Вальпургия III, стр. 46

Сейбл снова вздохнул и отвернулся к иллюминатору. Глядя невидящими глазами на пустынные нагромождения облаков, он несколько минут размышлял над тем, что увидел и услышал за последние несколько дней. В его голове факты складывались в удивительно четкую пирамиду, где все постепенно, по мере того как он сравнивал и обдумывал, становилось на свои места. Он все еще не мог прийти к выводу насчет Джерико. Это был наемный убийца, который уничтожил Конрада Бланда. Имел ли право Сейбл осуждать этого человека? На такой вопрос он должен был ответить, и как можно быстрее.

Наконец он оторвался от проплывавшего под крылом самолета пейзажа, выпрямился и решительно взглянул прямо в прищур пронзительных глаз Джерико.

— Вы приняли решение, — констатировал Джерико.

— Да.

— И?..

— С этого момента, — сказал Сейбл, — вы находитесь под арестом за убийство Парнелла Барнема. Считаю своим долгом предупредить, что все сказанное вами может быть использовано против вас.

Почти в трех тысячах километров от них Люси Белоглазая улыбнулась, закрыла глаза и умерла.

Глава 27

Сейбл стоял между Пьером Вешински и Орестом Мелой на маленьком кладбище на окраине Амаймона и пристально следил, как опускают в землю простой гроб.

За последние четыре дня события развивались слишком стремительно. Правосудие на Вальпургии не заставило себя ждать. Суд здесь и всегда был скорым, но теперь он вершился с такой скоростью, словно сам Сатана гнался за ним по пятам. Через два часа после возвращения из Тиферета Джерико судили в маленькой комнатенке, без присяжных заседателей, без газетчиков и стенографа, и даже Сейбла не пустили на это заседание. Джерико признали виновным по всем пунктам, приговорили к смертной казни и посадили в одиночную камеру строгого режима, где он убил двух охранников и уже успел добраться до служебной лестницы, когда его перехватили и вернули обратно. Пока Джерико совершал попытку к бегству, множество чиновников и теософов совещались за закрытыми дверями. К ночи они достигли договоренности, и через пару часов приговор был приведен в исполнение.

Похороны Джерико задержали до тех пор, пока тремя днями позже не прибыл мистер Мела, представлявший Республику. Он потребовал — и заполучил — обмеры и фотографии тела.

Сейбл стоял, не обращая внимания на накрапывающий дождик. Он утомленно наблюдал за тем, как засыпали могилу.

— Что, никакого памятника? — поинтересовался Вешински.

— Мы не знаем его имени, — отозвался Сейбл.

— Его кодовое имя было Джерико, — сказал Мела, запахнув поплотнее куртку. — Но до сих пор никто не знает его настоящего имени.

— Что ж, — заметил Вешински. — Самое главное, что он все-таки исполнил свою миссию.

— Полностью с вами согласен, — проговорил Мела. — Он решил насущную проблему Республики. И безусловно, то, что вы поймали Джерико и привели в исполнение приговор, еще один плюс в вашу пользу.

— И все-таки поразительно, как ему удалось зайти так далеко, практически не встречая никакого сопротивления?

— Кому? — спросил Сейбл.

— Бланду, конечно, — ответил Вешински.

— Кто знает? — сказал Мела. — Но самое главное, что он мертв.

— Верно, — согласился Вешински и с ироническим смешком добавил:

— Мы даже учредили национальный день траура по Бланду.

— День траура по этому монстру? — удивился Мела. — Что же произойдет, когда народ узнает, что на самом деле случилось в Тиферете?

— Никто не узнает, — возразил Вешински.

— Рано или поздно правда все равно выйдет наружу, — упорствовал Мела.

— Да кто же скажет им правду, мистер Мела? — осведомился Вешински. — Вы ли, кто заказал его смерть? Или правительство, которое умоляло вас послать Джерико? Или же теософы, что потребовали для Бланда убежища, а потом утратили всякое влияние на него? Нет, единственный, у кого было что рассказать им, — это Джерико, но он мертв.

— А как насчет прессы?

— Мы контролируем прессу, — отозвался Вешински с улыбкой. — В наших общих интересах считать Бланда мучеником, как и то, что убийцу судили и приговорили к смерти за совершение различных преступлений. Разве не так, Джон?

— Да, Пьер, все верно. — «Пусть даже, — мысленно добавил он, — совсем по иной причине».

Дождь полил сильнее, и трое мужчин оставили безымянную могилу и вернулись на стоянку машин. Вешински предложил, чтобы водитель Сейбла отвез Мелу в космопорт, а сам пригласил инспектора в свой лимузин.

— Я хочу, чтобы ты знал, Джон, что мы все гордимся тобой. Тебя ждет блестящее будущее.

— Благодарю, — сказал Сейбл равнодушно.

— Само собой, тебя повысят в чине, поднимут зарплату, и, строго между нами, я так понял, что городской Совет собирается наградить тебя на небольшой торжественной церемонии.

— Замечательная мысль.

— Не похоже, чтобы ты очень радовался. Какой-то ты кислый, — озабоченно заметил Пьер. — После возвращения ты просто сам не свой.

— После Тиферета мне надо какое-то время, чтобы прийти в себя.

Вешински протер запотевшее стекло, глядя, как дождь поливает и без того мокрые улицы.

— На что это было похоже? — нарушил он наконец тишину.

— Ты видел резьбу на двери церкви Посланцев Мессии? — спросил Сейбл. Вешински кивнул. — Так вот, реальность была еще хуже.

— Понятно, — задумчиво ответил Вешински. — Мела был на Новой Родезии сразу после бегства Бланда, он кое-что рассказал.

— Что бы он там ни видел, это не могло быть хуже, чем в Тиферете.

Сейбла передернуло, он поднял воротник, словно его бил озноб. Они снова помолчали.

— Ну как там Сибоян?

— Нормально.

— Как она восприняла новость о смерти Бланда?

— Как все остальные, — сказал Сейбл тихо. — Жалела, что мне не удалось его спасти.

— Ты ничего ей не рассказывал?

— Я не обсуждаю свои расследования за пределами кабинета.

Вешински улыбнулся:

— Весьма мудро с твоей стороны, Джон. — Он зажег сигару и предложил коробку Сейблу, но тот отказался. — У меня есть пара билетов на бокс на следующей неделе. Не хочешь пойти?

— Спасибо за приглашение, Пьер, но, боюсь, я столько видел насилия, что на ближайшее время с меня хватит. Лимузин свернул на улицу, где жил Сейбл.

— Одно мне непонятно, — сказал Вешински. — Если Бланд был действительно воплощением всего того, о чем рассказывали мне ты и Мела, то почему ты не отпустил Джерико?

Сейбл долго задумчиво смотрел на старого друга, гадая, можно ли объяснить ему, можно ли объяснить вообще. В конце концов он просто пожал плечами:

— Он нарушил закон.

Вешински уставился на багровый кончик тлеющей сигары, а затем произнес:

— Ну, раз ты так хочешь, тема закрыта. — Лимузин остановился напротив дома Сейбла. — Пока, еще увидимся, Джон. Да не будь таким мрачным, ты же герой!

Сейбл вышел из машины, помахал другу с крыльца, проводив лимузин пристальным взглядом, а потом вошел в дом. Дети были в школе, Сибоян ходила по магазинам, и даже кошка куда-то исчезла.

Он бродил из комнаты в комнату, размышляя, сумеет ли когда-нибудь забыть все, что произошло в Тиферете. И перестанет ли его донимать вонь от разлагавшихся трупов? Он прошел мимо статуэтки богини Кали и покосился на нее. А может, лучше убрать ее куда-нибудь подальше в шкаф? Как он проделал это с бафометом у себя в кабинете. Однако решил, что не стоит.

Сибоян по-прежнему верила, да и дети так глубоко веровали, как могли только дети, и если когда-нибудь они встретятся со своими Тиферетами — Сейбл страстно надеялся, что этого не произойдет, — тогда они сами уберут статуи. Ну а пока для него эти раскрашенные боги представляли собой всего лишь гипс и краску, и больше ничего.

Он прошел в спальню и медленно переоделся в рабочий комбинезон. Дождь прекратился, сквозь облака стало просвечивать солнце, и Сейблу предстояло много сделать. Сад, как и его жизнь, был в состоянии временного беспорядка. Ему придется как следует поработать над тем и другим.