Через тернии к свету (СИ), стр. 32

2

Когда Ян вернулся домой, уже почти смеркалось. Кристина была на кухне и готовила салат. Ян на цыпочках подкрался сзади и чмокнул в шею. Кристина притворилась, что испугалась, и Ян, смеясь, сгреб ее в охапку и поцеловал так, как будто это был последний поцелуй в их жизни. В некотором смысле он был одним из последних. Ян взял лицо любимой в свои ладони и долго любовался, стараясь запечатлеть каждую черточку, каждую складочку и морщинку. За последний месяц кожа ее приобрела бледный желтоватый оттенок, глаза словно провалились, а нос похудел и заострился. Кристина молча наблюдала, как меняется взгляд мужа, и словно догадывалась о том, куда ведут его мысли.

— Я скоро умру, — спокойно проговорила она, и положила свои ладони на его.

— Не говори так, Тина. Ты будешь жить еще очень долго.

— Спасибо, что ты рядом и не позволяешь мне упасть духом.

Ян прижался губами к ее волосам и легонько поцеловал. Он не позволяет ей упасть духом! Сам Ян уже очень давно балансировал на грани отчаяния и слепой тоски. Его Тины больше не будет. Его маленькую славную нежную девочку скоро приберет к своим зловонным рукам смерть!

Он никак не мог смириться с тем, что через пару месяцев он похоронит жену, и ему придется как-то дальше жить с этим, просыпаться утром, когда ее нет рядом, ужинать в одиночестве стряпней, приготовленной безликим роботом, смотреть фильмы, прижимая к себе не теплое женское тело, а холодную подушку. Мысль эта сводила с ума.

Всю ночь Ян лежал, обняв Кристину за талию и лаская одной рукой все тело. Мозг работал в поисках решения — того единственного возможного или невозможного, который позволит ему остаться с ней рядом навсегда.

Ян никогда не любил, пока однажды осенним утром неловкая студентка — из тех, что шатаются по лаборатории, называя это практикой — пролила на его пиджак кофе. Что-то было в этих прекрасных глазах, глядевших на него виновато и с усмешкой, а также в прикосновении неловких рук с зажатой между пальцами салфеткой в не очень удачной попытке промокнуть пятно. Ян помнил, как взял эти руки в свои, и раздражение вдруг кануло куда-то восвояси, а на его месте родилось восхищение, не угасшее до сих пор…

Как он мог потерять ее?

Решение пришло само собой. Безумное, но единственное из всех возможных. Ян вскочил и, кое-как набросив на себя одежду, спустился в лабораторию…

3

Спустя три дня после вышеуказанных событий, Моррис сидел в своем кабинете, просматривая файлы, выданные библиотекой анализов. Он был целиком поглощен работой, так что не заметил, как дверь отворилась, и на пороге показался Ян.

— Привет, — удивленно пробормотал Моррис — Ты не предупредил меня о своем приходе.

— Знаю, — ответил Ян, усаживаясь в кресло. — Я пришел по делу.

— Рассказывай. — Моррис устроился поудобнее, готовясь услышать печальный монолог. Знал бы Яни, сколько раз ему довелось слышать подобные речи, сколько видеть слез, вытекающих из умоляюще-осуждающих глаз. Моррис успел выработать в себе психологический барьер, не позволяющий чужим страданиям бередить его душу. Но случай с Кристиной был для него особенным — ведь она была женой Яна.

Однако Моррис оказался не готов к тому, что собирался сказать ему друг.

— Я долго думал, Моррис, и, кажется, я нашел решение: я клонирую ДНК Тины, когда она еще не была заражена.

— Где ты собираешься его взять?

— Любой гражданин, достигший совершеннолетия, обязан сдать пробы ДНК в архив базы данных службы безопасности.

— Допустим. Чисто теоретически: тебе это удается, и ты выращиваешь клона. Но это будет юная особа, которая даже не подозревает о твоем существовании. Тебе тридцать восемь. А новую Кристину ничего с тобой не связывает, даже воспоминания. Как знать, может она не захочет полюбить тебя во второй раз.

