Сказки и легенды Португалии, стр. 19

— Да откуда же вы знаете, что это был мул, ежели вы его не видели?

— А оттуда знаем, что по дороге прошло животное, у которого правые ноги переступают следы левых, а так ходят только мулы: значит, то был мул.

— Ну, а откуда же вы знаете, что у этого мула хвост на сторону, раз вы его не видели?

— А оттуда и знаем, что пробег он по ячменному полю, где еще роса лежала, и с того боку, где он своим косым хвостом провел, вся роса с ячменей стряхнута.

— Допустим. Но как вы догадались, что мул слеп на один глаз?

— Да потому догадались, что на всем его пути ячмень был обгрызен с одной только стороны; значит, этот мул только одним глазом и видит.

Судья отпустил всех троих братьев с миром и возложил судебные издержки на владельца мула.

Тут-то братья и решили, что самое время поговорить о деле, которое их привело в город, то есть о дележе наследства. Судья, видя, что они такие сметливые и не ладят меж собой, сказал им:

— Приходите завтра ко мне в гости, хочу угостить вас жарким из зайца, а потом и вынесу приговор.

На следующий день три брата отправились на дом к судье в самом лучшем расположении духа; судья усадил их за стол, и вскоре появилось обещанное жаркое из зайца; гости ели да облизывались.

— Ну, как заяц, вкусен? Один из братьев отвечает:

— Да он и не заяц вовсе, а собака.

— А откуда ты это знаешь?

— А оттуда знаю, что я бросил косточку вашей собаке, а она грызть не стала; известно, собаки друг друга не жрут.

Судья сознался, что жаркое, и верно, было из собачьего мяса, и произнес свой приговор:

— Все наследство достанется тому из вас, кто способен пойти на могилу отца и вонзить ему нож в сердце.

Младший и средний вскричали:

— Я пойду! Я пойду!

А старший воскликнул в ужасе:

— Не надо мне никакого наследства! Да разве я способен на такое?!

Тогда судья сказал, что он и есть настоящий сын, и отписал все добро одному ему.

Первое упоминание о правосудии

Случилось как-то двум приятелям по берегу моря путь держать — один на кобыле ехал, а другой пешим шел. Всадник заметил устрицу и сказал пешему:

— Глянь-ка, устрица.

Тот пошел да поднял устрицу.

— Слышь, приятель, отдай устрицу — моя она, я ее заметил, — сказал тот, что ехал на лошади.

— Как бы не так. Устрица моя — кто ее с земли подобрал?

Так препирались они час-другой. Вдруг, откуда ни возьмись, мужичонка — волосы седые, зубы вставные.

— Из-за чего крик? — спрашивает.

Оба спорщика всяк по-своему дело толкуют, а седой послушал-послушал и говорит:

— Хотите, я вашему спору конец положу?

— А ты кто такой?

— А я Правосудие и с вас первых судить-рядить начну.

— Что ж, мы согласны. Решай это дело по справедливости.

Чужак устрицу хвать — кончиком ножа ее вскрыл, сердцевину съел, а спорщикам по половине раковины отдал.

— Иного решения, — говорит, — от меня и не ждите.

Так оно с тех пор и повелось, что лакомая часть всякий раз Правосудию достается.

Для кого поет кукушка? 12

Довелось двум соседям пение кукушки услышать. Ну, думают, быть кому-то из нас с рогами.

— Слышь, сосед, кукушка привет тебе посылает.

— Не бывать тому: тебе она пела.

Упираются, уступить один другому не желают. Делать нечего, решили обратиться к грамотею. Тот их выслушал, в затылке почесал, помолчал немного для порядку, а потом сказал:

— Ну-ка, мужички, выкладывайте каждый по два пинто.

Отдали соседи грамотею деньги — до того охота им было судьбу свою узнать. Грамотей их денежки в карманы спрятал, на себя печаль для виду напустил.

— Подите, — говорит, — с миром: кукушка пела для меня.

Шафрановый мальчик

Жил-был на свете король. Был он женат, но не было у него детей, о чем они с королевой очень тужили. Постоянно просили они бога дать им ребенка, а однажды пригласили во дворец ворожею в надежде на ее искусство. И вот ворожея сказала, что у королевы должно родиться дитя. Если родится мальчик, то, когда он вырастет, станет таким плохим человеком, что будет истинным несчастьем для родителей, если же родится девочка, то несчастлива будет она сама. И пусть решают, что им больше по вкусу. Король сразу сказал, что он всегда мечтал о девочке и на все готов, чтобы уберечь ее от несчастий. Как только королева разродилась, король не стал медлить и сей же час отправил девочку с няней в башню: там они окажутся в полной безопасности, одни, никто их не увидит и проникнуть к ним не сможет, так как ключи от башни будут храниться у него самого. Шли годы. Девочка росла, росла и выросла. А как выросла, стала спрашивать няню:

— Неужто другого мира, кроме этого, нет? И других людей, таких же, как мы, тоже нет?

На что няня всякий раз отвечала:

— Нет, нет — только мы с тобой. Когда же девочка стала девушкой, то сильнее желания, чем выйти из башни, у нее не было. И вот однажды, случайно приподняв туфелькой край ковра у себя в спальне, увидела она в полу щель. Из нее проникал свет. Охваченная любопытством, принялась она расширять эту щель до тех пор, пока не пролезла в нее. Пролезла и увидела лестницу. Спустилась она по этой лестнице и очутилась в дивном саду. Тут увидела она другую лестницу и, поднявшись по ней, оказалась во дворце. А войдя в одну из комнат, нашла аккуратно застеленную кровать. Ну, а так как на дворе уже была ночь и ей хотелось спать, она легла и сладко уснула. Тем временем вернулся хозяин — молодой граф. Вернулся, чтобы лечь спать, лег и видит рядом красивую девушку. Смотрел он, смотрел на нее, да и сном забылся. Когда же забрезжило утро, первой проснулась девушка и поспешила уйти к себе в башню. Граф в это утро проснулся позже обычного и, не найдя девушки, бросился к матери.

— Может, вы знаете, матушка. Вчера ночью нашел я в своей спальне красивую девушку, а утром она исчезла. Исчезла так же, как появилась.

— Не печалься, сын мой, — сказала мать, — вернется она. Только привяжи-ка ты к двери колокольчик. Разбудит он тебя, если опять крепко спать будешь, когда она уходить будет.

Так и случилось, как сказала мать, только колокольчик, что привязал он к двери, не разбудил его: отвязала его красавица и унесла с собой. Опять бросился он к матери и опять рассказал о случившемся.

— Тогда, — сказала мать, — я тебе советую поставить у дверей таз с шафрановой водой. Уходить будет — обязательно замочит нижнюю юбку, а шафрановый след приведет тебя к ней.

Сделал граф так, как сказала мать, да только, замочив юбку, подняла ее красавица, чтобы пол не закапать.

Вскорости красавица принцесса родила сына, надела на него юбку, сделанную из нижней, той, что намокла в шафрановой воде, повесила на шею колокольчик, принесла в комнату графа и положила на кровать. И все сделала так, чтобы никто ничего не заметил.

Прибежал ночью граф к матери, держа на руках младенца.

— Матушка, я нашел ребенка у себя на кровати.

— Это сын твой, — сказала мать, увидев колокольчик и юбку шафранового цвета. — Можешь не сомневаться. Растить должен ты его.

Прошло три года. Три года минуло малютке. Тут-то и приказал граф своему слуге ехать с ним по городам, селам и деревням и всем женщинам показывать шафранового мальчика, а если какая взволнуется от встречи с ребенком, сообщить ему, графу, кто она и откуда. А для верности одели мальчика в юбку шафранового цвета и колокольчик на шею повесили.

Объехал слуга чуть ли не все королевство, но нигде ни одна женщина не проявила беспокойства, увидев ребенка. Совсем опечалился граф и совсем было уже надежду потерял увидеть мать своего сына, как однажды во дворце услышал от короля такие речи: