Ферма, стр. 110

Саттон-гэри, административный центр района Оз, был занят стремительно. Жителей не спасли кодовые замки и модные запоры, реагирующие на голос хозяина. Звон стекла, треск горящего дерева и крики людей уничтожили сонную, провинциальную реальность.

Вымазанные жиром тела наминийцев, покрытые татуировками торсы урканцев, потные ладони варийцев, сжимающие арбалеты, окровавленные подбородки каннибалов-ушугов, мутные от смарта глаза трабийцев… – смертельное количество впечатлений для среднестатистического обывателя.

Ветер боролся с дымом пожарищ. У здания Общественного комитета района Оз высились небрежные груды документов. Смяв асфальт, валялся изуродованный сейф. Почерневшие окна напоминали глаза слепого.

По ступенькам, выщербленным пулями и осколками гранат, быстро поднимались Трэш, Ле Горш и Харпер. Сзади семенил Самарин.

Они прошли по заброшенным коридорам, похожим на внутренности окаменевших миллионы лет назад гигантских червей. Разбитые лампы дневного света, хрустящие под ногами осколки – все говорило о паническом бегстве.

Только в кабинете главы Общественного комитета района Оз царили уют и порядок. За столом, широко улыбаясь, сидел Соммерсет Гид собственной персоной.

– Я убью его! – заорал Трэш и бросился на врага.

Соммерсет Гид, не суетясь, но достаточно быстро и ловко, выхватил небольшой пистолет.

– Тихо. А где Эдвард Шур? – поинтересовался он, безмятежно разглядывая покрасневшего от ярости Сигизмунда Трэша.

– Сбежал.

– Как сбежал?!

– Да кто его знает как. Хватайте его, ребята! Харпер, эта та самая сволочь – Соммерсет Гид. Да ты его знаешь лучше меня. Советник юстиции. Подлая тварь.

– Легко сказать, «хватайте», – пробурчал Харпер, – у него пистолет.

– А у тебя бластер!

– Это нелегко – убить человека.

– Это не человек. Он клон, захвативший личность Соммерсета Гида.

Гид демонстративно положил пистолет.

– Что вы так злитесь, Трэш? Вы выдавали Майкла Джордана за Айзию Томаса. Это незаконно. Надеюсь, вы пошутили насчет Шура?

– Харпер, он положил пистолет, теперь мы его можем взять живым. Урканцы умеют пытать.

– Ладно, давайте дождемся Шура. Он все объяснит. И никакой я не клон.

Харпер мягко, словно крадучись, подошел к столу. Его узловатые пальцы вцепились в столешницу, словно молочные зубы ребенка.

– Шур исчез еще два дня назад. Мы не знаем, где он.

Лицо Гида мгновенно посерело. Он дернулся всем телом, пытаясь схватить пистолет, но тот уже находился в руках Харпера.

– Молодец, Арчер! – похвалил его Трэш. Дуло бластера выдавило ямку на шее Гида. – Как бы я хотел прикончить этого клоняру прямо сейчас. Но лучше я скормлю его ушугам, чтобы поддержать их боевой дух перед битвой с войсками Системы.

– Да не клон я! – заорал Соммерсет Гид. Его рот перекосило, на лбу выступила соленая роса. – Это я продал Харперу секреты ВБС! Это я навел на ВБС Шура и МБР! Вы меня озолотить должны!

– Сигги, – Харпер отвел руку Трэша, держащую бластер, – зто верно.

Трэш, не говоря ни слова, обошел вокруг стола и встал за спиной у Соммерсета Гида.

– А вот мы сейчас это проверим.

Он резко схватил Гида за волосы и наклонил его голову вперед, так что тот охнул от боли.

– У него нет татуировки изначальных. Она должна быть вот здесь. – Он ткнул пальцем в загривок Гида. – Паук с буквой «Г» в центре. Где она?

Расширенный от ужаса глаз Гида выглядывал из-под руки Трэша.

– Я ее свел! Меня тоже хотели убрать, обвинив в захвате личности, но мне удалось убить клона, который должен был занять мое место. Я свел татуировку и выдавал себя за него. Если бы мне не повезло, я бы давно уже сгинул в Карфагене.

– Харпер, что скажешь? – злоба еще не покинула маленькие глазки Трэша. Он продолжал следить за каждым движением Гида. Бластер в его руке был равнодушен к любым доводам.

– Я не верю, чтобы изначальный решился свести татуировку. Большинство из нас предпочтут бороться до конца.

– Так я и боролся до конца! До конца ВБС. Был бы Шур, он подтвердил бы.

– С Шуром тоже не все до конца ясно. Я отведу тебя к Мурку. Если что не так, он скормит тебя своему ручному Пятну.

Кадык на шее Гида судорожно дернулся, словно пытаясь вырваться из тесной клетки горла.

Они крепко взяли Соммерсета Гида за локти и направились к выходу. Самарин за ними не пошел. Они были слишком возбуждены, чтобы это заметить. Самарин сел за стол в кресло, которое только что занимал Соммерсет Гид. Несколько минут он прислушивался, дожидаясь, когда стихнут шаги и голоса. Потом он достал плоский черный ящик и повертел его в руках. Поверхность была гладкой и не содержала никаких намеков на то, как его можно открыть. Но Самарин уже знал, как открываются такие ящики. Следовало одновременно нажать на четыре угла. Верхняя крышка бесшумно съехала в сторону, обнажая внутренности ящика. Насколько Самарин смог понять после небольшого осмотра, перед ним было записывающее устройство. На небольшой панели располагался миниатюрный пульт управления и несколько отверстий, предназначенных, видимо, для подсоединения другой аппаратуры. Самарин нажал на кнопку с надписью «English». Раздалось негромкое бормотание. Разобрать что-либо было невозможно. Самарин попробовал найти ручку увеличения громкости, но обнаружил лишь два проводка с крошечными черными каплями на концах. Немного подумав, он вставил их себе в уши и чуть не ослеп от дикой боли. Боль вырвала его из кресла огромной ручищей и швырнула на пол. Сквозь мутную хмарь перед глазами он увидел расплывающееся красное пятно. Это кровоточило возмущенное ухо. В мозгу голосили малиновые колокольчики. Сердце колотилось где-то в затылке. Тело по собственной инициативе пыталось принять позу эмбриона. В душе волной бушевал кошмар. Самарин встряхнул головой, ясно осознавая, что за зрелище представляет он собой, валяясь в одном из кабинетов разграбленного и брошенного центрального офиса Общественного комитета района Оз.

Рядом поблескивал строгостью черный ящик. Из него по-прежнему доносилось бормотание. Ящик, казалось, ожил, превратившись в опасного шизофреника, не отдающего себе отчета в том, что делает.