Вокруг света по меридиану, стр. 102
Поздно вечером 1 августа я услышал, как Антон переговаривается непосредственно с Симоном. Судно было в сорока девяти милях от нас и медленно двигалось во льду средней тяжести сквозь туман. Плавание сильно затруднялось небольшими льдинами, которые заклинивались между крупными полями; их можно было расталкивать носом, но не расколоть; приходилось разгонять такой лед струей воды от винта — нудное дело, которое требовало умелой работы на мостике. Совершая многочисленные обходные маневры, «Бенджи Би» пробивался сквозь этот то и дело изменяющийся, скудно освещенный ледовый ландшафт, распугивая тюленей, медведей и китов.
Сотрясение и скрежет корпуса, — писал Антон, — непрерывный аккомпанемент. Крен, возникающий всякий раз, когда мы ударяемся в ледяное поле, валит всех с ног.
Многие члены экипажа, одетые в штормовки, проводили долгие часы на палубе, выстроившись вдоль релингов, вглядываясь во мрак. Над судном словно повисло настороженное, почти мистическое ожидание.
К концу дня 2 августа туман над «Бенджи Би» рассеялся, и Карл немедленно вылетел из Лонгьира. Сделав несколько кругов над судном, он повел Леса сквозь лабиринт взломанных полей к извилистой, рваной полынье, которая тянулась на двенадцать миль в сторону нашего поля.
Затем были замечены зловещие признаки перемены ветра, и действительно через час потянул южный ветерок. Стоило ему усилиться — и пак начнет смыкаться вокруг судна, которое теперь проникло слишком далеко в лед, чтобы ускользнуть. Всю долгую ночь Лес вел судно на север, метр за метром. Невзирая на многочисленные удары и временные отступления, «Бенджи Би» все же протискивался вперед.
В девять часов утра 3 августа я вышел на связь с Джинни. В ее голосе звучали усталость и волнение.
«Мы в семнадцати милях южнее вас и прочно застряли».
Я сообщил эту новость Чарли. Нам пора было отправляться в путь на байдарках, и как можно скорее. Мы оба надеялись, что «Бенджи Би» все же проломит дорогу к нам. Ведь для нас даже полмили путешествия могли оказаться роковыми, потому что все вокруг находилось в движении. Огромные плавучие глыбы льда сталкивались друг с другом в каналах, и «каша» покрывала большие пространства открытой воды.
В полдень я взял высоту солнца и сообщил Антону координаты: 80°43,8' с. ш. 01°00? з. д. Судно находилось к юго-востоку от нас. Для того чтобы добраться до него, нам предстояло двигаться по подтаявшему, плавающему паковому льду примерно двенадцать морских миль (более двадцати двух километров) и по дороге пересечь Гринвичский меридиан. В два часа дня, на девяносто девятые сутки дрейфа, мы загрузили 140 килограммов снаряжения, рационов и записей гляциологических наблюдений в наши алюминиевые байдарки и отчалили от нашего загаженного лагеря.
У меня был компасный пеленг на судно на время нашего отплытия. Однако, чем больше времени уйдет у нас на то, чтобы отыскать судно, тем сильнее изменится пеленг. Ветер устойчиво держался скорости двенадцати узлов, и мы переправились через первую встретившуюся нам полынью, взъерошенную волнами.
Деревянные лыжи, предназначенные для волочения тяжело нагруженных байдарок, сломались уже через час, и мы просто тащили байдарки по неровному льду и молили Бога только о том, чтобы они выдержали. Всякий раз, когда мы подходили к очередной полынье, озерцу или иному водоему, то спускали лодки на воду с большими предосторожностями.
Мы так долго валялись в спальных мешках, не прилагая физических усилий, что теперь с трудом волочили лодки. Чарли чуть ли не терял сознание. Я то и дело наполнял флягу талой водой, и мы жадно припадали к ней.
