Жареные зеленые помидоры в кафе «Полустанок», стр. 49

Полустанок, штат Алабама

9 мая 1949 г.

Грэди Килгор, Джек Баттс и Смоки Одиночка сидели вечером в кафе и хохотали: седьмую неделю подряд они умудрялись подкладывать бомбу-свисток в машину преподобному Скроггинсу. Но тут из своей комнаты вышел Культяшка в новом синем костюме и с синим галстуком-бабочкой, и они переключились на него.

Грэди щелкнул пальцами:

— Эй, билетер, покажи-ка, где тут мое место?

Иджи попросила:

— Ладно, ребята, оставьте его в покое. По-моему, он отлично выглядит. У него сегодня свидание с Пегги Хэдли, докторской дочкой.

Джек пропищал, паясничая:

— Ах, доктор…

Культяшка взял бутылку кока-колы и мрачно посмотрел на Иджи. Если б не она, он бы ни за что не потащился на этот школьный бал с Пегги Хэдли, в которую когда-то был влюблен. Пегги была на два года младше него, носила очки, и в старших классах он перестал обращать на неё внимание. Но узнав, что он приехал на летние каникулы из Технологического института Джорджии, она зашла к Иджи и спросила, не может ли Культяшка сходить с ней на школьный бал. Иджи милостиво согласилась.

Будучи джентльменом, Культяшка решил, что от одного раза он не помрет, но чем ближе подходил ответственный момент, тем больше он в этом сомневался.

Иджи принесла с кухни небольшой букет:

— На вот, я срезала несколько роз. Отдай ей. Твоя мама просто обожала такие пустячки.

Он закатил глаза:

— Ох, тетя Иджи, может, вы вместо меня сходите? Вы так все здорово продумали! — Культяшка повернулся к компании, сидевшей за столиком: — Эй, Грэди, а ты не хочешь тряхнуть стариной?

Грэди покачал головой:

— Еще как хочу, да только, боюсь, Глэдис пришибет меня, коли застукает с молоденькой. А вообще, ни черта ты не понимаешь! Вот погоди, станешь женатым занудой вроде меня, вспомнишь тогда. Да-а, теперь я не тот, что прежде.

— Что и говорить, когда-то тебе удержу не было, это уж точно, — вставил Джек.

Мужчины засмеялись, а Культяшка направился к двери.

— Ладно, я пошел. Надеюсь, ещё увидимся.

Каждый год после бала все ребята собирались в кафе, и сегодняшний вечер не был исключением. Когда в зал вошла Пегги, красивая, в белом кружевном платье, с розами, приколотыми к плечу, Иджи сказала:

— Слава Богу, с тобой все в порядке. Я до смерти за тебя беспокоилась.

— Господи, да что обо мне было беспокоиться?

— А ты разве не слыхала про ту девочку из Бирмингема? — удивилась Иджи. — Она так разгорячилась на балу, что, когда её стали фотографировать, ни с того ни с сего взяла и загорелась. Типичный случай самовозгорания. Секунда — и все, конец. Ничего не осталось, кроме пары каблуков. Ее парень принес её домой в стаканчике из-под мороженого.

Пегги, до последней фразы принимавшая все всерьез, рассмеялась:

— Ой, Иджи, так вы меня разыгрываете, да?

Культяшка ужасно обрадовался, когда вечер наконец-то закончился, и они отправились домой. После своих прошлогодних побед на футбольном поле он стал предметом всеобщего внимания: мальчишки помладше ходили вокруг него и смотрели с обожанием, а девочки, стоило ему поздороваться или просто посмотреть в их сторону, начинали хихикать и шушукаться.

Он остановил машину у дома Пегги и уже хотел открыть ей дверь, но тут она сняла очки, откинулась на сиденье и подняла на него глаза. Большие, карие, близорукие, как у Сьюзан Хейвард.

— Ну что ж, спокойной ночи, — сказала она.

Культяшка заглянул в эти глаза и вдруг понял, что никогда раньше таких не видел: два бархатистых темных озера манили его окунуться и плыть. Лицо Пегги было так близко, что он почувствовал пьянящий запах её духов, и в этот момент она стала Ритой Хейварт из «Гильды», нет, Ланой Тернер из «Почтальон всегда звонит дважды». И, поцеловав её, он понял, что никогда в жизни не испытывал такого счастья.

