Шхуна «Колумб» (рис. Л. Лурье), стр. 63

— Скажите, где Люда Ананьева?

Шпион смерил юношу циничным взглядом, как всегда, когда ему не надо было маскироваться, иронически улыбнулся и ответил:

— Вас интересует судьба милой девушки Люды? Обещаю: если вы все время будете старательно исполнять свои обязанности, я отвечу на ваш вопрос по окончании рейса.

Анч повернулся к юнге спиной, отошел на два шага, снова вернулся и так стоял, иронически улыбаясь и крепко сжимая в руке револьвер.

Зная Марка, он побаивался юнги даже связанного, но утешался мыслью, что в конце рейса приставит ему револьвер ко лбу и скажет: «Сейчас вы, мальчик, пойдете в гости к милой Люде».

Тьма окутывала море. Впрочем, сегодня она была не так плотна, как прошлой ночью. Узенький серп молодого месяца блистал на западе и прибавлял немного света к сиянию мерцающих звезд. Командир-пират чуть ли не каждые десять минут заглядывал к Левку и Марку, проверяя действие мотора и правильность курса. Время от времени он поправлял рулевого движением руки и что-то сердито бормотал на своем языке, когда тот сбивался с курса. Марко видел перед собой спину Левка, рубку и Анча, который, должно быть, намеревался войти в нее. Но Анч не открыл рубку — его в этот момент отозвал командир-пират. Рыжий что-то показывал шпиону в море. Марко посмотрел туда же. Далеко по их курсу был виден красный, а левее и немного выше — два белых огня, один над другим. Какой-то пароход с буксиром пересекал им дорогу слева направо. Захватчики перекинулись несколькими словами. Эта встреча их, конечно, не тревожила.

Потом Анч подошел к Левку, Марко хорошо слышал их разговор.

— Я хочу посмотреть на раненого, — сказал моторист. — Может быть, ему надо помочь, сделать перевязку или дать воды.

— Это можно, — ответил Анч. — Я сейчас туда загляну, а потом пущу вас.

На этот раз Анч взялся за скобу и потянул дверь к себе, но она не поддавалась. Думая, что она просто туго пригнана, шпион дернул сильнее. Дверь не отворялась. Тогда он взялся за скобу обеими руками, но ничего сделать не мог. Шпион оторопел. Марко не видел выражения его лица, но даже в темноте было заметно, что движения шпиона стали неуверенными. Значит, Андрий заперся в рубке и отсиживается там. Что же он думает делать? Марко знал устройство рубки. Она была сделана из толстых, десятисантиметровых бревен в два слоя. Так ее построили еще прежние владельцы. Дуб сох, мок и становился все крепче и крепче. Дверь, правда, была наполовину тоньше, но изнутри в нее были забиты крепкие железные скобы. Если в них засунуть, скажем, лом, что стоял в рубке среди противопожарного инструмента, то даже с помощью топора разбить дверь было бы нелегко. Оставался еще иллюминатор, но его размер, даже если выдавить стекло, не позволял просунуть туда голову. Однако поступок Андрия все же казался очень смелым — пираты могли его просто расстрелять через тот же иллюминатор, тогда как он сам в таком положении ничего не мог сделать захватчикам.

Анч отошел от двери и, приблизившись к командиру-пирату, заговорил с ним о чем-то. Говорили они тихо, хотя никто здесь не понимал их языка. Очевидно, запертая дверь обеспокоила захватчиков.

Марко ожидал, что пираты немедленно начнут стрелять по рубке. Это угрожало смертью шкиперу. Но никто не стрелял. Командир-пират подошел к дверям, чтобы лично удостовериться, что они заперты изнутри, подергал, а потом взял тоненький металлический трос и стал крепко завязывать дверь снаружи. В это время Левко обернулся и, не понимая, что они делают около рубки, крикнул:

— Скоро вы пустите меня к раненому?

— Ваш раненый не в таком уж тяжелом положении, — ответил Анч. — Он заперся в рубке и не пускает к себе.

Юнга не понимал, почему пираты не стреляют.

А не стреляли они потому, что после ожесточенного обстрела Зори Находки в их револьверах осталось только по одному заряду. Они берегли патроны.

