Миссис Фрисби и крысы НИПЗ, стр. 4
Она пыталась успокоить ворону, которая явно была в ужасе.
Ворона выглядела озадаченной, она посмотрела на свои лапы.
– Я подняла веревку. Она запуталась на моей лапе. Я сидела на заборе и пыталась ее снять, но она запуталась и в заборе.
– Почему ты подняла веревку?
Ворона, которая и вправду была очень молодой, на самом деле ей был всего лишь год, устало ответила:
– Потому что она блестящая.
– Тебе виднее.
– Мне говорили.
«Птичьи мозги», – подумала миссис Фрисби, а потом она вспомнила, что ее муж раньше говорил о том, что размер мозга не влияет на его способности. Она хорошо это помнила, так как воронья голова была в два раза больше ее собственной.
– Сиди тихо, – сказала она. – Смотри за домом и следи, не видно ли кота.
– Я не вижу его. Но я не вижу за кустами. Ох, если бы я могла взлететь повыше…
– Не надо, – сказала миссис Фрисби. Она посмотрела на солнце, она заходило за деревья. Она подумала о Тимоти и о лекарствах, которые несла. Но все же она понимала, что не может оставить эту глупую ворону здесь умирать, а ее точно убьют до восхода солнца, дело-то было всего лишь нескольких минут. Она все еще может успеть до заката, если поспешит.
– Спускайся сюда, – сказала она. – Я сниму веревку.
– Как? – озадаченно спросила ворона.
– Не спорь. У меня есть всего лишь несколько минут.
Она сказала это так властно, что ворона тут же спустилась.
– Но если придет кот…
– Если придет кот, он одним прыжком собьет тебя с забора, а вторым поймает. Стой смирно.
Она уже вовсю работала своими острыми зубами, перегрызая веревку. Она несколько раз обвилась вокруг правой лапы вороны, и миссис Фрисби поняла, что ей придется грызть ее в трех местах, прежде чем они ее снимут.
Когда она закончила со вторым витком, ворона, смотревшая в сторону дома, вдруг закричала:
– Я вижу кота!
– Тихо! – прошептала миссис Фрисби. – Он нас видит?
– Не знаю. Да. Он смотрит на меня. Но не думаю, что он видит тебя.
– Стой очень тихо. Не паникуй.
Она не подняла глаз, а лишь принялась за третий виток.
– Он идет к нам.
– Быстро или медленно?
– Средне. Думаю, он пытается понять, что я делаю.
Он перегрызла последний виток, налегла, и веревка упала.
– Вот, ты свободна. Улетай и быстро.
– А как же ты?
– Может, он меня не видел.
– Но он увидит. Он приближается.
Миссис Фрисби огляделась. Рядом не было никаких укрытий, ни камня, ни норки, ни бревнышка – ничего вплоть до самого курятника, а оттуда пришел кот, и бежать туда было далеко.
– Смотри, – сказала ворона. – Залезай мне на спину. Быстро. И держись.
Миссис Фрисби так и сделала, но сначала сильно зажала ценные пакетики с лекарством в зубах.
– Залезла?
– Да.
Она взялась за перья на спине вороны, почувствовала размах сильных черных крыльев, головокружение оттого, что поднялась в воздух и закрыла глаза.
– Как раз вовремя, – сказала ворона, когда услышала злобный крик кота, прыгающего туда, где они только что были.
– Хорошо, что ты такая легкая. Я тебя даже и не чувствую.
«И вправду хорошо, – подумала миссис Фрисби, – если бы не твоя глупость, я бы не попала в такой переплет». Однако в данных обстоятельствах она решила не говорить это вслух.
– Где ты живешь? – спросила ворона.
– На овощной грядке. Рядом с большим камнем.
– Я подброшу тебя туда.
Она вдруг начал снижаться, и на мгновение миссис Фрисби подумала, что ворона буквально выбросит ее. Но через несколько секунд, так быстро летают вороны, они приземлились в полуметре от дверей ее дома.
– Большое спасибо, – сказала миссис Фрисби, спрыгивая на землю.
– Это мне стоит тебя благодарить, – ответила ворона. – Ты спасла мне жизнь.
– А ты мне.
– О, но это не одно и то же. Ты бы не рисковала своей, если бы не я… я и мой моток веревки.
А так как именно об этом она и думала, миссис Фрисби не стала спорить.
– Мы все помогаем друг другу против кота, – сказала она.
– Да. Но все же я в долгу перед тобой. Если мне представится шанс помочь тебе, надеюсь, что ты меня позовешь. Меня зовут Джереми. Спроси у любой вороны в лесу, и они найдут меня.
– Спасибо, – сказала миссис Фрисби. – Я запомню.
Джереми улетел в лес, а она вошла в дом, неся с собой три порции лекарства.
Плуг мистера Фитцгиббона
Когда миссис Фрисби зашла в дом, она обнаружила, что Тимоти спит, а остальные дети ждут ее, испуганные, грустные и подавленные.
– Он уснул сразу после того, как ты ушла, – сказала Тереза. – Дважды просыпался, второй раз не бредил. Он сказал, что у него болит в груди и голова. Но, мама, Тимоти казался таким слабым – он едва мог говорить. Он спросил, где ты, я сказала ему. А потом он опять уснул.
Миссис Фрисби отправилась туда, где лежал Тимоти, маленький комочек мокрого меха, свернувшийся под тряпичным одеялом. Он едва ли выглядел больше, чем был, когда они с мистером Фрисби несли его к мистеру Эйджису ребенком, она подумала, что хотела бы, чтобы мистер Фрисби был жив и успокоил детей. Но его не было, и теперь она должна это сделать.
– Не волнуйтесь, – произнесла она. – Мистер Эйджис дал мне лекарство и говорит, что Тимоти выздоровеет.
Она размешала содержимое одного из пакетиков, серо-зеленый порошок, в воде, а потом аккуратно попыталась разбудить Тимоти.
Он улыбнулся.
– Ты вернулась, – сказал он еле слышно.
– Я вернулась и принесла тебе лекарство. Мистер Эйджис говорит, что от него ты поправишься.
Она положила его голову себе на руку, и он проглотил лекартсво.
– Я думала, оно будет более горьким, – сказала она.
– Не такое, но и невкусное, – сказал он. – На вкус как перец.
И Тимоти тут же заснул.
На следующее утро, как и предполагалось, температура упала, дышать ему стало легче, сердцебиение нормализовалось; однако в тот день он практически не просыпался. На следующий день он бодрствовал дольше, а на третий день у него вовсе не было температуры, как и говорил мистер Эйджис. Однако если мистер Эйджис оказался прав во всем, миссис Фрисби знала, что прав он и в остальном сказанном: Тимоти все еще был слаб. Он должен оставаться в постели, в тепле и дышать только теплым воздухом.
На протяжении этих трех дней она была рядом с ним, но на четвертый она решилась пойти на прогулку и принести немного кукурузы из пенька на ужин.
Она вышла из дома на солнышко и с удивлением обнаружила, что снаружи ее ждал весенний день. Пока она оставалась дома стало теплее; февраль закончился и наступил март, внезапно, говорят, как ягненок. В воздухе пахло сыростью, потому что оттаивала замороженная земля, витал запах готовых к росту растений. Она обрадовалась еще больше и весело прошлась по саду.
И все же тепло этого дня не помогало миссис Фрисби полностью избавиться от беспокойной мысли, которая вертелась у нее в голове. Это была мысль о Дне переезда.
Все знают, что из глубокой норы выходит сурок, где он спал всю зиму, оглядывается и, если решает, что еще холодно, уходит опять спать еще на шесть недель. Полевым мышам, как миссис Фрисби не повезло. Когда заканчивается зима, они должны перебраться обратно на луг или пастбище. Как только позволит погода, появляется трактор фермера Фитцгиббона, вонзаясь острым плугом в землю, вспахивая каждый ее метр. Ни одному животному, застигнутому в огороде в тот день, невозможно выжить, поэтому все дома, все туннели, норы, гнезда и коконы покинуты. После плуга оставалась борона от тяжелых скрипучих дисков, а следом шли люди с мотыгами и семенами.
Конечно не все полевки перебираются в сад на зиму. Некоторые находят пристанище наверху в амбаре; кто-то пробирается в дома людей и живет под плинтусами или на чердаках, рискуя попасть в мышеловку. Но Фрисби всегда перебирались в сад, предпочитая относительную безопасность и свободу перемещения.