Рассвет новой Эры, стр. 56
Чародей потер подбородок, который успел зарасти короткой бородой, придававшей ему весьма импозантный вид.
– Мы соберем Копье и поговорим с Золотой Луной, прежде чем решим, как действовать дальше. Я доверяю ее суждениям, но подозреваю, что все равно придется начать борьбу с синего дракона, который находится ближе остальных.
А на другом конце лагеря Риг массировал эльфийке плечи.
– Я думал, мне конец, – признался мореход. Странно. Помню только один-единственный случай, когда я действительно опасался за свою жизнь…
Ферил повернула голову и взглядом попросила его продолжать.
– Однажды мы с Шаон плыли по Кровавому морю на борту корабля под названием Веселая леди. Поднялся бунт. Я думал, все обойдется без крови. Меня выбрали новым первым помощником капитана. Бывшего капитана я очень уважал, и мне казалось, остальные тоже его уважали. Мы договорились высадить его на берег, дать денег и еды, чтобы он продержался до тех пор, пока его не подберет какой-нибудь корабль. Я сам отправился с ним на баркасе в сопровождении кучки матросов. Но стоило нам достичь берега, как те набросились на капитана и буквально разорвали его на куски. Я ничего не мог поделать – иначе сам разделил бы его участь. На борт мы вернулись в молчании. Я так и не рассказал Шаон, что произошло на самом деле, но в первом же порту, куда зашел корабль, я схватил ее в охапку, и мы исчезли. Мы залегли на дно на какое-то время. Уверен, Шаон умирала от желания узнать, зачем мы это де лаем, но расспрашивать не стала. В конце концов нам удалось добраться до Нового Порта.
– Ты, должно быть, по-настоящему ее любишь, сказала Ферил. – Она-то тебя любит, это сразу видно.
Руки морехода на мгновение замерли.
– Мы добрые друзья, – сказал он.
Дамон поискал глазами эльфийку и увидел ее на другом конце лагеря. Возле Ферил отирался Риг, дотрагивался до нее. Дамон почувствовал укол ревности. До сих пор воину казалось, что Ферил проявляет к нему интерес, а она, оказывается, только дразнила его. Дамон сжал кулаки, но не тронулся с места, а продолжал беседовать с магом.
Недобрые вести
Келлендрос вытянулся поудобнее, насколько ему позволяла подземная пещера. Он поигрывал мускулами и слегка подергивал хвостом, словно довольный кот. Проспав почти восемь дней кряду, чтобы восстановить силы, он чувствовал себя готовым к созданию новых синих потомков. Исходный материал должен был прибыть совсем скоро – людское стадо как раз сейчас перегоняли через пустыню навстречу РОКОВОМУ часу. После этого Келлендрос намеревался расширить свое логово, чтобы иметь больше места для Отдыха и новых бараков для возраставшей армии.
Дракон поскреб лапами и радостно заурчал, так что затряслись стены пещеры. Синие потомки, выстроившиеся за его спиной, опасливо взглянули на потолок, откуда из всех щелей посыпался песок. Пол пещеры был покрыт дюймовым слоем мелкого белого песка: как только дракона охватывало волнение, радостное или гневное, он тут же невольно причинял ущерб своему логову.
Скай двинулся к выходу. Настал час понежиться немного на белом сверкавшем песочке. Он вытянется посреди пустыни, поджидая новичков. Еще два или три дня, и, по его расчетам, они должны прибыть. Он продвигался медленно, вытягивая шею, на ходу терся ею о потолок, чтобы унять зуд. Потом он вдруг остановился и недовольно потянул воздух огромными ноздрями.
– Покажись – прогремел дракон, и песок опять посыпался из потолочных щелей.
Ко входу в пещеру, увязая в песке, подошел одинокий людоед-великан. Дракон взмахнул лапой, намереваясь раздавить дерзкого ублюдка, посмевшего осквернить святость его владений, но в последний миг передумал. Что если это посланник племени Сильный Кулак, которому поручили объявить о прибытии людского стада? Пока Келлендрос раздумывал, тело людоеда засветилось и растаяло, а на его месте оказался крошечный земляной колдун.
– Я побывал среди людоедов-великанов, – начал он.
– Выполняя мой приказ, – продолжил за него дракон. – Где мой материал?
Трещина явно нервничал, дракон сразу учуял, что тот испытывает страх. Значит, все прошло не так, как было задумано, и сознание этого вызвало у Келлендроса недовольство.
– Как бы это сказать… – завел колдун.
– Так и скажи, – гневно повелел Скай, теряя терпение оттого, что приходилось вытягивать плохие новости из своего союзника.
– Люди, которых людоеды-великаны взяли в плен… в общем, их спасли.
– Спасли – Громогласное эхо наполнило пещеру, отбросив земляного колдуна на несколько шагов. С потолка опять посыпался песок.
Изо всех сил стараясь выглядеть храбрецом, Трещина рассказал о неожиданном нападении на лагерь и детально описал всю битву, уделив особое внимание седовласому магу, который своими заклинаниями обезвредил и людоедов, и Рыцарей Тьмы.
– Палин Маджере, – прошипел Келлендрос, мигом поняв, о ком идет речь. – Я недооценил его, как и тех, кто с ним рядом. Но я исправлю свою ошибку. Я… заставлю их заплатить за это оскорбление.
– Наверное, среди пленных оказались друзья Палина, – пробормотал земляной колдун. – Полагаю, он счел своим долгом…
– Маджере. – Это имя прогремело как гром в устах дракона. – Братья Китиары. Всю жизнь они несли Китиаре беду. А теперь их родственник стал бедой для меня.
– Но у тебя ведь все еще остались Рыцари Тьмы и бруты, а я найду тебе еще одно племя людоедов великанов…
– Молчать!
Дракон так яростно забил хвостом, что синие потомки прижались к темным стенам пещеры, дабы избежать удара.
– Палина Маджере следует наказать. Необходимо навлечь на него беду, – рассуждал дракон. А лучший способ для этого – причинить вред тем, кого он любит.
– Каков будет твой приказ? – прошептал Трещина.
Я сам займусь Палином Маджере. Это будет моя месть, и она будет сладка. Китиара останется довольна. Земляной колдун тут же исчез в полу пещеры, оставив после себя лишь холмик песка как напоминание о своем перевоплощении.
– Да, я займусь…
Возникшее в воздухе свечение прервало драконовы мечты о мести. Небольшое поначалу ко разрослось до огромного круга, заполнившего пещеру от пола до потолка. В круге замелькали красные искры, которые слились воедино, образовав почти прозрачный образ красной драконицы – причем очень сердитой красной драконицы..
– Малис, – произнес Келлендрос. Гнев его удвоился. Красная драконица до сих пор ни разу не вступала с ним в контакт, а теперь почему-то решила нарушить его уединение.
– Предатель! – огрызнулась Малис. – Ты втайне создал новое существо – раболепное и одновременно сильное. – Образ Малистрикс плевался и шипел, извергая из ноздрей языки пламени, которые извивались, словно змеи. – Синий потомок, как ты его называешь. А мне ничего не сказал!
Образ красной драконицы продолжал, кипя от злости, распекать Ская, который тем временем обдумывал, как ему оправдаться. Слова нашлись сразу, и он мысленно повторял их, дожидаясь паузы в тираде. Он оставался спокойным, так как видение не могло причинить ему вреда. Но он уважал Малистрикс, понимая, что лучше иметь ее в стане своих союзников, а не врагов. Если он вступит в войну с ней, то ему придется отказаться от истинной цели.
– Я требую, чтобы ты ответил, почему хранил свой секрет от меня! – прошипела Малис.
– Мне жаль, что ты так быстро его узнала, промурлыкал Келлендрос. – И жаль, что сочла необходимым шпионить за мной, испортив так тщательно продуманный сюрприз. Мне казалось, мы доверяем друг другу, Малис. Я намеревался представить тебе потомков в качестве своего дара. Я много работал, доводя эти создания до совершенства. Мне хотелось убедиться, что они подходящий подарок для самой могущественной властительницы, которая занимает все мои мысли.
Образ Малис дрогнул.
– Так, говоришь, подарок?
– Драконице, которую я уважаю больше всех на этом свете, – льстиво продолжал Келлендрос. Отчасти он говорил правду. Он действительно восхищался красной драконицей, ее силой и амбициями, ее способностью манипулировать другими драконами и человекоподобными существами в своих владениях. – И хотя я пока недоволен результатом своих трудов, я все-таки поделюсь с тобой секретом… если ты этого хочешь, Малис. Считай, что все мое – твое. Все, что угодно.