули, гондолу сорвало с креплений, так что болид проскакал брюхом по горящим обломкам, пару раз перевернулся и воткнулся в песок. В зеркале заднего вида Анакин видел, как Себульба выбрался из покореженного кокпита вполне целый, только очень рассерженный и стал, отплевываясь и шипя, шлепать себя по тлеющим сзади штанам.

Насладиться зрелищем Анакину не пришлось. Потрепанные «радон-ульцеры» увлекли его машину вперед. Поворот, финишная прямая, непонятно, кто громче визжит, моторы или крепления кабелей. Клетчатый флаг. Все. Можно затормозить. Посмотреть на взбесившуюся толпу на трибунах. И внезапно понять, что только что стал самым молодым чемпионом в истории гонок.

ГЛАВА 12

Уотто не был похож на существо, наслаждающееся всеми благами жизни, – в отличие от высокой чернокожей девицы, что, пританцовывая, вышла от него, нагруженная пачками кредиток. Следом за девицей выскочил растрепанный коротышка с точно таким же грузом в руках и абсолютно идентичной ухмылкой на лице. уотто пыхтел, расставаясь с очередной суммой денег, и был, наверняка, бледен – по тойдарианским меркам, конечно. Во всяком случае, темно-синий цвет на его морщинистой физиономии сменился зеленовато-голубым.

Когда же он увидел источник всех своих несчастий, его лицо сменило множество красок, одна за другой по нему прошли полосы различных оттенков синего.

– Ты меня надул! – его тоненькие темно-синие лапки выписывали в воздухе жесты, означающие крайнее раздражение пополам с крайним отчаянием. – Ты знал, что мальчик победит. Ты почему-то это знал. Я в полном проигрыше.

– Это азартные игры, – напомнил ему Куай-Гон. – Случается и проиграть.

Просто сегодня не твой день. Доставь запчасти в ангар. Я зайду к тебе попозже и заберу мальчика.

– Нет, не заберешь! – взвился Уотто.

Может, Уотто и был жаден без меры. Может, он был склонен обсчитывать покупателей. Может, за ним числился длинный список скрытых пороков. Но вот трусом он никогда не был. И немедленно это доказал, воинственно сжав кулачки:

– Ты играл нечестно!

– Давай обратимся к Хаттам, – предложил Куай-Гон. – Уверен, они будут счастливы рассудить нас.

Да, одно дело надавать по шее распоясавшемуся чужаку, и совсем другое – объяснять местному Большому Папе, что не желаешь.выплачивать игровой долг.

Уотто вновь приобрел бирюзовый колер и уныло повис в воздухе, как воздушный шарик, из которого подвыпустили воздух.

– Забирай, – буркнул он, отворачиваясь от джедая. – Хватит с меня твоих фокусов…

Куай-Гон слегка поклонился. Учтиво до издевательства. Уотто горестно махнул лапкой. Если бы оба не были так заняты, то, наверное, заметили бы странную колючую металлическую сферу, что зависла в воздухе, нацелив на них объектив.

Понадобилось еще много времени, чтобы опустела Большая арена. Зрители разошлись по кабакам и кантонам праздновать выигрыш или заливать горечь поражения. Кто-то отправился в ущелье собирать обломки болида Себульбы – на сувениры. Сам Себульба явился, хромая на правую лапу, буркнул что-то в адрес Анакина и ушел, его больше никто не видел. Машины, или то, что от них осталось, растащили по боксам. Завтра ими займутся механики. Гонщики подошли поздравить нового чемпиона, обсудили между собой, негласно приняв и его в свое общество, подробности гонки, помянули недобрым словом Себульбу, пожалели о Хаббе Кии и разошлись. Анакин решил не спешить. В голове у него еще ревели моторы, а стоило закрыть глаза, как назад уносилась пустыня, ущелье и скалы, размазываясь в желто-бурые полосы.