На озере Светлом (журн. вариант), стр. 1

Вл. Гравишкис

На озере Светлом

ДВА СОБЫТИЯ

Поздно вечером в Мисяжском отделении милиции произошли два события, очень озаботившие начальника отделения Ивана Алексеевича Годунова, низенького, коренастого, круглоголового человека с щетинкой рыжеватых усов над губой.

Первое событие состояло вот в чём. Автоинспектор, молодой краснощёкий парень, Анатолий Колокольцев получил из областного управления телеграмму.

— Опять с нас эту 14-45 требуют, Иван Алексеевич, — доложил он начальнику, подавая телеграмму и виновато косясь на открытое окно, за которым ещё блестели золотые огни заката, — Какой-то мираж, честное слово! Ни больше, ни меньше.

Прохлады ещё нет, жарко. С улицы не доносится ни малейшего дуновения. Пыльные шторки висят неподвижно, скопившееся в кабинете облако синего папиросного дыма так и стоит перед окном.

Годунов читает телеграмму. Читает раз, другой, третий. Областное управление милиции категорически предлагает под личную ответственность автоинспектора и начальника отделения повторить поиски грузовой трёхтонной машины Алаганского совхоза, покинутой водителем на перегоне Тальковая гора — Мисяж. О результатах доложить через три дня, машину доставить в Мисяж и ждать распоряжений.

Правду сказать, телеграмма — не неожиданность. Машина принадлежит новому совхозу, созданному нынче весной в южных целинных степях области; нечего было и думать, что областное отделение успокоится, не найдя её. Оставалась надежда, что машина покинута не на этом перегоне и потерялась где-нибудь в зауральских степях, которые начинались километрах в двадцати от Мисяжа. Но, видимо, и там машины не нашли. И надо снова искать её здесь, среди окружающих город лесистых гор.

Бланк густо заклеен телеграфной лентой и стал плотным, как картонка. Годунов обмахивается им и тоже смотрит в окно. Видны ряды блистающих огнями домов, над белыми крышами из гофрированной асбофанеры высятся силуэты горных вершин, в просветах между зданиями темнеет стена леса. Город растёт, лес отступает всё дальше и дальше. Почти каждый месяц появляются новые улицы, автомашин целая прорва, населения стало вдвое больше, а штат у отделения милиции всё такой же, как и пять лет тому назад. Смешно сказать: на весь город один автоинспектор. Вот он стоит и бормочет что-то в своё оправдание, а чего уж там оправдываться: что он мог сделать? Искать машину в этих дебрях — всё равно, что иголку в стоге сена.

Но всего этого юноше никак не скажешь, и Иван Алексеевич, вздохнув, произносит нечто совершенно другое, строгое и насмешливое:

— Так вы полагаете, товарищ автоинспектор, что машина 14-45 -мираж?

— Вся автострада обыскана, товарищ майор, вы же сами отлично знаете. Никаких признаков.

— Плохо обыскана! — резко говорит Годунов.

Обвинение несправедливо, Анатолий с горечью возражает:

— Эх, Иван Алексеич! «Плохо обыскана!» Уж куда лучше? Где ещё искать?

— Машины-то ведь нет? Верно?

— Призрак она, а не машина. А я призраков, извините, ещё не научился искать. Пробуйте сами!

— Та-ак! В собственном бессилии расписался?

Колокольцев оскорблён, начинает тяжело дышать, но в это время происходит второе событие — звонит телефон.

Директор Мисяжского автозавода Владимир Павлович Столетов тревожно, смущённым голосом сообщает, что у него пропал сын Павлик. Нет ли о нём каких-нибудь сведений в милиции? И что в таких случаях следует предпринимать? Жена сходит с ума, да и у него самого на душе неспокойно: не было ещё случая, чтобы мальчик без спросу надолго отлучался из дому.

— Ну вот и начались каникулы! — недовольно бормочет Иван Алексеевич и вытирает платком шею. — Как дело-то было, Владимир Павлыч? Рассказывайте!

Началось с того, что Павлик не явился обедать. Домработница Клава сказала, что он ушёл рано утром, забрав из буфета почти все настряпанные накануне пирожки. Ирина Сергеевна встревожилась, начались поиски. В школе на телефонный звонок никто не отозвался: каникулы. Из Дома юных техников ответили, что сегодня работает только кружок рукодельниц, никаких походов не проводилось. В библиотеке выходной день. Объехали всех знакомых — Павлика нигде не оказалось. Что делать?

— Спокойно, спокойно, Владимир Павлыч! Найдём сына! — успокаивает Годунов, — Что вы сами предполагаете?

— Что я могу предположить? Мы уже всё передумали…

— Павлик ваш, случаем, не рыбак?

— Есть у него удочка, но особенно не увлекается…

— Одну минутку, Владимир Павлыч!

Годунов действует быстро и решительно: по второму телефону он вызывает Светловский кордон. К счастью, лесник Флегонт Лукич оказался дома. Да, утром на берегу озера, на Крутиках, он видел трёх мальчишек-рыбаков. Похоже, что среди них был и директорский сынишка. Где они теперь, неизвестно, после полудня куда-то исчезли. Больше он ничего не знает.

Годунов кладёт трубку и снова разговаривает с директором.

— Вы меня слышите, Владимир Павлыч? Следок нашёлся: ваш Павка утром рыбачил на Светлом.

— На Светлом? — повторяет Столетов, и по тону его Годунов чувствует, что известие это мало обрадовало директора: Светлое — громадное, глубоководное горное озеро, и слава у него самая плохая. — Знаете, Иван Алексеич, это мне совсем не нравится…

— Ничего, ничего. Мальчишек трое, чуть что, друг дружку выручат.

Они решают немедленно съездить на Светлое.

Закончив разговор, Годунов подходит к окну. За эти несколько минут темнота сгустилась, но силуэты горных вершин ещё можно различить; словно гряда чёрных туч, они неподвижно висят над ярко освещёнными улицами города.

— А с грузовиком-то как,

Иван Алексеич? — осторожно спрашивает Колокольцев. — Как области отвечать будем?

— Отвечать нам пока нечего. Искать надо, искать!

— Да где ж искать? — с отчаянием в голосе произносит Колокольцев. — Обыскано всё вдоль и поперёк.

— Ладно, ладно! Утром что-нибудь придумаем.

Слышно, как под окном у крыльца певуче поёт сирена директорской «Победы». Иван Алексеевич кричит: «Выхожу!» — закрывает окно и, на ходу осматривая взятый из стола пистолет, мелкими шажками, колобком сбегает вниз. Лицо у него встревоженное, челюсти крепко сомкнуты: если с мальчишками что-нибудь случилось, то найти их будет трудно: Светлое не любит отдавать свою добычу.

КОСТЁР В ЛЕСУ

Машину сильно качает на выступающих из земли корнях. Просёлочная дорога так узка, что ветви деревьев то и дело с шорохом скребут, по крыше и обметают боковые стёкла. В ярких лучах фар лёгким серебряным облачком кружится мошкара, мелькают коричневые, голые стволы сосан.

На кордоне ещё светится огонёк: лесник ждёт гостей. Но ничего нового Флегонт Лукич сказать не может. Утром, возвращаясь с обхода, он встретил на Крутиках трёх мальчишек, ловивших рыбу с камней. Подошёл, попросил у них огонька прикурить. Тот, который повзрослее, ответил, что спичек у них нет. После обеда они все трое куда-то исчезли. Сейчас ходил туда, на Крутики, никого не видно.

— А вы не думаете, Флегонт Лукич, что они могли утонуть? — напряжённым, звенящим голосом спрашивает Столетов. Его волнуют непроглядная лесная темнота и несущийся со всех сторон неумолкающий шум леса. Здесь, в этой темноте, в непривычном, зловещем лесу, что-то случилось с Павликом, его сыном.

— Так ведь как скажешь, Владимир Павлыч? — медленно и неопределённо отвечает лесник. — Тонут больше всего в бурю, когда на воде захватит, а сегодня день спокойный был. Не должны бы утонуть…

Столетов поворачивается к сидящему сзади Годунову: