Через тернии к свету (СИ), стр. 85

— Отнюдь, — сказало существо, — Воздух не обладает сознанием.

— Тогда — что ты такое?

— Хм-м-м… из всех известных тебе понятий, мне больше всего подходит чистый разум.

— То есть ты — это поток разумной энергии?

— Не совсем. Энергия имеет свойство трансформироваться в иные виды энергии. Я же — постоянен.

— Ты инопланетянин? — догадался Берт, и почувствовал, как от существа к нему ринулся поток веселых эмоций.

— В данном случае инопланетянин — это ты. Гуманоид из соседней Вселенной.

— Понятно, — растерянно прошептал Берт, — А ты не мог бы показаться? Мне не по себе оттого, что разговариваю с невидимкой.

— Я далеко не невидимка. Просто мое тело совершенно иной плотности. Наиболее удобной для работы разума.

— Откуда ты знаешь — как удобнее, — улыбнулся Берт, — Я бы лично не хотел быть летающей мыслеформой. Нервные окончания, знаешь, иногда такая приятная штука…

— Клеточная ткань смертна, — воскликнуло существо, — Когда-то мы не слишком отличались от таких, как ты. Разум угасал вместе с телом. Но зато теперь мы свободны!

Берт улыбнулся. Похоже, инопланетянам не чужда вполне человеческая романтика.

— Я не нахожу логики в этой вашей романтике, хмыкнуло существо.

Оно определенно фиксировало и анализировало каждую мысль, подумал Климов и ему опять стало не по себе. Если это галлюцинация, то она явно вышла из — под контроля.

— Откуда ты взялся? — внезапно поинтересовался Берт. — Ты, случайно, не знаешь, что это было за пятно, сквозь которое мы попали сюда?

— О, это был щит. Мы убрали его, чтобы пропустить вас внутрь, а затем поставили вновь.

— Но зачем?

— Опять шаблон, — проворчало существо, — Зачем спрашивать, если ответ крутится у тебя в голове. Правильный, кстати.

Берт Климов похолодел. Мысль, промелькнувшая в голове, была безумной и очень страшной.

— Да не собираюсь я препарировать тебя, словно лягушку, — успокоило его существо, — Издевательство над живым организмом — это моветон. К тому же, ты для меня совершенно ясен. Почти.

— А что случилось с экипажем? Почему они мертвы? — спросил Климов.

— Я освободил их разум. Он теперь во мне. Я изучаю сущность того, что вы называете людьми. Но ваш разум быстро угасает. Люди живут за счет энергии, а она быстро трансформируется.

— Ты убил всех?! — закричал Берт и начал пятиться назад.

— Да, согласно вашим понятиям это убийство. И мне даже немного неловко, ведь я нарушил весьма достойные принципы. Но я не видел смысла дальнейшего существования человеческих тел в нашей вселенной.

— Вы могли просто нас отпустить!

— Не мог…

Столь, казалось бы, простой ответ поставил Берта в тупик. Действительно, зачем? Зачем отпускать подопытных кроликов? Чтобы они привели еще партию любопытных, снующих туда-сюда в поисках мифических Вселенских богатств? Проще убить небольшую группу, нежели истреблять целые стада.

— Почему тогда я еще жив?

Существо помедлило с ответом. И, хотя Берт не мог его видеть столь ясно, как любой другой из окружающих его предметов, ему показалось, что оно рассматривает его очень внимательно, словно пытаясь найти хоть малейшую дырочку, через которую оно смогло бы пролезть в душу…

— Почти, — задумчиво прошептало существо, — Ты очень интересный индивидуум, Берт Климов. Я хочу тебя изучить.

— Черта с два, — воскликнул Берт, чувствуя, как его охватывает ярость. Этот никчемный сгусток энергии, мнящий себя профессором Вселенной, не сможет поглотить его сознание, чтобы копаться там подобно навозному червю. Только не в его голове.

Берт Климов осторожно отстегнул с пояса бластер и быстрым движением приставил к своему виску.

