Обещания, стр. 14

Анни в водворенном на место парике суетилась на кухне, довольно напевая что-то вместе с Полом Саймоном. Слава Богу, что есть станции, по которым передают старые песни! В громыхании рэпа нет никакой мелодии. Энергично вбив полдюжины яиц в налитое в миску молоко и всыпав туда гречишной муки, она повернулась к газовой плите, чтобы увеличить огонь под чугунной сковородкой, потом взяла за длинную ручку кастрюльку с сосисками и встряхнула ее. Теперь она мурлыкала вместе с Хулио «Мама Пахама». Все будет хорошо. Джей вернулся домой.

Кофейник пропустил последнюю порцию кипятка через только что смолотый кофе и закончил свою утреннюю работу долгим вздохом, выпустив струю пара. Томми Спренгстен легонько постучал в заднюю дверь и вошел в кухню под скрипучий аккомпанемент кухонной двери. Анни звучно поцеловала его в щеку. Он принялся наблюдать за ее хлопотами.

— Блины, — одобрительно сказал он. — Очевидно, я сделал что-то полезное, раз заслужил блинов. И что бы это ни было, обещаю, что сделаю это еще раз.

Он бросил на кухонный стол «Боумонт Херальд».

— Ты что, готовишь сироп?

— А я думала, твои сектанты-баптисты не едят сладкого, — поддразнила она его. — Ты что же, уже не питаешься пустой водой и сырой морковкой?

Анни подлила в миску еще немного молока и стала взбалтывать содержимое деревянной ложкой.

— Воду я пью. Но меня можно подкупить блинами, — с хитро-обаятельной улыбкой сказал похожий на отца светловолосый шестнадцатилетний Томми. — Ты же хочешь меня подкупить, ведь так? Хочешь подлизаться ко мне, чтобы я сделал для тебя какую-нибудь не очень-то приятную работу? Знаешь, у меня есть братишка, которому просто нетерпится выполнить твое поручение.

Оставив на минуту взбитое тесто, Анни достала из ящика буфета горсть ножей и вилок и сняла с полки горку тарелок.

— Вот. Не стой, как декорация, сделай-ка хоть что-либо полезное. Ты уже получил сегодняшние газеты Сэма Боумонта?

Тина Тернер завела «Гордячку Мэри», и Анни снова замурлыкала.

— Да, вот «Уолл-Стрит Джорнал», — он взял две тарелки и поставил их на стол. — Ты что, хочешь, чтобы я расставил все?

— Да, все, — на лице Анни не появилось даже намека, почему сегодня требуется расставить так много тарелок.

— А вот «Нью-Йорк Таймс», — растягивая слова, произнес Томми. — Посмотрим, что здесь пишут.

Он сел на стул и, открыв одну из газет, пробежал пальцами по строчкам.

— Смотри-ка!

Заглянув в газету, чтобы прочесть объявление, Анни увидела через плечо Томми, что в кухню, неслышно ступая босыми ногами, вошел Джей.

— А у меня для тебя сюрприз, дружок!

— Ты что-то узнала у старика Хартфорда? — с надеждой спросил Томми.

Джей, как ни в чем не бывало, подошел к Анни и чмокнул ее в щеку.

— Что там со стариком Хартфордом?

Томми вскочил со стула и бросился обнимать брата, похлопывая его по спине.

— Теперь я понимаю, почему она печет блины! Еще бы! Стала бы она стараться ради меня!

Он увернулся от шлепка Анни, возмущенной такой неслыханной ложью, и улыбнулся старшему брату.

— Ну что же, надо организовать вечеринку! Джей налил себе чашечку кофе.

— Мы не можем себе этого позволить.

— Ну тогда мы устроим совсем маленькую вечеринку.

В кухню вошла заспанная Чарли, за которой следовал Стефен. Зевнув, Чарли пожелала всем доброго утра, не сводя глаз с Джея, затем направилась к столу, чтобы налить себе молока из бумажного пакета.

Пораженный видом своей сестры, Томми перевел взгляд на Стефена, усиленно подававшего ему знаки с просьбой не обращать внимания на прическу Чарли. Все это было как-то подозрительно.

— Эй, ребята, похоже, вы уже побывали на вечеринке! Выходит, я узнал последним?

Анни налила на раскаленную сковородку столовую ложку масла и, когда оно растеклось, стала печь блины. Стефен машинально принялся поджаривать сосиски. Чарли налила молока в кофе Джея и, взглянув на него, поинтересовалась:

— Ты уже звонил Данни? У нее сегодня в семь тридцать занятия. Она идет на балет. Томми схватил телефонную трубку.

— Давайте-ка, вытащим Данни из постели.

Когда зазвонил телефон, Джессика Спренгстен почувствовала раздражение. Такой ранний звонок мог означать только одно — что-то случилось. Скорее всего, с Чарли. Девочки не было дома уже тридцать шесть часов, и Данни была крайне расстроена.

— Привет, Томми, — сухо сказала Джессика.

Данни оставила свою кашу и тоже подбежала к телефону, что еще больше рассердило Джессику: ребенок должен спокойно съесть свой завтрак. Малышка смотрела на нее снизу вверх в ожиДанни продолжения разговора.

— Данни уже встала? — голос Томми ничего не выражал.

— Зачем она тебе? — Джессика не была расположена играть в прятки, и если это Чарли попросила его позвонить, то прежде всего ей бы следовало извиниться и объяснить, почему она сбежала.

— Ночью вернулся Джей, и он хочет сделать крошке сюрприз.

Волна опасения нахлынула на Джессику.

— Почему он сразу не позвонил? — спросила она, пытаясь выиграть хоть минуту для того, чтобы все взвесить, но было слишком поздно, она увидела, как изменилось выражение лица Даниэле, и девочка начала пританцовывать от нетерпения.

К телефону подошел Джей.

— Привет, тетя Джессика. Как твои дела? Нельзя ли мне поговорить с Данни?

Губы Джессики недовольно сжались, готовые произнести отказ.

— Конечно. Она как раз здесь. Данни схватила трубку.

— Джей? Ты дома? — в голосе девочки слышалось радостное волнение, и сердце Джея наполнилось ликованием.

— Я сижу у Анни на кухне, Данни, солнышко. Мне хочется поскорее увидеть тебя. Ты подождешь, пока я приду?

— Конечно! Ты придешь прямо сейчас?

— Чарли сказала, утром у тебя балет.

— Я не пойду сегодня. С Чарли все в порядке?

— Да.

— Так ты придешь сейчас?

— Дашь мне десять минут, чтобы поесть у Анни блинов?

— Хорошо. Я буду ждать. Я буду здесь. С тобой хочет поговорить тетя Джесс. Я пошла переодеваться. Пока, я люблю тебя, пока.

Джессика Спренгстен взяла у нее трубку. Ну вот, началось.