— Я думал об этом, — сказал побледневший Ян — И предпринял кое-какие шаги. Два дня я работал над совершенно новым, я бы сказал, совершенным изобретением. Вчера я усыпил Кристину и вживил ей под кожу головы крошечное устройство, позволяющее считывать все эмоции, настроение, слова, копировать воспоминания. Все это передается и записывается в специальный прибор, который я вмонтировал в ее мобильный. Пока она живет, я буду записывать ее личность, чтобы передать той, которая займет ее место.

Моррис уставился на друга немигающим взглядом. Ему многое довелось слышать, но Ян сумел-таки его удивить.

— Это полный бред, Яни.

— Нет, не бред. Это соломинка, за которую я пытаюсь ухватиться, чтобы не потонуть в пучине безвыходной тоски. Это моя единственная надежда.

— Хорошо, что ты хоть это понимаешь, — вздохнул Моррис. — Но даже если все удастся: клонирование человека запрещено. Тебя посадят, а новую Кристину уничтожат. Таков закон.

— Дурацкий закон. Не понимаю его смысла.

— С моральной точки зрения, в нем как раз очень много смысла. Думаешь, люди не захотят жить вечно и не начнут клонировать себя после смерти? И зачем нужны дети, если можно клонировать себя столько раз, сколько заблагорассудится. Это против природы — хаос и утопия, полный крах нашего общества.

— У любого правила есть исключения. Мы с Тиной заслуживаем еще одного шанса.

— Но как ты намереваешься обойти закон?

— Ты можешь уничтожить всю информацию о болезни Кристины. Мы скроем ее смерть. Никто ни о чем не узнает.

Моррис закрыл глаза, пытаясь привести в порядок мысли, сумбурным комом сбившиеся в усталом мозгу. Что прикажете ответить в такой ситуации? Что испугался тюрьмы? Да, испугался. Хотя не настолько, чтобы пожертвовать дружбой. Но план Каспарова был настолько абсурден, что выдумать его мог только безумный гений, каким, собственно, Ян и являлся.

— Допустим, я соглашусь, — осторожно начал Моррис, — Но где ты раздобудешь образец ДНК? Или ты собираешься штурмом брать архив базы данных?

— Нет, — улыбнулся Ян. — Я все продумал. Ты дашь мне образец.

Моррис заметно побледнел, но всячески попытался скрыть свои эмоции под маской напускной иронии.

— Ты считаешь меня всемогущим? Откуда мне его взять?

— Не вешай мне лапшу на уши, Моррис, — глаза Яна потемнели. Моррису показалось, что он сошел с ума, однако размышления его были логичны как никогда.

— Ты наверняка проводишь анализ здоровых и зараженных клеток своих пациентов. Поэтому у тебя точно есть ее здоровая ДНК.

— Послушай…

Моррис оборвал свою речь на полуслове, когда увидел в руках Яна маленький пистолет. Взгляд его был жестким, без малейших признаков страха или колебания.

— Неужели ты сможешь выстрелить? — недоверчиво спросил Моррис и потер ладонью затекшие мышцы шеи. Происходящее вокруг казалось ему слегка нереальным, словно он очутился посреди сцены, где разыгрывался дикий нелепый фарс.

— В тебя — нет. А вот в себя запросто, — ответил Ян и положил пистолет рядом с собой на стол. Правая рука продолжала сжимать рукоятку оружия.

— Знаешь, ты псих, Яни. Я рекомендую тебе хорошего доктора.

— Образец ДНК и файл с историей болезни Кристины. И я уйду. — серьезно сказал Ян.

Моррис с жалостью посмотрел на друга, потом на пистолет, который он сжимал слегка вспотевшими пальцами, но поостерегся что-либо ответить. Он встал и подошел к стене, представлявшей собой огромный набор ячеек. По сигналу Морриса одна из ячеек открылась и выдвинулась вперед.

Ян вскочил и выгреб содержимое ячейки. После он стремительно ушел, бросив на прощание неловкое «прости». Пистолет остался лежать на столе.

Наверняка он не заряжен, подумал Моррис, беря его в руки. Но оказалось, что обойма полна. Значит, Ян не шутил.

4

Последние дни своей жизни Кристина была совсем плоха. Тело ее высохло, почернело, и передвигалась она исключительно с помощью Катрин. Держась за ее механическую руку, Тина все еще пыталась шутить.

— Смотри, какая красота, Ян. Совсем как настоящая. Мне не жаль умирать, зная, что с тобой останется моя копия. Плохо только, что у нее нет чувства юмора.