Предательство, стр. 82

Бесконечный черный чешуйчатый занавес нависал над Дамоном, подавляя сознание. Внезапно тьма дрогнула, засветились огромные желтые глаза, прорезанные вертикальными зрачками.

Время замерло. Холодный мерцающий драконий взгляд проникал прямо в мозг. Грозный Волк почувствовал, что падает в бездну. Глаза исчезли, а он все летел куда-то вниз, окруженный сверкающими чешуйками. Сердце сжимала чья-то ледяная рука. Дамон вздрогнул, ударился головой о стену и открыл глаза.

Вокруг по-прежнему царила тьма, правда наполненная реальными запахами и звуками. Грозный Волк сидел в неудобной позе, согнув колени и упираясь спиной в шершавую, заплесневелую стену. Воздух пропитывал смрад, о происхождении которого Дамон предпочел не размышлять. Привыкнув к мраку, он стал различать очертания каких-то предметов. Черная тень напротив, вероятно, являлась сиваком.

– Рагх? – тихо позвал Грозный Волк.

Дыхание и даже редкие удары сердца драконида слышались совсем близко.

– Рагх…

– Тс-с, тише, – полушепотом ответил сивак.

Дамон откинул слипшиеся от пота волосы с глаз и прижал ухо к стене. В соседнем помещении два потомка разговаривали на своем непонятном шипящем языке, сохранившем редкие человеческие слова. Монстры обсуждали охотника-эльфа, который поймал очень необычную ящерицу. Они проговорили несколько минут, потом ушли. Дамон привычным движением нащупал рукоять меча и довольно хмыкнул, убедившись, что сивак вернул оружие. Ноги затекли и требовали небольшой разминки, но комнатка оказалась слишком маленькой, чтобы развернуться.

– Где мы? – прошептал Грозный Волк.

– В домашнем ящике, – ответил Рагх.

– Где-где?

– В домашнем ящике… – Драконид помедлил. – Полагаю, вы, люди, называете это чуланом.

«Здорово…» – подумал Дамон.

– После того как я убил потомка, мне пришлось тебя спрятать. Это самое надежное место. Дракониды не подумают сюда зайти. Ты был… – Сивак подыскивал подходящее слово.

– Без сознания. В бреду. Я знаю. – Грозный Волк хотел поблагодарить Рагха, но сдержался.

Он не мог допустить мысли, что оказался чем-то обязанным дракониду, и при этом недоумевал, почему сивак не бросил его или не сдал за вознаграждение. Ведь если бы не Рагх, неизвестно, чем бы все кончилось. Попасть в лапы слуг драконицы означало вечное рабство или смерть.

Дамон попытался встать и ударился головой о полку. Ругаясь, он ощупал стену и обнаружил одежду, очень ветхую и маленького размера. Очевидно, платье принадлежало кендеру или ребенку.

– Это не тот дом, – прошептал Грозный Волк. – Может, когда-то чародейка и жила тут. А сейчас – сам видишь. Пойдем искать Мэлдреда.

Нащупав дверь, Дамон прижал к ней ухо, удостоверился, что снаружи никого нет, и выскользнул в узкий, освещенный факелами кривой коридор. Сивак не отставал.

Грозный Волк старался не смотреть на Рагха. Драконид сейчас имел обличье потомка: черный как смола, с изящно сложенными крыльями. От шрамов, покрывавших серебристое тело, не осталось даже следов.

– Все время забываю, что ты принимаешь образ убитых тобою.

– Могу, – поправил сивак, – если захочу. Да, там еще одна лестница. Она ведет наверх и, судя по запаху, ею не пользуются. Здесь есть другие проходы и комнаты. В двух из них пахнет свежими трупами. Я хотел оставить тебя в этой каморке и сходить на разведку, но появились стражники и я не решился сталкиваться с ними.

Дамон посмотрел в конец коридора:

– Ты знаешь, как отсюда выбраться?

Драконид уверенно кивнул.

– Ну, давай…

И тут мысли Грозного Волка потекли в другом направлении. Внизу живота похолодело. Ручейки горячего пота заструились между лопатками. В памяти вдруг всплыл образ Палина Маджере. Прошло много месяцев с тех пор, как они вместе сражались против Великих Драконов. Дамон вспомнил, что Палин всегда предпочитал верхние этажи Вайретской Башни.

«Маги строят башни, – рассуждал Грозный Волк, – потому, что возвышают себя над простыми людьми и смотрят на мир свысока. Целительница принадлежала к Ложе Черных Мантий. Возможно, ее удается найти на самом верху».

Охваченный этой идеей, Дамон сказал:

– Давай еще немного походим.

Грозный Волк поспешил к лестнице, Рагх, правда неохотно, последовал за ним, только пробормотал:

– Ты же сказал, что ее не может быть здесь.

Чтобы не застрять, Грозный Волк поднимался по узкой винтовой лестнице боком. Рагху с его девятифутовой фигурой приходилось еще труднее – сивак царапался о камни, оставляя кровавые следы на стенах.

Ступени закручивались наверх более чем на тридцать футов и выводили на маленькую площадку, отделанную кусочками лавы, от которой ответвлялся узкий коридор с высоким потолком. Прямо впереди была тонкая деревянная дверь с облупившейся выцветшей краской.

– Наконец-то можно не бояться встречи с потомками, – вздохнул драконид. – По такой лестнице только кендерам да гномам ходить – больше никто не пролезет.

– И магам, – добавил Дамон и подумал со злобным ехидством: «Маги, как правило, хрупкого сложения».

Коридор, несмотря на высокий потолок, оказался таким же узким, как и лестница. Сивак внимательно осмотрел его.

– Пахнет так, словно сюда никто не поднимался в течение нескольких лет. И вообще тут может пройти только ребенок.

Грозный Волк жестом прервал рассуждения Рагха и прислушался. В гулкой тишине раздавалось только монотонное «кап-кап-кап». Крыша башни протекала, дождь заливал пол, пропитанный влагой и напоминавший от этого черное блестящее зеркало, Дамон мельком заметил в луже отражение своего измученного лица. Проход освещали толстые черные свечи, укрепленные в черепках, горевшие ровно, не оставляя ни копоти, ни потеков воска.

– Магия… – прошептал бывший рыцарь.

Окна в помещении отсутствовали, но воздух был приятным и свежим. Высоко на потолке виднелись остатки росписи или мозаики, изображавшей людей в черных мантиях, совершавших некие ритуальные действия.

– Что мы собираемся здесь делать? – поинтересовался драконид. – Ты сам сказал, что твоя целительница не может…