Айрин (СИ), стр. 116
— Что же за ублюдок меня породил?
— Он ублюдок, в этом я с тобой согласен. Но ты, похоже, единственное хорошее, что он сделал в своей жизни. Вспомни историю Оттери, брата Айи. Вспомни, что он натворил, хотя они с Айей кровные брат с сестрой. Дело не в родстве и не в предрасположенности к чему-то, дело в окружении и тех людях, которые нас воспитывают. Ты — сын своей матери — Квартли Соу. Ты — мой воспитанник, и, полагаю, я имею полное право назвать тебя своим сыном тоже.
Кейти обернулся к Райвену и опустил глаза в пол.
— Простите за Айрин. Злых помыслов в отношении нее у меня никогда не было.
— Я бы тебе шею свернул, если бы твои помыслы в отношении Айрин были злыми! — повысил тон Райвен. — И на будущее запомни: нет более неблагодарного дела, чем пытаться помочь людям, которые сами друг с другом разобраться не могут.
— Я так понимаю, что это все, Учитель? — спросил Кейти.
— Да, и еще кое-что: если еще раз позволишь моей жене разгуливать по твоему дому в халате — я тебе шею точно сверну! Все понял?!
— Где уж тут не понять, — вздохнул Кейти и направился к двери.
— Ты с Имайей разобрался? — спросил вслед Райвен.
— Нет.
— У тебя сутки на то, чтобы присоединить ее. Позже это может быть опасно и для нее и для тебя.
— Что Вы имеете в виду?
— Не факт, что ты удержишь ее оболочку от колебаний. Если не справишься, ей будет очень плохо. А отправляться воевать в болезненном состоянии — не самая лучшая идея.
— О чем Вы вообще говорите? — возмутился Кейти.
— Ну, это же ты ее «порадовал» сегодня ночью, а не я! — расхохотался Райвен и, подойдя к Кейти, похлопал его по плечу. — И заблокируй ее мысли, когда присоединишь. Электрические поля она уже осилила, а вот с блокировкой сознания проблемы как были, так и остались.
— Извините, что говорю это, но Вы не в своем уме, Учитель!
— Кейти, — улыбнулся в ответ Райвен, — если бы Юга подарила мне всего один день жизни, я бы потратил его на Айрин. И нисколько бы не пожалел об этом. Я не знаю, сколько у тебя дней впереди. Так не будь глупцом и потрать один, который есть сейчас, на то, ради чего не жалко потом умереть.
Райвен приблизился к Кейти, прижал его к себе и похлопал его по спине.
— Иди. Давай, иди отсюда.
Райвен отвернулся от Кейти и подошел к двери, отворяя ее перед ним:
— Ты что глухой? — произнес Райвен. — Проваливай, живо!!!
Кейти улыбнулся и покачал головой:
— Вы ничуть не изменились, Учитель.
— Ну и нахал же ты! — рассмеялся Райвен и демонстративно отвесил Кейти пинка под зад.
— До свидания, Учитель.
— До свидания, Кейти.
Как-то все вдруг само собой сложилось. Кейти поднимался по лестнице вверх и размышлял о том, что теперь все кажется ему очень простым и понятным. День. Всего один, который он может провести так, как сам того пожелает. Мысли о матери и сестре, конечно же, отравляли его существование сейчас, но он попытался отстраниться от них, ведь изменить что-либо был не в состоянии.
Кейти остановился напротив комнаты Имайи и постучал в дверь. Она открыла не сразу и, опустив глаза с пол, спросила:
— Что-то случилось?
— Здесь в коридоре все убрано, — произнес Кейти. — А в твоей комнате уже прибрали?
— Да. Но сказали, что вся проводка в этой части дома сгорела и света несколько дней не будет.
— Могу я войти? — спросил Кейти, заглядывая в дверной проем.
Имайя колебалась и Кейти, немного толкнув дверь вперед, вошел без разрешения.
— Я голодна, если честно, — заметила Имайя. — И как раз собиралась вниз, чтобы перекусить чего-нибудь.
— Не ври. Мы здесь уже два дня, а есть никто из нас не хочет.
Тогда Имайя закрыла дверь и оперлась о нее спиной.
— Что ты хотел мне сказать?
Кейти присел на кровать и облокотился о колени.
— Я помирился с Учителем.
— Это хорошо.
— Блокировку с моих воспоминаний он не снял: сказал, сделает это позже.
— Ясно.
— А ты как? — Кейти приподнял голову и посмотрел на нее. — Хорошо себя чувствуешь?
— Да.
— Уверена?
— Да.
Кейти встал с кровати и подошел к ней, нависая сверху. Коснувшись пальцами ее щеки, он погладил нежную кожу и опустил руку вниз. Щелкнул дверной замок и Имайя, почему-то, вздрогнула.
— Честно говоря, я пришел сюда не разговаривать.
— Нет? — прошептала она.
— По-моему, мы с тобой уже вдоволь наговорились. Самое время немного помолчать.
— Помолчать?
Кейти приложил ладони к ее щекам и провел пальцем по ее губам.
— Да, помолчать. Ты согласна?
Имайя подняла на него глаза и заморгала, пытаясь осушить свои слезы.
— Да…
— Хорошо, — ответил он и коснулся губами ее губ.
Десять ударов сердца Имайи: она оказалась лежащей на кровати.
Двадцать пять ударов: Кейти стянул с нее костюм.
Тридцать семь ударов: его пальцы сжали ее обнаженную грудь.
Сорок ударов: он поцеловал ее сосок.
Пятьдесят девять ударов: горячее дыхание обожгло кожу ее живота.
Шестьдесят пять ударов: его руки развели ее бедра.
Семьдесят два удара: Юга…
Сто ударов: н-н-н-н…
Сто пять ударов: он застонал, потому что она случайно схватила его за волосы.
Сто семь ударов: ее извинения приняты.
Сто девять ударов: он подул на нее и засмеялся, когда она взвизгнула.
Сто шестнадцать ударов: он поцеловал ее пупок.
Сто тридцать два удара: он же еще одет!
Сто сорок девять ударов: мн-н-н-н…его кожа такая сладкая.
Сто шестьдесят три удара: он опять сверху и его рука там, внизу.
Сто шестьдесят девять ударов: он вернулся к ее губам, но она уже не может ждать!
Сто семьдесят один удар: больно!
Сто семьдесят девять ударов: Юга, разве возможно чувствовать его вот так?!
Сто девяносто два удара: какой же он теплый! какой нежный!
Двести двенадцать ударов: она обхватила его ногами и начала двигаться вместе с ним.
Двести двадцать три удара: мн-н-н-н…
Двести пятьдесят два удара: все внутри стянуло удавкой…
Двести шестьдесят ударов: она больше не выдержит!
Двести семьдесят ударов: Кей-ти-и-и!
Двести восемьдесят ударов: он протяжно застонал.
Двести восемьдесят восемь ударов:…
Двести девяносто ударов: он поцеловал ее в губы, поглаживая пальцами ее лицо.
Двести девяносто семь ударов: кажется, у нее останавливается сердце.
Двести девяносто девять ударов: сердце определенно останавливается…
Триста ударов.
Ее сердце замерло на трехсотом ударе и остановилось. Вот он. Его лицо. Его глаза. Его губы. Теперь все это — ее. Теперь у них с ним — одно сердце. Молчание в груди возвестил новый удар. Первый. Второй. Третий. Четвертый. Как странно, только что у нее началась новая жизнь… Пятый. Шестой. Седьмой. Да, это и есть ее новая жизнь.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Кейти, стирая испарину с ее лба.
Имайя расплылась в улыбке и Кейти, поняв ответ без слов, просто засмеялся.
— Я тебя люблю, — прошептала Имайя, поглаживая его щекам.
Кейти перестал смеяться и, прижавшись носом к ее носу, прошептал:
— Я тоже тебя люблю.
Ранние вишни. Ранние, вперемешку с поздними. Поздние вишни с примесью перезрелых. И, наконец, только перезрелые. Самые лучшие вишни. Самые желанные. И он, в принципе, распробовал их вкус только сейчас.
Глава 11
Райвен вошел в кабинет Герольда Белови и, кивнув хозяину дома, закрыл за собой дверь.
— К сожалению, в моем распоряжении слишком мало времени для беседы с Вами, — произнес Райвен, осматриваясь вокруг и изучая обстановку.
— Не вызови я Вас сюда, Вы бы покинули Сайкайрус так и не удосужившись поговорить со мной лично!
Герольд говорил на повышенных тонах и Райвену это совсем не понравилось. Более того, Герольд не встал из-за своего стола и позволил себе сидеть, в то время как Райвен остановился посреди его кабинета. С каких пор Белови возомнил себя хозяином положения? Райвен напрягся и прищурился, заглядывая Герольду в глаза.