В то лето он часто надевал свой синий костюм, а осенью в Колумбусе, штат Джорджия, они поженились. Иджи на это только усмехнулась:

— А я что тебе говорила?

С тех пор Пегги было достаточно снять очки и взглянуть на Культяшку — и она могла делать с ним что угодно.

24 мая 1949 г.

Общественная активность негров в Бирмингеме находилась на подъеме и охватила как высший, так и средний класс. «Слэгтаун ньюс» постоянно сообщала о деятельности сотни с лишним клубов: чем светлее кожа, тем престижнее клуб.

Миссис Бланш Пиви, жену Джаспера, такую же светлую, как и он сам, только что выбрали президентом известного клуба «Королевское общество красавиц» — организации, члены которой были такими светлыми, что их фотографию, сделанную на ежегодной встрече, по ошибке поместили в газете для белых.

Джаспера недавно переизбрали на должность вице-председателя престижного клуба «Рыцари пифии», поэтому было вполне естественно, что его старшая дочь Кларисса стала в этом году дебютанткой номер один. За рыже-золотые шелковистые волосы, за кожу персикового цвета и зеленые глаза её признали самой очаровательной среди ровесниц.

В день ежегодного Бала дебютанток Кларисса отправилась в центр купить по этому случаю особые духи. Она прекрасно знала, что люди её цвета кожи должны пользоваться грузовым лифтом, и тем не менее поднялась на второй этаж в главном лифте для белых. Она и раньше несколько раз это проделывала, когда ездила по магазинам одна.

Кларисса понимала, узнай об этом её отец и мать — шкуру спустят. Хотя они и поощряли её общаться с людьми, чья кожа была скорее светлой, однако выдавать себя за белую в их глазах было непростительным грехом. Но Клариссе осточертели назойливые взгляды чернокожих в грузовом лифте, к тому же она спешила.

Красивая женщина за стойкой в ярко-синем шерстяном платье разговаривала с Клариссой очень вежливо:

— Вы когда-нибудь пользовались духами «Уайт Шоулдерз»?

— Кажется, нет, мэм.

Продавщица протянула ей пробный флакон:

— А вы попробуйте. Все спрашивают «Шами-лар», но мне кажется, для вас их запах будет несколько тяжеловат. При вашей внешности и такой нежной коже нужно что-нибудь другое.

Кларисса капнула духи на запястье.

— Как чудесно! Сколько они стоят?

— Сегодня специальная цена — два девяносто восемь за восемь унций. Вам их хватит по меньшей мере на полгода.

— Тогда я их возьму.

— Мне кажется, они прямо созданы для вас, — сказала продавщица. — Будете платить наличными?

— Наличными.

Женщина взяла деньги и пошла завернуть коробочку. Какой-то негр в пальто и клетчатой шляпе пристально разглядывал Клариссу. Он вспомнил фотографию, которую видал в газете, и подошел к ней.

— Извини, ты случайно не Джаспера дочка?

Остолбенев от ужаса, Кларисса притворилась, что не слышит.

— Я твой дядя Артис, папин брат.

Артис был слегка навеселе и к тому же не догадывался, что Кларисса разыгрывала из себя белую даму. Он положил руку ей на плечо:

— Это же я, милая, твой дядя Артис. Ты что же, не узнаешь меня?

Продавщица вернулась к прилавку и, увидев Артиса, завизжала что есть мочи:

— А ну сейчас же отвали от нее! — Она подскочила к Клариссе и загородила её. — Сейчас же отвали! Гарри! Гарри!

На её визг примчался дежурный по залу.

— Что случилось?

Все ещё загораживая Клариссу от Артиса, она завопила на весь этаж:

— Этот черномазый лапал мою покупательницу! Он напал на нее! Я сама это видела!

Гарри рявкнул:

— Охрана! — И грозно посмотрел на Артиса прищуренными глазами. — Ты что, лапал эту белую девушку, парень?

Артис от изумления не мог прийти в себя.

— Так это, сэр… Это ж моя племянница.

Он старался объяснить, почему подошел в девушке, но подоспевшие охранники скрутили его и, заломив руки за спину, поволокли к выходу. Продавщица успокаивала Клариссу: