Океан безмолвия, стр. 71

– А это от кого? – спрашиваю я миссис Лейтон, когда она вручает мне последний лежащий на столе подарок. Мы поужинали, задули свечки на торте, как полагается. Желание я не загадывал. Мне совершенно не хочется быть здесь.

– Это я нашла сегодня днем на крыльце. Там был листочек бумаги, но на нем только твое имя. Открытки не было.

Я разрываю оберточную бумагу и вот теперь хочу исчезнуть отсюда сию же минуту, чтобы пережить этот момент в одиночестве. Хочу рассмотреть то, что у меня в руках, но чтобы при этом за мной никто не наблюдал.

Это рамка, обычная рамка черного цвета. Ничего особенного. Но вставленный в нее рисунок поражает меня, сбивает с ног и как будто продолжает пинать.

Я убираю остатки оберточной бумаги, и на пол падает фотография, торчавшая из-под края рамки. Дрю поднимает снимок и рассматривает его, затем передает мне, и я чувствую, что ему хочется подольше подержать снимок в руке.

Я узнаю эту фотографию. Она – из фотоальбома, который стоит на книжной полке в гостиной моего дома. На фото – моя мама, у нее на коленях – Аманда, в объектив они не смотрят. Улыбаются друг другу, но их лица все равно хорошо видны. Обе очень красивые, и я понимаю, что забыл, какие они красивые; как забываю все, что утратил, потому что больше не осталось никого, кто мог бы мне напоминать.

Весь мой дом увешан фотографиями. Все стены. Это фотографии любимых и близких мне людей, и я их не убираю. Они висят на стенах, в общем-то, потому, что всегда там висели. Не я их развешивал, но я их не убираю. Я оставил их там, где они были, как будто ничего ужасного не произошло. Но эта фотография не со стены. Она много лет хранилась в альбоме. Она мне очень нравится. Но я забыл об этом. И вот теперь увидел ее заново. В отличие от тех фотографий на стенах. Ведь я каждый день прохожу мимо, по многу раз, так что давно не обращаю на них внимания.

Картинка в рамке – рисунок углем, идеально выполненная копия этой фотографии, только увеличенная. Рисунок черно-белый, но я вижу, как улыбается моя мама, и у глаз – лучики-морщинки, я вижу, как дышит моя сестра, и на секунду представляю, что они живы. Автор рисунка – Клэй. Это ясно. А фотографию ему мог передать только один человек. Но его здесь тоже нет, он тоже оставил меня.

Она не вправе так поступать. Не вправе мешать мне ее ненавидеть, ибо я хочу ее ненавидеть, мне это необходимо.

– Я уже и забыл, какая красотка была твоя мама, – говорит Дрю; он не любит неловких моментов и таким образом, напоминая нам, что он придурок, пытается снять возникшую напряженность. Вот за это я его и люблю.

Миссис Лейтон шлепнула сына по руке. Мистер Лейтон подошел и дал ему подзатыльник, потом привлек к себе миссис Лейтон и поцеловал ее в волосы.

А я отправился домой один.

Пять недель прошло с тех пор, как она покинула мой дом. Я начал считать дни, как только за ней закрылась дверь. Когда я перестану считать?

– Так, кого там Коринтос убивает сегодня? – Это Дрю, он прямо из школы, вошел и плюхнулся на другой конец дивана. Я выключил телевизор, так как все равно его не смотрел, да и плевать мне на киношные страсти. – Итак, – начинает Дрю, выждав необходимые пятнадцать секунд, дольше он не может. – Может, расскажешь, что между вами произошло?

– Нет, – отвечаю я. И не лукавлю. Я совсем не хочу об этом говорить. А то еще заплачу, да и, честно говоря, толком сам не знаю, что именно, черт возьми, произошло. – Пожалуй, нет.

Дрю не возмущается – кивает просто. Я знаю, что его она тоже избегает, даже на уроках риторики.

– Скучаю я без нее.

– Привыкай, – говорю я и снова включаю телевизор.

Глава 48

Я отворачиваюсь от зеркала и замечаю, как Дрю входит в женский туалет, что находится в конце коридора театрального отделения. У преподавателей театрального отделения на этом уроке совещание, и я выяснила, что в этом туалете почти никогда никого не бывает. Так что это мое любимое место.