Глава V

ВЕДРО НА ВОЛНАХ

Шхуна быстро шла на юг. На том месте, где ее захватили пираты, осталось только большое черное, слегка поржавевшее ведро. Оно плавало вверх дном, легонько покачиваясь на волнах. Не один год служило оно рыбакам для мытья, палубы, для растворения каустической соды, для переноски рыбы и для других надобностей. Словом, оно ничем особенным не отличалось от любого другого рыбачьего ведра.

На расстоянии двухсот метров его уже почти нельзя было различить, да захватчики и не придали ему значения. Однако внимательный наблюдатель наверняка заинтересовался бы им. Оно было погружено в воду значительно глубже, чем обычное ведро в подобном случае. Покачивалось оно тоже меньше обычного, как будто какая-то сила заставляла его точно сохранять вертикальное положение.

В тихую погоду, глядя на поплавки, всегда можно определить направление и скорость течения. Внимательный глаз заметил бы, что пока «Колумб» стоял на месте, ведро также не двигалось, но как только он отошел, поплыло и ведро. Оно направилось в противоположную сторону, словно течение сразу подхватило его и понесло на север. Затем ведро задрожало, из-под воды показалась голова. Пловец, очевидно успокоенный тем, что шхуна уже далеко, вынырнул на поверхность. Это была Зоря Находка.

Стоя на палубе около Марка, с заложенными за голову руками, девочка сперва не собиралась бежать со шхуны. Но во взгляде, брошенном на нее Анчем, она прочла смертельную опасность для себя, и мозг ее лихорадочно заработал: как вырваться, как убежать от захватчиков? Еще выходя из рубки, Зоря заметила на воде опрокинутое ведро. Вспомнив слова Левка, что Лебединый остров близко, она решила незаметно для пиратов спрыгнуть в воду и поплыть к острову. Но подходящего случая не было — пираты внимательно следили за своими пленными. Возможно, она долго ожидала бы удобного момента для бегства, но когда Анч обратился к ней, она прочитала в его глазах свой приговор. Она бросилась в воду с левого борта, сама еще не зная, что будет делать дальше.

Уже в воде Зоря решила отплыть от шхуны, показаться, а потом под водой вернуться назад. Всплыв, чтобы передохнуть, она тотчас же нырнула снова: ее обстреливали. Она нырнула прямо вглубь, на том же месте, надеясь, что захватчики будут ожидать ее дальше, и пока они переменят прицел, она успеет передохнуть. Расчет оправдался, и поэтому она убереглась от пуль, пущенных в нее минутой позже.

Погрузившись в третий раз, она повернула назад, намереваясь снова проплыть над водой пройденное уже расстояние, нырнуть под киль «Колумба» и только после этого снова высунуть голову на поверхность. Даже для такого пловца, как Зоря, это было опасно. Когда впереди показались мутные очертания киля шхуны, она почувствовала, что задыхается. Ее охватило непреодолимой желание открыть рот, но она знала: достаточно одного глотка воды, чтобы уже не всплыть на поверхность. Зоря крепилась. Последнее напряжение — и она плывет, почти касаясь головой пологого днища шхуны. Девочка осторожно вынырнула под самым бортом. Прошло около минуты, пока она отдышалась. Дольше она боялась оставаться на поверхности. Каждый миг кто-нибудь из пиратов мог заглянуть через борт и заметить ее. В двух метрах от нее на воде покачивалось ведро. Зоря знала: надо нырнуть и всунуть в него голову, тогда можно три — пять минут не показываться, если только держать ведро в вертикальном положении. Так она и сделала. В продолжение нескольких лет она тренировалась с ведром и без него, плавала по воде и под водою. Никто не заставлял девочку делать это, но никто и не мешал ей. Она самоучкой овладела этим искусством в совершенстве. Попади она к хорошему тренеру, из нее вышел бы со временем выдающийся мастер водного спорта.

Ведро служило ей водолазным колоколом. Однако выдыхала она не в ведро, а прямо в воду, и потому количество воздуха в ведре уменьшалось, но углекислота не попадала в него. Труднее всего в таких случаях держать под водой тело. Когда она, упражняясь, глубоко ныряла с ведром, то обычно брала какую-нибудь тяжесть, подобно водолазам, которые берут свинцовые грузила. В случаях же, когда приходилось плавать под ведром, находящимся на воде, Зоря старалась держать ноги перпендикулярно поверхности моря.