Однажды большое болото из «каши» и плавающего льда преградило нам путь. Мы застряли на месте, и за час продвинулись всего на 400 метров. Однако обычно в таких обстоятельствах я взбирался на гребень сжатия, осматривался, а затем мы совершали долгие замысловатые обходные маневры. Водоемы же талой воды около метра глубиной не представляли для нас проблем. Мы преодолевали их вброд, налегая на буксировочные концы. Однажды, оказавшись между вращающимися ледяными островками на широком озере, я оглянулся назад, желая убедиться, что Чарли следует за мной, — и как раз вовремя, чтобы увидеть, как две столкнувшиеся глыбы льда подняли большую волну у меня за спиной. К счастью, Чарли еще не успел двинуться по этому подвижному коридору и таким образом избежал участи быть раздавленным льдинами.
Наши насквозь промокшие конечности онемели, но в семь часов вечера, забравшись на невысокий торос, чтобы разведать, что делается впереди, я увидел над изломанной линией горизонта две мачты, лежавшие как раз на линии моего азимута. Я моргнул глазом — мачты исчезли, но тут же появились снова. Это был «Бенджи Би».
Я не в силах описать радость, охватившую меня в то мгновение. Слезы навернулись у меня на глазах, и я во все горло сообщил эту новость Чарли. Тот находился за пределами слышимости, однако я махал руками как сумасшедший, и он, наверное, понял меня. Мне кажется, что это был единственный момент наивысшего счастья и удовлетворения в моей жизни.
Я никак не мог заставить себя поверить в то, что до цели нашего предприятия рукой подать. Теперь я почувствовал необыкновенный прилив сил, я будто оказался сильнее вдесятеро, затем упал на колени на вершине этого небольшого ледового гребня и стал славить Господа. Еще три часа мы, обливаясь потом, волочили байдарки и налегали на весла. Иногда, на короткое время, мы теряли судно из виду, но всякий раз когда оно снова появлялось в поле нашего зрения, то становилось чуточку больше.
Незадолго до наступления полуночи 3 августа Джимми Янг, сидевший в «вороньем гнезде», заорал вниз, на мостик:
«Я вижу их, это они!»
На мостике, щурясь от лучей низкого солнца, члены экипажа увидели среди вздыбленных масс льда две темные фигурки, которые так давно высадились в устье реки Юкон на противоположном конце Ледовитого океана.
На нижней палубе Киви и Джон Парслоу как раз переворачивались на другой бок в своей кровати, когда к ним ворвался боцман Терри и заорал:
«Вставайте! Вставайте! Мальчики дома!»
В 00.14 4 августа в координатах 80°31? с. ш. и 00°59? з.д. мы поднялись на борт. Круг замкнулся.
Каждый из нас сохранил в памяти эту встречу на борту судна. Мы никогда не забудем этого. В то мгновение мы разделяли со всеми чувства, которые никто никогда не сумеет отнять у нас: швейцарцев и американцев, индийцев и южноафриканцев, англичан, ирландцев и новозеландцев.
Джинни стояла на крышке грузового люка. Итак, мы прожили совместно двадцать лет жизни, чтобы достичь этого апогея. Я увидел, как ее небольшое, усталое лицо стало расслабляться. Она улыбнулась, и я понял, о чем она думала, — наш невероятный сон стал явью.
Послесловие
А какова цена этого путешествия? Тем, кто задает такой вопрос, скажу— Есть другие, которые уже знают ответ. И поэтому не спрашивают.
Оказавшись на борту судна, я сообщил об этом по радио в Лонгьир. Карл писал:
Они дошли. От радости я чуть было не сделал сальто. Я тут же разбудил Симона и Джерри и незамедлительно направился за бутылкой шампанского, которая летала со мной над Северным полюсом, дожидаясь этого случая. Я не мог больше спать и стал мерить шагами хижину. Мне было хорошо; напряжение, которое довлело надо мной последние семь месяцев, куда-то исчезло.
Двенадцать суток «Бенджи Би» бился, чтобы вырваться из пакового льда. Однако мы застряли прочно. К счастью, два поля, которые зажали судно, заклинились под таким углом, что ослабили огромное давление всей массы пака. Карл попытался помочь нам, когда появилась видимость, но мало что смог сделать.
15 августа ветер наконец-то изменил направление, и «Бенджи Би» мало-помалу освободился. Мы зашли в Лонгьир, чтобы забрать базовое снаряжение и сказать «до свидания» летчикам, которые сразу же стали готовиться к перелету в Англию. Карл записал в своем дневнике: