Обещания, стр. 107

Джей распрощался со своей тетушкой и, выходя из дверей, пригнулся, чтобы не задеть головой о притолоку. Сцена с Джессикой была душераздирающей, я, вероятно, ее последствия еще долго будут сказываться на их семье. Он устал сверх всякой меры, и в его сердце заполз страх, что она сделает это прежде, чем он успеет что-либо предпринять.

Она явилась сразу после обеда, и они отправились проехаться немного на машине, чтобы поговорить наедине. По одному взгляду на ее лицо Джей сразу понял, что она снова будет умолять его отдать Даниэле, и он был полон решимости не уступать. До того случая с наркотиками, Данни была рада-радешенька, что живет вместе со всеми своими братьями и сестрой. Она хорошо училась в школе и даже немножко подросла и поправилась на пирогах-булочках Анни.

Последняя неделя для всей семьи оказалась достаточно беспокойной. Поведение Чарли во время галлюцинаций и нападение на Линну очень напугали Данни. По ночам ее стали мучить кошмары, она звала маму и скрежетала зубами во сне. Прошлой ночью она прибежала к Анне и, забравшись к ней в постель, остаток ночи провела гораздо спокойнее, но и сегодня утром ее маленькое личико было измучено ночными страхами, и Анни заставила малышку весь день сидеть дома. После обеда Джей зашел в комнату к сестренке, чтобы успокоить ее, и пробыл там около пяти минут, когда приехала Джессика.

Он вел машину как можно медленнее, чтобы по возможности оттянуть неприятный разговор. Наконец, они завернули в парк, и Джей заглушил двигатель. В ту же минуту его тетушка без всякой предварительной подготовки приступила к главному:

— Разумеется, для тебя не будет неожиданностью, что наш разговор пойдет о Данни. Я хочу, чтобы ты отдал ее мне.

Он решительно отказался, и тогда Джессика стала настаивать на том, чтобы изложить ему все свои доводы и на пальцах доказать, что она права.

— Не знаю, расцениваешь ли ты побег Чарли в Чинчиннати как безобидную шалость, но я считаю, что она не должна была этого делать. Даниэле тогда напугалась до смерти. В тот раз Чарли просто повез, вот и все.

— Да, ты права, — согласился Джей, — ей не следовало сбегать из дома. Но если бы она этого не сделала, мы бы до сих пор искали дом.

— И все-таки она не знала, что дело обернется именно так, — настаивала Джессика. — А теперь Чарли взяла еще моду тайком бегать на эти дикие вечеринки. И вот результат: отравилась ужасными наркотиками, и, вполне вероятно, ее организм будет страдать еще несколько лет. Томми и Стефен подрались с сыном Майерса, и все из-за нее. Ты был задержан полицией за то, что вел машину в нетрезвом состоянии…

— Да, я был пьян, но Чарли здесь ни при чем. Я признаю, что поступил глупо, но я не был за рулем.

— Но в протоколе значится совсем другое, и мой адвокат говорит…

— Адвокат? — он с трудом сдерживал себя, чтобы не накричать и выслушать все до конца.

— Да, адвокат. Он считает, у меня есть все шансы оформить над девочкой опекунство. Но прежде чем обратиться в суд, он посоветовал обо всем поговорить с тобой. Ведь я же ей кровная родственница. Она жила у меня четыре года, и ничего подобного с ней не случалось. Джей, пойми, Данни всего-навсего восемь лет. Она еще слишком мала, чтобы переживать такие неприятности. Это вредно для ее здоровья. Отдай Даниэле мне. Я люблю ее, я буду о ней заботиться.

Он отказался от дальнейшего обсуждения этой темы и завел двигатель. Всю дорогу до пансиона Джессика взволнованно умоляла его согласиться с ней.

— А что, если этот человек в Лос-Анджелесе был моим братом? Ведь это вполне вероятно! Ты даже не сказал Данни, что он был жив. Теперь он умер, и она никогда уже не сможет увидеть своего отца, ты отнял у нее единственную возможность.

Джей не потрудился ответить. Она даже представления не имела, какой кошмар ему пришлось пережить, поэтому не было никакого смысла пытаться убедить ее, до какой степени она не права. Ему пришлось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы не бросить на другую чашу весов доказательство, что их отец покончил жизнь самоубийством. Но это было бы сейчас абсолютно не нужно: этот факт не имел никакого отношения к тому вопросу, который они пытались решить в данный момент, и Джей хорошо понимал это. Его мысли были прерваны аргументами тетушки, которые безостановочно лились из ее уст всю дорогу домой.

— …она бредит каждую ночь. А что, если случится что-нибудь серьезное? Да и ты теперь не сможешь получить работу на стройке до весны. Девочка пропустила еще два занятия по балету. Она до смерти напугана тем, что произошло с Чарли. Джей, подумай сам, так не может больше продолжаться. Она должна жить у меня.

В конце концов он потерял терпение.

— Причина всех наших сегодняшних бед кроется в том, что я поехал на свидание с моим так называемым «отцом». Если бы я остался, как и должен был поступить, то не потерял бы всю рабочую неделю и мне бы не пришлось выложить целое состояние за авиабилеты. Тогда и Чарли не пошла бы на ту вечеринку и не отравилась бы наркотиками, и все было бы в порядке!

— Откуда ты знаешь? Ты решил все свалить на бедного Джима, чтобы самому уйти от ответственности. Данни нужна мать, а не такой молокосос, как ты, пытающийся заменить ей родителей. Ни один находящейся в здравом уме судья не…

У Джея не было больше сил сдерживаться, и он закричал на тетку:

— Я обещал своей матери! Не отцу, слышишь, матери!

Он попытался заставить ее вспомнить, как умирала его мать.

— Она знала, что отцу не по силам справиться с такой нагрузкой. На смертном одре она просила меня позаботиться о ее детях. Она просила не его, она просила меня! И ни один судья в мире не сможет заставить меня поступить иначе, мне плевать на всех твоих судей!

Он резко затормозил, хлопнули дверцы грузовика, и они разошлись врагами. Джей закрыл глаза и вздохнул. Конечно, нельзя отрицать, что он обещал это матери, но если быть честным до конца, то делал он это и для себя тоже. У него сердце разрывалось, как только он вспоминал мордашку Данни, выглядывавшую из окна дома тети Джессики, когда он уходил в армию. Чарли тогда спряталась в своей комнате и отказалась проститься с ним. А четырехлетняя Данни храбро смотрела ему вслед из окна, провожая глазами, пока он не скрылся за поворотом. Четыре года это видение преследовало его, и даже сейчас, если закрыть глаза, он мог увидеть эту душераздирающую картину: маленькая девочка, убитая горем, смотрит глазами, полными слез. Его сестра будет жить дома. Она будет жить вместе со всеми дома. И точка.