— Прости меня, Рене. Положа руку на сердце, я все-таки тебя любил…

Легкий хлопок, и боль, молниеносно пронзившая каждую клеточку возбужденного мозга. А после — тишина. И ночь, в которой не предусмотрено звезд, а только холод и вечная темнота…

Существо нес пеша подлетело к тому, что еще секунду назад было Бертом Климовым и плавно опустилось на его плечо. Оно уже не было бесцветным, а напоминало чуть розоватый полупрозрачный кисель. Таким существо и подобные ему создания становились в минуты веселья.

— Какой же ты глупец! Наивный глупец, — сказало оно, заглядывая в застывшие глаза лейтенанта, — Тело — всего лишь сосуд…

3854 г.

Станция «Голдберри», Каир

— Ну как? — спросила Глория, едва Керт открыл глаза, — Ты спал довольно долго. И несколько раз вскрикивал во сне.

Керту действительно было не по себе. Сердце лихорадочно колотилось в груди. Перед глазами расплывались круги.

— Да, я как будто очутился в кино. Только все казалось более чем реальным. Я вроде бы даже умер…

Керт не успел договорить. Голову пронзила ужасная боль, сковавшая все движения и застлавшая все вокруг. Он сжал ладонями виски и рухнул на колени. Сознание заполнила темнота — густая, словно чернила. Тело затряслось в конвульсиях, и Керт начал кататься по полу, только бы остановить, приглушить на секунду боль.

Глория вскочила с дивана и с тревогой опустилась рядом с ним. Керт неожиданно затих. Она осторожно провела пальцами по его мокрому от пота лбу и стала прощупывать пульс. Его не было.

Глория испуганно воскликнула и бросилась к видеофону…

Глава 3

Ооалус-Орсихт

1

— Рад проникнуться тобой, уважаемый творец Орсихт!

Ооалус-Орсихт на долю секунды потемнел, что означало легкое замешательство, но почти мгновенно обрел себя и вновь принял обычный вид. Ооритуксир-тет прибыл неспроста. Равно как и приветствовал его столь провокационным образом.

Проникнуться сознанием Ооалуса, воспринять его мыслеформы и пока еще зародыши будущих мыслей — не что иное, как обычный шпионаж, к которому Выносящие решение прибегали каждый раз, когда жители галактики Трех Оахт сталкивались с пришельцами из иных уголков Вселенной.

Они тщательно изучали только что открытые миры, стараясь выявить полезные для себя компоненты, с удовольствием делились информацией, иной раз, открывая для чужих миров совершенно новую ступень эволюции.

Далеко не каждая цивилизация встречала оахтиров дружелюбно. И если на сопротивление в целях самообороны Выносящие решение смотрели с пониманием, то другие проявления агрессии сбивали с толку, а иногда и откровенно расстраивали жителей галактики Трех Оахт.

Некоторые организовывали группы, чтобы изучать, как тогда казалось, нелогичное поведение инопланетных существ. Искали причину и повод, выстраивали целые пирамиды решений, проводили эксперименты…

Добропочтенные ученые и даже величайшие из творцов селились рядом с этими существами, невзирая ни на условия, ни на окружающую среду. Они обучали их наукам, мудрости, учили добру и бескорыстию. Как им виделось, оахтиры делали святое дело.

Все рухнуло в единый момент.

Наступил миг, когда ученики взяли от своих учителей все, что могли, и осознав, что теперь они стали столь же сильны и искусны, решили избавиться от ненужных уже конкурентов.

Смерть оахтиров была страшна. Эти существа, в принципе, могли жить вечно, если не нарушать целостность их сознания. Но они сами дали оружие в руки врагов, и горько поплатились за собственную доверчивость…

Однако тогда оахтиры не знали, что такое — не доверять кому-либо. Не знали они и о страшном заболевании, которое впоследствии обнаружили в клетках восставших против них существ. Болезнь оказалась неизлечимой, и поражала каждое существо еще в утробе матери. За редким исключением рождались абсолютно здоровые особи, однако прочие не воспринимали их как нормальных и всячески старались искусственно привить своим детям болезнь.

Оахтиры окрестили заболевание магус-корра-хо.