Виски: История вкуса, стр. 6

Внуки Роберта Бернса

Последние мгновения фестиваля GoMoscow! в клубе «Вермель». Группа Jyrojets из Инвернесса только что отыграла, поставила свои гитары и нагло уселась за боковой стол, не обращая внимания на то, что набившаяся публика кричит: «Encore!» Я выхожу на крохотную площадку и зову группу в микрофон: ну давайте, мол, еще одну песенку – Favourite Thing about Jane! Гитаристы Крис с Колином делают международные знаки руками, что, дескать, бесплатно они играть не будут. У меня в кармане есть 500 рублей (20 долларов/10 фунтов), и я размахиваю банкнотой в ответ. Группа выходит снова на сцену, забирает у меня деньги. Вдруг Крис Бейн из-за спины достает литровую бутылку виски Ardbeg и под рев зала отдает ее вместо мятых рублей. Кольцо замкнулось. Шотландский рок-н-ролл, северная культура, Москва, виски и отчаянная молодость под замусоленной вывеской с нездешним словом «Вермель».

Прямые наследники Роберта Бернса с бутылкой виски в руке и с талантом в душе грянули еще один рок-н-рольный гимн.

Музыка Шотландии и ее самый популярный напиток неразделимы.

Но это совсем не та музыка, которая возникает в воображении у множества людей, когда они слышат слово «Шотландия». Это музыка без килтов и волынок. Конечно, под слоем торфа все это существует и время от времени прорывается в звуках, в записях, а иногда даже на выпускных фотографиях будущих рок-звезд. Волынки и килты – принадлежность более древней культуры, нежели рок-н-ролл. Но стихи и песня как факт были практически всегда. И можно не стесняться своих родителей в косоворотках и с балалайками. Или дедов. Или прадедов. Я с трудом могу представить близких или дальних родственников всех своих российских знакомых до любого колена в косоворотке и с балалайкой. Мне легче представить Вуди Аллена в чунях и шароварах. А вот отца Йена Морриссона из группы Crash My Model Car в килте и с волынкой – легко. Хотя бы потому, что отец Йена Морриссона – легендарный шотландский волынщик. Так что дистанция между современностью во всех ее проявлениях и древностью со всеми ее неприятностями и традициями совсем невелика. От этого веет солидностью, что и привлекает детей революции.

Роберту Бернсу было двадцать два, когда он сочинил Freedom and whisky gang the gither. Как раз в этом возрасте рок-музыканты обычно создают свои лучшие песни. Бернс, видно, уже чувствовал, что виски, свобода и рок-н-ролл как квинтэссенция свободы неразделимы, когда написал:

Он предвосхитил любой рок-концерт, репетицию или съемку клипа Jyrojets о My Favourirte Thing About Jane в местном инвернесском пабе.

Раз мы начали с Инвернесса, им и продолжим. Рок-сцена тут такова.

The Now с бывшим басистом группы Jyrojets Мунро и странным голым мальчиком Полом Макайвером в роли солиста. Местные девчонки знают все слова и поют хором. Особенно песенки Modern Day Shakespeare (www.myspace.com/thenowmusic).

Еще есть тяжеляк: Ashes Of Pale (www.myspace.com/ashesofpalet-heband) – то, что они называли pure scottish metal! пока не признались у себя в блоге: «Мы все мертвы теперь – 2003–2007». Хиты: I’m Sorry, The rise of the ashes.

Кроме indie-групп в Инвернессе существуют вполне фолк-роковые акустические команды типа The Galipaygos, которые образовались в 2003 году, у которых уже как минимум три альбома: Look no Heartbreak (2004), Trucker Chic (2005) и The Demise of Gary Lipgloss (2007). По ним видно, что часть шотландских музыкантов ориентируется на американских авторов – от Нила Янга и Боба Дилана до современных штатовских групп Wilco или Calexico. Неудивительно, что они играют по барам типа Hootenanny’s. В Инвернессе вообще немного площадок, на которых смогут работать музыканты. Это крупный зал Ironworks, который принимает артистов любого уровня – от Klaxons до Kasabian, и несколько пабов.

Фестиваль GoNorth! в Шотландии проходит последние лет шесть. С каждым годом он становится все более обширным: в 2008, например, на нем хотели выступить аж 400 молодых групп. И не только из Шотландии, хотя организатор этого дела – GoEvents – занят прежде всего поиском местных хайлендских и островных талантов. Мероприятие гениальное. Это что-то вроде конкурса «Алло, мы ищем таланты», который проводился еще в СССР. Но только преимущественно рок-н-рольный, хотя есть и местные каэспэшники, диджеи и артисты смешанных жанров. В этом есть удивительная польза: как бы еще подростки с острова Льюис или с острова Скай вылезли бы на свет божий со своими песенками и прочим творчеством? Кто бы их слушал кроме школьных дружков? А выехать в «райцентр» с концертом, чтобы тебя оценили, или просто расширить фан-базу – это деньги, организация и опять деньги. Даже просто на проезд и проживание. У европейских, британских и шотландских подростков таких денег нет. Да и вообще у самодеятельных музыкантов обычно денег не бывает. Равно, как и у профессиональных, у которых нет крутых контрактов, а есть только начало пути. Все-таки музыка, как и живопись, это не гайки крутить – тут слишком много удовольствия, так что слишком многие хотят пойти в шоу-бизнес и в рок-н-ролл, да чтобы за это еще и платили.

С каждым годом в Британии появляется все больше и больше музыкантов, певцов и композиторов. Эту волну подняли The Beatles с The Kinks, и теперь она уже катится, как цунами. Тут десятки тысяч детей круто играют и поют. Лишь немногие из них станут известными, еще меньше станут богатыми, единицы станут суперзвездами. Но их тысячи и тысячи, и они все хотят петь. Это картина совершенно противоположная тому, что происходит в России, где ручеек талантов настолько мелкий, что приличные коллективы можно пересчитать по пальцам, а то, что считается местными суперзвездами (группы «Звери» или Земфира), не дотягивает до британского любительского уровня ни в исполнительской подготовке, ни в композиторском или поэтическом мышлении. Рок-н-ролл как самодеятельное творчество изживалось в СССР на корню, так что на долю новой России остались одни обломки. Основная идея русской сцены – ты должен появиться на телевидении, тогда придет слава и деньги. Не важно, каким образом пробиться на «Фабрику звезд», и тогда ты на коне. При этом вовсе необязательно что-то уметь (играть, петь, сочинять), главное – попасть в ящик. Тогда можно годами чесать по городам и селам страны с фонограммными и полуфонограммными концертами.

Британская система поиска талантов в корне иная. Ты можешь уметь отлично петь, музыкально мыслить, сочинять, играть и не получить ничего. Ни славы, ни денег. Потому что таких, как ты, – тысячи. Но ты это делаешь для себя самого, и как минимум ты отлично провел время в молодости. Это и есть процесс самореализации: делай, что должен, и будь, что будет, как любил говаривать один из немногих, похожих на настоящих рок-музыкантов – Борис Борисович в молодости. Сказал и пошел в Кремль по делу.

Может быть, в Шотландии так много музыки и музыкантов, сквозь которых эта музыка бьет фонтаном, как из скважины, потому что тут волшебные земли кельтов. А может быть, друидов. Если бы я был клиентом желтых газет типа «Комсомольской правды» или The Sun, то, наверное, оперировал такими понятиями, как «энергетические потоки», «колодцы праны», и прочей ерундой. Но факт остается фактом – музыка тут рвется будто из-под земли, и это так или иначе надо объяснять.

И опять-таки Инвернесс – столица регионов Хайлендс и Айлендс.

Местные жители жалуются, что сюда понаехали богатые жители Лондона и взвинтили цены на недвижимость. Примерно так вся Россия жалуется на засилье москвичей, так что мы все это уже слышали. Почему понаехали лондонские, понятно: тут самый чистый воздух, самая чистая вода и лосось. Чистый воздух, которым мы можем дышать только в значительном удалении от городов России, помогает воспринимать алкоголь. Поэтому считается, что шотландцы – люди пьющие. На самом деле они находятся в тонком состоянии баланса между девственной природой и разрушительным действием алкоголя. И многие так успешно балансируют всю жизнь.

Лучшая коллекция виски в центре Инвернесса – в пиано-баре отеля Glenmoriston Town House, что на набережной реки Несс. Оказывается, ее уже несколько лет собирает местный сотрудник, который оказался французом. Он тщательно изучает такой продукт, как виски, и поэтому закупает для бара отеля только самые интересные напитки. Сюда в принципе можно прийти с записной книжкой, чтобы помечать, что именно вы уже попробовали и что надо попробовать завтра.

Это, конечно, Роберт Бернс – предтеча местных indie-групп.