– Полагаю, здесь больше никого нет, – говорит он, поворачиваясь и закрывая дверь на замок. – Четыре туалета обошел, пока тебя нашел. Стал уж опасаться, что мне накостыляют.

– Ну ты даешь, Дрю, – шепотом отвечаю я, едва слышно: мне все равно, что он закрыл дверь и поблизости никого нет.

– Я скучаю по тебе, – заявляет он, как будто это уважительная причина.

– Ничего, переживешь.

– Ты ведь тоже по мне скучаешь. Признайся, Настя-Пастя.

Он прав. Я скучаю по его глупостям.

– И вообще, что за прозвище ты мне придумал? Настя-Пастя. Как будто я обосралась.

Он смотрит на мои джинсы, словно обдумывая мое предположение.

– Я пришел, чтобы вытащить тебя из твоей раковины, в которой ты закрылась от всех.

– Ты пришел, чтобы попросить меня об одолжении, так что давай, выкладывай, мне не нравится вести разговоры здесь.

– Мне нужно, чтобы в эту пятницу ты побыла моим телохранителем.

– Нет, нет и еще раз нет. Постой. Секундочку. Нет!

– А что, если я очень попрошу?

– А что, если я откажусь? – Дрю пытается изобразить проникновенный взгляд, но мы уже давно прошли этап проникновенных взглядов, это просто смешно. – Мне не обязательно торчать с тобой весь вечер. Скажи, что мы встретимся после тусовки. Тебе поверят.

– Не поверят, ты ведь была подружкой Джоша. Никто не поверит, что я на такое способен.

– Ты на все способен.

– Только не на это, и все это знают. Джош – единственный человек на свете, которому я не стану наставлять рога ни за какие коврижки.

– Я не собираюсь это обсуждать, не упоминай о нем, хватит вмешивать его в разговор.

– Он так и так присутствует в нашем разговоре, упоминаю я о нем или нет.

Дрю поднимает вверх руки – все, сдаюсь! – в ответ на мой свирепый взгляд. Я не стану разговаривать о Джоше.

– Ладно. Я только одно хотел сказать. Я думал, это я склонен к саморазрушению, но по сравнению с вами обоими я вполне нормальный.

– У него все нормально?

– Вообще-то, думаю, у него все ненормально, и еще я думаю, что, задавая вопрос, ты это знала.

– Что он тебе рассказал?

– Стоп. В эту игру мы не играем. Ты же сама установила правила. О Джоше ни слова. – Дрю поудобнее устраивается на столешнице, будто у себя дома на кухне. – Вернемся к нашим баранам. Мне не нужно, чтобы все думали, будто ты моя девушка. Я прошу тебя пойти со мной лишь для того, чтоб ты держала меня в узде. Если откажешь, я буду бродить по дому и всех спрашивать, где она. И скорее всего, начну говорить про нее всякие гадости – просто для того, чтобы произнести ее имя и привлечь ее внимание. – Дрю не называет ее имя, но понятно, о ком речь. – Ты должна спасти меня от меня самого. А заодно и себя спасешь – от скуки и одиночества. В выигрыше будут все.

Своего выигрыша в этой ситуации я не вижу. Лучше уж возьму стэплер и пришпилю язык к губам, чем идти сегодня на тусовку. Я забираюсь на столешницу рядом с Дрю и протяжно вздыхаю. Он тоже.

– Я должен стать таким, как раньше, – говорит он. – Я ведь был отличным парнем, а из-за нее теперь – полный отстой.

– Раз должен, действуй. Прямо сегодня и начинай. Запросто найдешь какую-нибудь девчонку, которая охотно составит тебе компанию на твоем обратном пути к бездушному распутству.

Дрю не отвечает, ведь мы оба знаем, чего он уже лишился на этом пути и себя за это не простил. Даже не знаю, существует ли другое решение, но пытаюсь предложить возможный вариант.

– Пригласи другую девчонку. Только так, по-серьезному. Попробуй завязать с ней нормальные взаимоотношения. Да, ты сильно накосячил с Тьерни, так учись на своих ошибках, теперь сделай все, как надо. – Совершенно дурацкая мысль. Если бы Дрю предложил мне учиться на ошибках, которые я допустила во взаимоотношениях с Джошем, и грамотно использовать полученный опыт во взаимоотношениях с другим, я бы ему челюсть свернула. Но ничего другого я пока не придумала. – Как тебе Тесса Уолтер?