Золотой фонд детектива. Том 5, стр. 104
— Все равно до прихода медицинского эксперта нечего делать, так что задавайте.
— Как вел себя Джайлс в последнее время?
— Как сукин сын, каким он стал уже довольно давно.
Не слишком нежное воспоминание о только что умершем муже, но я не собирался читать ей мораль.
— Вы не знаете, он употреблял наркотики?
— Мне об этом не известно, но думаю, что я бы знала.
— Не изменил ли он каких-нибудь из своих излюбленных привычек?
Она хрипло засмеялась.
— Он? Вам-то должны быть известны его излюбленные привычки. Они ни когда не меняются.
— В этом все дело. Когда вы вошли в его номер, там было все в таком же виде, как и сейчас?
— Да, в основном.
— Одежда Джайлса не валялась на полу?
— Одежда была в стенном шкафу, и каждую вещь по очереди вынимали, записывали и нумеровали.
— Ничего не лежало на кровати или на креслах?
— Из его одежды? Нет.
— Вы ведь знаете, как он возился со своей одеждой.
— Еще бы, — сказала она. — Дует в носки и складывает их, и все остальное тоже, и кладет аккуратной стопкой, как его учила мамочка. Он у вас когда-то жил, вам об этом известно.
— Хорошо, тогда слушайте. Когда я вошел и обнаружил его тело, его одежда валялась на кресле и на полу. Вы знаете, что он не мог ее разбросать.
— Не мог. Что дальше?
— Значит, это сделал кто-то другой. Кто-то другой побывал здесь. А для чего было разбрасывать одежду, если не для того, чтобы создать впечатление, что Джайлс принимал душ, когда он этого не делал?
На этот раз ее способность читать мысли была как никогда кстати. Мне не надо было объяснять.
— Вам не кажется, что именно так все произошло?
— Потому что одежда была разбросана? Этого недостаточно. Присяжных это не убедит.
— К черту присяжных. Забудьте, что вы юрист. Разговор между нами, думайте просто как человек. Лично вы верите, что это убийство, исходя из того, что его одежда была разбросана?
— Это интересная мысль, — сказала она бесстрастно. — Возможно. Но необходимо больше доказательств.
На минуту у меня мелькнула мысль сказать ей о героине, но потом я раздумал — физически его уже не было.
— А как насчет душа? Я не помню, чтобы Джайлс принимал душ посреди дня.
— Вы многого не знаете, — сказала Юнис. — Он мог принять душ в любое время, если с ним была женщина.
— Вы хотите сказать, — проговорил я после паузы, — что у него в комнате находилась женщина и он принял душ, и он упал в ванне и умер?
— Почему бы и нет? И женщина, не желая впутываться в историю, в которой она не виновата, потихоньку улизнула.
— А одежда? — спросил я. — Неужели она стала бы ее разбрасывать, после того, как он снял ее и аккуратно сложил?
— Дурочка могла подумать, что он сложил все так тщательно, чтобы произвести на нее впечатление, а если бы он был один, то побросал бы все куда попало. Вот она и разбросала одежду, как будто Джайлс был один.
Я был сбит с толку: «Бог мой, а в этом есть смысл».
— А у него были другие женщины?
— Да. Он обнаружил, что ему хочется разнообразия. Была у него эта женщина, увесистая такая, — владелица книжной лавки. Настоящая мамаша.
Мне пришло в голову, что Юнис и Роузэнн во многих отношениях схожи.
— Вы полагаете, что Роузэнн Бронстайн могла быть у него в комнате?
— Она присутствует на съезде? Она ведь книготорговец, должна присутствовать.
— Я встретил ее в отеле вчера, — признал я.
— Значит, могла быть.
— Но она хорошо знает, что не надо разбрасывать одежду.
— Да, пожалуй, так, — сказала Юнис неохотно. — Впрочем, это нереально. После того, как Джайлс обнаружил прелесть разнообразия, Бронстайн долго у него не удержалась.
— Что думаете вы о случившемся? Убийство или нет?
— Ничего не думаю. А вот вы думаете над тем, не могла ли это быть Юнис Дивор. Прежде всего в смерти мужа подозревают жену, не так ли?
Мне стало неловко, и я пожал плечами:
— Я этого не говорил.
— Так скажите.
— Почему вы очутились в городе? Сколько времени вы здесь находитесь?
— Со вчерашнего дня, с 16 часов. Нужно, чтобы я объяснила, почему?
— Я не могу требовать объяснений. Хотите сами объяснить?
— Нет ничего проще правды. Он позвонил мне. Забыл дома пакет.
— Пакет?
Я, наверное, вытаращил глаза от удивления, потому что Юнис посмотрела на меня с усмешкой и повторила:
— Да, пакет. Я себя выдала этим? Я виновата?
— Нет. Продолжайте.
— Он позвонил мне, сказал, где лежит пакет, и попросил, чтобы я занесла его сюда. Я сказала, что постараюсь. Дело в том, что это давало мне повод побывать у брата, которого не видела больше года, хотя живем мы всего лишь в 40 милях друг от друга.
Я захватила с собой пакет, позвонила снизу в номер Джайлса. Его не было на месте. Я и не рассчитывала, что он у себя, разве что с женщиной, но тогда бы он не подошел бы к телефону. Поэтому я сдала пакет в гардероб и оставила для него номерок у портье. И отправилась к брату, где заночевала.
— Лучше бы ему послали пакет в номер с горничной.
— Почему? Он ведь получил его. Я видела, что он лежал на письменном столе, когда я вошла, как раз перед тем, как полицейские сунули его в парусиновый мешок с остальными вещами. Через несколько часов я получу его обратно.
— Именно это поручение, Юнис, я должен был выполнить вчера, — сказал я, снова мысленно ругая себя. — Ему передали номерок вчера вечером, но у него не было времени пойти в гардероб. А я взял пакет только сегодня утром во время ленча, но к этому времени он уже был мертв.
— Ну и что? Подумаешь, важность этот пакет!
— Почему вы так говорите? Вы знаете, что в нем?
— Конечно. Ручки. Он их все время покупает. Специальные трехгранные ручки с его монограммой. Впервые я стала покупать их ему. Меня раздражало, что он вечно развинчивает шариковые ручки, в которые можно вставлять запаски.
— Я знаю. И роняет пружинки.
— Он стал писать только этими. Правда, они имеют два недостатка: быстро кончается паста, и после этого он сует их во внутренний карман пиджака, и я должна разбирать их и выбрасывать те, которые кончились.
Я кивнул. Теперь я понял из-за чего поднялся шум во время подписывания автографов. Джайлс пытался сделать надпись почти высохшей ручкой (наверное, той самой, которой я нарисовал вопросительный знак на блокноте на его письменном столе). У него не было запасных, потому что я не принес их, и ему пришлось писать чужими ручками, к которым он не привык.
Вот почему он ругал меня, и не могу осуждать его, зная об этом бзике с ручками. Но как пустая ручка способствовала его убийству? Это могло побудить его в раздражении убить меня, но не могло спровоцировать его убийство.
— Но почему вы приехали сюда?
Впервые Юнис смутилась и опустила глаза. Она проговорила едва слышно:
— Я надеялась, что увижусь с Джайлсом. Я знала, что сегодня утром он надписывает автографы, и подумала, что это приведет его в хорошее настроение. Я подумала, что он захочет… если я останусь ночевать.
Я был потрясен. Эта женщина, несгибаемая, как скала, вдруг развалилась на куски, но у меня не было никакого желания снова собирать ее.
— Инстинктивно он знал, что я еду, и только для того, чтобы не встретиться со мной он разбил свою голову или устроил так, чтобы ему разбили голову, и навсегда распрощался со мной. Сукин… — и две крупные слезы покатились по ее щекам. Она вышла из комнаты, не попрощавшись.
12. Роузэнн Бронстайн. 17.15
У меня не было желания сразу уйти. Я мог оставаться в номере до 18 часов. Куда бы я не пошел, чтобы я ни делал, я стремился бы разгадать проклятую загадку. Через два-три дня Джайлса, наверное, похоронят. И мне придется присутствовать на заупокойной службе, и ради моего собственного душевного спокойствия к тому времени я уже должен что-нибудь узнать.
Итак, почему он был убит? Пока мне было известно об одном пустяковом осложнении в его жизни и о другом, серьезном. Пустяковым была пустая ручка, потому что я не принес пакет. Серьезное осложнение было вызвано любовным крахом двух женщин — Юнис и Роузэнн. (Кто бы мог предположить, что Джайлс Дивор — роковой мужчина, из-за которого две женщины пришли в отчаяние!)