Спор о Сионе, стр. 31

Автономное талмудистское правительство получило название Кагала. На собственной территории Кагал был полновластным правительством под польским протекторатом. Он облагал налогами гетто и общины, выплачивая польскому правительству определённую сумму. Он издавал законы, регулировавшие все без исключения отношения и сделки между евреями, и имел право привлекать к ответственности, судить, осуждать или освобождать. Номинально эта власть не имела права осуждать на смерть, однако, как пишет известный еврейский историк нашего времени, Сало Барон: «В Польше, где еврейский суд не имел права смертной казни, процветала внесудебная практика линчевания и она открыто поощрялась раввинами, например Соломоном Лурия». (Эта цитата показывает, что скрывается за частыми, хотя и весьма осторожными ссылками Кастейна на «железную дисциплину», «безжалостную дисциплину», «смертельно суровую дисциплину» и т. п.).

Фактически в Польше было воссоздано еврейское государство, управляемое талмудистами. Кастейн пишет: «Такова была конституция еврейского государства, насаждённого на чужой земле, окружённого стеной чужестранных законов со структурой, частью собственной, частью навязанной. У него был свой собственный еврейский закон, своё священство, свои школы и свои социальные учреждения, а также свои представители в польском правительстве… фактически, налицо были все элементы, создающие государство… Это было достигнуто в немалой степени, благодаря сотрудничеству польского правительства».

В 1772 г. произошёл раздел Польши и эта громадная община «восточных евреев», сплочённая как государство в государстве, оказалась разъединённой новыми государственными границами, причём большая её часть оказалась в пределах России. В этот момент, впервые за два с половиной тысячелетия и меньше, чем за двести лет до наших дней «центр» еврейского правительства вдруг исчезает из поля зрения. До 1772 года он существовал непрерывно: в Иудее, Вавилоне, снова в Иудее, в Галилее, опять в Вавилоне и, наконец в Испании и в Польше.

По Кастейну, «центр прекратил своё существование»; читателям внушается, будто с этого момента централизованного контроля над мировым еврейством больше не существовало. В действительности, однако, как вся прошлая история долгого и мощного существования этого центра, так и важнейшие события последующего столетия, опровергают это утверждение. Сам Кастейн выдаёт истину, с торжеством сообщая далее, что в 19-ом столетии «оформился еврейский интернационал». Не подлежит ни малейшему сомнению, что «центр» продолжал существовать и после 1772 года, но работал тайно. Последовавшие события ясно показывают, почему ему выгодно было уйти в подполье.

Наступившее за этим столетие было эпохой революционных заговоров, коммунистических и сионистских — этих двух доминирующих политических движений нашего века. Талмудистский «центр» был одновременно и центром этого заговора. Оставаясь открытым, он сделал бы видимым и источник этой конспирации, а заодно и отождествил бы восточных, талмудистских евреев с этим заговором.

Положение стало ясным, когда в результате революции 1917 года Россия оказалась под властью правительства, состоявшего почти из одних только евреев. Однако, к этому времени власть евреев над европейскими правительствами была уже столь велика, что вокруг характера этого нового «русского» правительства был организован заговор молчания. Если бы международный центр оставался видимым, то европейские народы вовремя распознали бы, что правительство талмудистского еврейства, борясь на словах за «эмансипацию», в действительности подготовляло революции для уничтожения всего того. что народы могли бы в результате этой эмансипации выиграть.

Только русские, среди которых к тому времени жила самая многочисленная из еврейских общин в мире, хорошо знали, что произошло. Цитируем Кастейна: «Русским всегда казалось странным, что евреи не желали смешиваться с окружающим населением, и они пришли к выводу, что тайный еврейский Кагал преследовал свои особые цели, и что существовал также и Всемирный Кагал». Говоря далее о «еврейском интернационале» 19-го столетия, Кастейн сам подтвердил правильность этого русского вывода.

Другими словами, «правительство» продолжало действовать, хотя и тайно, а возможно и в видоизменённой форме, на которую намекает Кастейн словом «интернационал». Есть основания считать, что в настоящее время «центр» не расположен в какой-либо одной стране, и что, хотя его власть сконцентрирована главным образом в Соединённых Штатах Америки, она осуществляется в форме директората, размещённого внутри многих государств и работающего согласованно, поверх голов правительств и народов этих стран. В период таинственного исчезновения «центра» с поверхности, русские, оказывается, были осведомлены лучше других и их предположения оказались совершенно правильными.

Сейчас уже нет особого секрета в том, как этот международный директорат получает и осуществляет свою власть над нееврейскими правительствами; за последние полвека собрано достаточно достоверной и открыто опубликованной информации по данному вопросу, и в нашей книге ниже мы осветим его подробнее. Гораздо труднее понять многовековое закабаление еврейства, рассеянного по всему миру: как удаётся маленькой секте держать этот народ в тисках примитивного племенного закона в течение двадцати пяти столетий?

В следующей главе мы постараемся показать методы, применявшиеся в течение самого долгого периода истории Сиона — талмудистского периода, длившегося с 70 по 1800 гг. по Р.Х. В этих методах так много чисто восточного и азиатского, что западному уму они часто непостижимы; они гораздо понятнее тем, кто познал эти методы на собственном опыте жизни среди «восточных евреев» перед второй мировой войной, или в странах, где власть находится в руках тайной полиции и держится на страхе и терроре.

Глава 15

Талмуд и гетто

Можно о многом спорить, но одно не подлежит сомнению: закон, который в течение 19-ти столетий мог заставить повиноваться себе народ, рассеянный по всей земле, хотя, при желании, он мог бы сбросить это иго, должен обладать большой внутренней силой. Этим единственным в своём роде законом был и остаётся по сей день Талмуд.

«Еврейская Энциклопедия» пишет: «Для большинства евреев Талмуд был чем-то вроде наивысшего авторитета… Даже Библия была отодвинута на второе место». «Израильский Архив», цитируемый католическим прелатом монсиньором Ландрие (Landrieux), утверждает, что «все должны признавать абсолютное превосходство Талмуда черёд Моисеевой Библией». «Слова старейшин важнее, чем слова пророков» учит сам Талмуд (Трактат Берахот).

Составление Талмуда было начато в Ямнии. В Вавилоне закон пересматривался Иезекиилем и Ездрой, а в Ямнии это ещё раз проделал раввин, известный под именем Иуды Наси («князь»). Фактически это были объёмистые добавления к «законам и предписаниям» Второзакония, Левита и Чисел. Все постановления «центра» объявлялись законом и добавлялись к Торе, как «устная Тора», которой приписывалось столь же божественное происхождение. Впоследствии всё это вошло в состав «Мишны», а ещё позже (под ставшим обычным предлогом, что работа должна быть закончена) огромные записи раввинских дискуссий и постановлений вошли в так называемую «Гемару». Гемара была результатом трудов двух еврейских общин — Иерусалимской в пятом и Вавилонской в седьмом веках по Р.Х.; поэтому существует два Талмуда, известных как палестинский и вавилонский.

Талмуд, составленный в христианскую эпоху, является по своему содержанию глубоко антихристианским. Ему приписывается такое же происхождение, как и Торе. Его составители, священнослужители-книжники, по-прежнему претендовали на право пересматривать и расширять иудейский закон, якобы данное им «устно» на горе Синай.

В христианских Библиях записано, что «церкви всех вероисповеданий принимают и признают» Ветхий Завет, «как данный божественным вдохновением, видя в нём указания Бога к вере и праведной жизни», как было указано в решениях Трентского Собора. Здесь уместно задать вопрос, чем содержание Талмуда отличается от Торы, а если различия между ними нет, то не следует ли включить в состав христианской Библии и весь антихристианский Талмуд? В этом случае книжные полки библиотек оказались бы заполненными множеством томов этого произведения, а Новый Завет остался бы маленькой брошюрой, затерявшейся в массе талмудизма к тому же совершенно отвергнутой и отринутой его содержанием, которое учёный-талмудист Драх (Drach) характеризует следующим образом: «Понятия справедливости, равенства и милосердия по отношению к ближним неприменимы к христианам; нарушение этого правила является преступлением… Талмуд категорически запрещает спасать нееврея от смерти… возвращать ему потерянное имущество… сочувствовать ему и т. д.»