Пари (СИ), стр. 39

— Вы спали?

— Да.

«Ого. Да ты и вправду откровенен.»

— Ты ее любил?

— Что ты, нет конечно!

— Но ваши родители хотят вас поженить?

Данил удивленно покосился на нее:

— Как ты это узнала?

— Хотят? — Дарья не обратила внимания на его реплику.

— Да.

«Вот и все…»

— Как видишь, я искренен с тобой.

— Вижу.

— И хочу услышать такой же откровенный ответ.

— Спрашивай

— Что между тобой и Вадиком?

Дарья поморщилась:

— Ничего. Ни-че-го. Я тебе уже говорила, но ты не веришь…

— Но ты же всем рассказала, что выходишь замуж за него..

— Кому всем-то? Только Тимуру и его друзьям. — Она мотнула головой. — Вот ведь… прозвучало как название книги.

Уголки его губ едва заметно приподнялись в ответ на ее последнюю реплику.

— Зачем?

— А что — так не понятно? Чтоб он отстал от меня.

— Что, сильно приставал?

— Ну, не так чтоб сильно… Он просто считал, что я принадлежу исключительно ему.

Данил заметно повеселел:

— А ты? Не захотела?

— Ты что — дурак?

Он обнял ее за плечи.

— …наверное, — уперся лбом ей в висок. — Дашка, ну не знаю я, что на меня нашло. С тех пор, как с тобой познакомился, совершаю много глупостей.

Даша опустила голову, пряча глаза:

— Знаешь… наверное, я слишком многого от тебя ждала.

— И чего же ты от меня ждала?

— Полагаю того, чего ты мне не сможешь дать.

— И это ты говоришь мне теперь, зная мои возможности? — он взял пальцами ее подбородок, заставляя встретиться с ним глазами.

— «Эх, Карлсон, не в пирогах счастье», — она упрямо смотрела куда-то в сторону.

— «Ты что, с ума сошла? А в чем же еще?» — в тон ей ответил Даня.

И Даша, наконец, улыбнулась. Не вымученной улыбкой, а настоящей, своей.

Парень облегченно вздохнул.

— Эх Дашка, Дашка… ты не поверишь, я черт знает что передумал, пока искал тебя.

Глава 27

— Ну че, как? Рассказывай!

— Инн, ей Богу, нечего рассказывать. Единственное, что могу с уверенностью тебе сказать, что теперь поняла его вечную недоверчивость. Потому что после всего произошедшего сама вся в сомненьях.

— Ну ты даешь! Он же все рассказал тогда в парке, ни о чем не умолчал.

— Ага… В том числе и о том, что родители хотят их поженить.

— Вот даже не знаю, что и сказать тебе на это.

— А что тут скажешь? Я ведь люблю его…

— Ну и люби на здоровье, что в этом плохого?

— А если он и вправду женится? — Она вздохнула. — Я уж молчу про эту его бывшую…

— Ну с чего ты взяла, что он все еще ее помнит?!

— С того… — Даша бросила ложечку в креманку с недоеденным мороженным.

Девушки остановились передохнуть в кафе, совершая набег на магазины в связи с предстоящей свадьбой. Да и поговорить надо было.

— Спроси. Не мучайся и спроси прямо. Не может быть, чтобы в ваших отношениях так ничего и не изменилось.

— Ну, мы стали чаще видеться. Но мы и так-то часто были вместе, особенно, пока я была на практике.

— Я не об этом, и ты это знаешь. Сколько ты еще так протянешь?

— Не знаю. Не знаю, Инн. Мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус…

Инна ободряюще улыбнулась:

— Так, Дашка, прекращай хандрить. — Она подозвала жестом официанта. — На мой искушенный взгляд, Данил тоже в тебя влюблен. Смотри, как всполошился, когда ты узнала о его «маленьких грязных секретах», — она смешно наклонила голову набок, став похожей на любопытную птичку. — Он тоже рисковал потерять тебя.

— Вот тогда и надо было спрашивать. Или… прекращать эти односторонние отношения. А теперь я увязла. Как подумаю, что мы можем расстаться, так становится тоскливо, сил нет.

— Вы про семью его больше ни разу не говорили?

— Что значит — больше? Мы и меньше не говорили. Единственное упоминание о родителях было в связи с предполагаемой женитьбой. Больше я ни разу эту тему не затрагивала, а ему, судя по всему, как раз так удобно.

— То есть он так и не ввел тебя в свой круг?

— Сдался мне его круг?! Я еще после Тимура пообещала себе больше не связываться с «богатенькими Буратинами». А Данька… он был испорченным мальчишкой, для которого во главе всего стояли развлечения и… да ты сама все слышала! И друзья у него такие же. Вон хоть на эту Римму посмотри — ей даже в голову не приходит, что ей что-то может не достаться.

— Но сейчас-то он уже не мальчишка. И, мне кажется, изменился он не только внешне…

— С чего ты взяла? Вспомни, вы же с самого начала говорили, что он — то с одной девушкой был, то с другой.

— Ладно, оставим его личную жизнь в покое. Но он не дармоед, насколько я поняла по твоим рассказам, довольно толковый финансист, работать-то его никто не заставляет!

— Я бы тоже там работала, будь у моего папы такие акции.

— Будь у твоего папы такие акции — ты бы вообще не работала!

— Почему ты так думаешь? Вон невеста-самовыдвиженец эта — работает же…

— Не смешите меня! Она там из-за Данила отирается, и дураку понятно.

— Инна, с тобой спорить — отвратительное дело. Я вообще не пойму, ты за меня или за кого?

— Я за справедливость. — Инна допила остатки сока и со стуком поставила стакан. — Ты успеешь вернуться к свадьбе?

— Ну конечно, успею! Билеты на руках, не волнуйся, к свадьбе буду.

Дашины родственники каждый год настойчиво приглашали ее в гости к себе на север. И в этом году девушка решила поддаться уговорам. Места там были необычайно красивые, да и развеяться давно пора, а сейчас, так вообще — самое время! Подышать кристально-чистым воздухом. Глядишь — и в голове прояснится…

— Смотри мне! — шутливо пригрозила подруга. — А то придется из-за тебя свадьбу отменять.

Даша невесело улыбнулась:

— Только ты способна сказать такое.

— Ха! Твое присутствие просто необходимо! Когда я буду кидать «букет невесты», я очень рассчитываю, что вы с Лидкой устроите потасовку.

Даша, наконец, рассмеялась. И сменила тему, как это бывает только у женщин:

— Инн, пойдем в театр!

— С Данькой иди.

— Да ну… он гадкий, не любит театр.

— Ну… в принципе, можно. Как раз столичные гости пожаловали со спектаклем. Только на премьеру уже все билеты, наверное, проданы.

— Можно и попозже, у меня еще три дня есть.

— Или… — Инна сделала многозначительную паузу, — попросить достать билеты сама знаешь у кого.

— У Вадима? Ты с ума сошла?

— Дашка, я, конечно, по большей части шутила, но… Тебе не кажется странным то, что ты не можешь общаться с Вадиком и в то же время не знаешь, примет ли Данька предложение Римминого отца?

— Ты же недолюбливаешь Вадима!

— Речь не о нем, а о тебе! Не закрывайся, ты вовсе не обязана уходить в монастырь.

— Меня в таком виде не пустят дальше дверей. — Даша кивнула на коротенький сарафанчик.

— Не паясничай, ты прекрасно меня поняла.

Девушки встали из-за столика, но не торопились покинуть прохладное кафе. Инна захотела поправить макияж.

— А Данька чем планирует заняться, пока ты будешь наносить визиты?

— Через неделю заседание членов правления… — она вздохнула.

— Это то, на котором он будет баллотироваться на место председателя?

Даша только кивнула в ответ.

— Ты ему о том, что, услышала в туалете, не рассказывала?

— Нет. Это — его жизнь, вот пусть сам и решает. Мой отъезд в полной мере развязывает ему руки, на тот случай, если он чувствует себя чем-то обязанным.

— Ты своим отъездом облегчаешь Римме задачу.

— Если ей так легко «облегчить задачу», значит, она знает Данила куда лучше, чем я. И они, действительно, два сапога — пара.

Зазвонил телефон, Даша посмотрела на экран:

— Вадим. Легок на помине. Отвечать?