Вдоводел воскрешенный, стр. 21
— То есть ты утверждаешь, что шесть человек погибли, потому что ты защищал честь их вождя?
— Ты несколько упрощаешь ситуацию, но в принципе так оно и было.
— Сложную ты задал нам задачу. Ты полез в драку за человека, которого мы все уважаем, а некоторые просто боготворят. И отказываешься отдать нам инопланетянина из опасения, что мы не станем судить его по справедливости.
— Что вы вообще не станете его судить, — уточнил Найтхаук.
— Не станем судить, — согласился мужчина. — Оба твоих поступка достойны уважения. Однако шесть человек этим назад не вернешь.
— Ибн-бен-Халид воюет с Кассием Хиллом. На войне неизбежны потери.
— Я знаю. Вот это мы и должны обдумать.
— Думайте, пока не замерзнет ад, но инопланетянина я вам не отдам. Если я должен стать седьмым трупом, пусть так и будет. Но если я скажу вам, где он, чем я буду лучше Кассия Хилла?
— Нам надо все обсудить. — Мужчина взглядом выхватил из толпы двух молодых парней. — Гарри, Джейсон, держите его на мушке, пока мы решим, что с ним делать.
Гарри и Джейсон выступили вперед, нацелив пистолеты на Найтхаука, остальные мужчины и женщины потянулись в таверну. Чуть ли не десять минут Найтхаук простоял как статуя, словно забыв об охранниках. Он без труда мог бы обезоружить и убить их, но предпочитал дожидаться возвращения тех, кто решал сейчас его судьбу.
Наконец они вышли из таверны, и мужчина средних лет, который взял на себя обязанности лидера, направился к Найтхауку.
— Ты вроде бы готов умереть за свои принципы. Мы решили, что ты заслуживаешь того, чтобы жить с ними.
— Что-то я тебя не понял, — ответил Найтхаук, хотя смысл сказанного был для него ясен как день.
— Мы хотим, чтобы ты присоединился к нам и включился в борьбу за наши идеи.
— А как же инопланетянин?
— Он убил, он умрет… но мы найдем его сами.
— Это справедливо, — кивнул Найтхаук. — Кто и как примет меня в ваши ряды?
— Ты уже принят, — ответил мужчина. — Для этого достаточно заявить вслух о своих принципах, а мы тебя уже слышали. — Он помолчал. — В Пограничье нас сотни тысяч, может, миллионы, и все мы только ждем команды.
— И когда она поступит?
— Когда Ибн-бен-Халид решит, что мы готовы к бою.
— Когда же это произойдет?
Мужчина пожал плечами.
— Надо спросить его.
— Я бы спросил. Но где он?
— Кто знает?
— Кто-то должен.
— Если б я знал, его враги могли бы вырвать у меня признание пыткой или наркотиками. Так что мне лучше не знать.
— Повторяю, кто-то должен знать.
— Приказы Ибн-бен-Халида проходят очень сложный путь. Можно состариться и не добраться до первоисточника.
— Мне представляется, что это неэффективная система. Если на то, чтобы добраться до вершины, уходит столько времени, никак не меньше потребуется его и для того, чтобы приказ дошел до самого низа.
— Ты влился в наши ряды три минуты тому назад, а уже критикуешь всех и вся, — вставил другой мужчина.
— Если я собираюсь положить жизнь за Ибн-бен-Халида, я хотел бы встретиться с ним. Если он слишком занят, чтобы лично уделить мне несколько минут, это я еще понимаю, хотелось бы попасть на его выступление перед народом. Все, что я знаю о нем, получено из вторых рук, понаслышке.
— Тогда почему ты рискнул жизнью, схватившись с Ригби?
— Во-первых, я не рисковал жизнью, а во-вторых, за сказанное мною о Кассии Хилле я могу поручиться. Потому-то и готов поддержать любого, кто выступает против губернатора Перикла.
— Хороший ответ, — одобрительно кивнул мужчина средних лет.
— Благодарю. — Найтхаук всмотрелся ему в глаза. — А теперь скажите, где я могу найти Ибн-бен-Халида.
— Я не знаю. Никто из нас не знает.
— Когда он в последний раз побывал на Селлестре?
— Ноги его туг не было. — Вопрос изумил мужчину.
— Не было? — переспросил Найтхаук. Мужчина покачал головой.
— Неужели мы бы не узнали о его появлении? Но на Селлестре он никогда не бывал.
Найтхаук на мгновение остолбенел. В голове его что-то щелкнуло, словно очередное звено картинки-головоломки легло на место.
Глава 15
Найтхаук вошел на корабль и приказал люку закрыться.
— Мы уже начали беспокоиться, — Голубые Глазки поднялся, чтобы приветствовать его.
— Некоторые из нас начали беспокоиться, — поправил дракона Киношита. — Я все твердил ему, что ты — Вдоводел, а потому беспокоиться надо не о тебе, а о горожанах, думающих, будто взяли тебя в плен.
— А что случилось? — полюбопытствовал Голубые Глазки.
— Я разыграл спектакль, — ответил Найтхаук, — Они купились. Заглотнули живца.
— Что это значит? — спросил Пятница.
— Древнее выражение, появившееся в те времена, когда люди еще не покинули Землю. В данном контексте оно означает, что меня приняли в их организацию, какая уж она у них есть.
— Какая есть? — хмурясь, повторил Киношита.
— Ибн-бен-Халидом здесь и не пахнет.
— Есть еще одна планета, на которой он недавно побывал, — подал голос Голубые Глазки.
— Правда? — Да, — продолжал дракон. — Называется она Пешеходная Дорожка. Находится между Джефферсоном II и Далеким Лондоном. Олигархия послала туда своих агентов. Насколько я знаю, их всех выловили и убили.
— У Халида хорошо поставлена разведка, — заметил Найтхаук.
— Иначе он бы не смог так долго вести борьбу с Олигархией — Все зависит от человека и от ситуации, — ответил Найтхаук.
— Хочешь, чтобы я запрограммировал компьютер на полет к Пешеходной Дорожке? Ее официальное название Бета Данте IV.
— Нет, я сделаю это сам. — Найтхаук повернулся к Киношите. — Договорись с космопортом о вылете. Говори с ними вежливо, но никто не должен подниматься на борт корабля. Если придется, взлетим без разрешения и сразу перейдем на световую скорость. Я бы хотел разойтись с ними миром, но главное — выбраться отсюда. Эта планета — тупик. — Он помолчал. — Как только мы удалимся от нее на пару световых лет, дай мне знать, и я перепрограммирую компьютер.
— Почему не сделать это сейчас?
— Я хочу, чтобы у них сложилось впечатление, будто мы возвращаемся на Сайлен IV, на случай, если у кого-то возникнет желание преследовать нас. Как только мы станем, недосягаемыми для их детекторов, изменим курс и полетим на Пешеходную Дорожку.
— Я сам могу это сделать.
— Я знаю, что можешь. Но если мы допустим ошибку и позволим кому-нибудь выследить нас, вина ляжет не на тебя.
— Ладно, — согласился Киношита. — Такое объяснение я принимаю.
Найтхаук позволил себе улыбнуться.
— Я на это надеялся. — Он указал на дверь каюты Мелисенд. — Она там?
— Да, — кивнул Киношита. — Ей не нравятся мои мысли о Пятнице.
— Могу представить. — Найтхаук подошел к двери, повернулся. — Я вернусь через пару минут. Попрошу не беспокоить.
Он переступил порог, и дверь тут же скрыла его от глаз остальных.
Мелисенд, сидевшая на единственном в каюте стуле, оторвалась от книги.
— Что такое? — спросила она.
— Ты мне и скажи.
Женщина уставилась на Найтхаука.
— Есть! — наконец вырвалось у нее. — Ты взволнован!
— Что еще?
Мелисенд сосредоточилась.
— Не знаю. Ты излучаешь сильный эмоциональный фон.
— Ноты не можешь определить, в чем причина?
— Как эмпат — нет. Но я очень удивлюсь, если твое волнение не связано с Ибн-бен-Халидом.
— Связано, — кивнул Найтхаук. — Я не хочу, чтобы ты покидала каюту до самой посадки.
— Почему?
— Чтобы ты случайно не проговорилась о том, что узнала.
— Почему?
— На то есть причины. Есть тоже будешь здесь.
— Сколько продлится полет?
— Пару дней.
— Кому ты не доверяешь? — спросила Мелисенд. — Кому я могу проговориться о том, что узнала?
Найтхаук улыбнулся.
— Оставайся в каюте. — Он подождал, пока откроется дверь, и вышел в рубку.