Искушая судьбу, стр. 25

Поэтому Адриан никогда не верил, что это она столкнула его с башни.

Кого же тогда он в тот день видел плавающей в озере, если не Огненную Леди?

Однако в настоящий момент он слишком устал, чтобы искать какое-либо рациональное объяснение этому. Кроме того, с тех пор он больше не видел ее и склонялся к мысли выбросить эту историю из головы. Единственное, что ему было нужно в настоящий момент, так это – постель, огонь в очаге и глоток бренди, чтобы согреться внутри.

Адриан встал на колени перед очагом, сложил в кучку растопку и чиркнул кремнем по кресалу. Ему не хотелось будить Хантингтона, чтобы тот разжег огонь, – он и сам прекрасно может с этим справиться.

А как только огонь разгорится, он разбудит Арабеллу и отправит ее в свою спальню – Милорд?

Арабелла проснулась. Значит, ему не придется будить ее и отправлять в постель. Когда дерево загорелось и в камине затрещал огонь, Адриан встал и повернулся к ней.

– Доброе утро Арабелла!

Она выпрямилась в кресле, протирая под очками заспанные глаза.

– А который час?

– Слишком рано, чтобы вставать. Почему бы вам не пойти в свою постель? Очень трогательно с вашей стороны, что дождались меня, но теперь я тут, поэтому у вас нет нужды оставаться долее в моей спальне.

По появившемуся на ее лице выражению полнейшего недоумения он понял, что она озадачена столь грубым предложением, – Я просто хочу сказать, что я вовсе не требую от вас делить со мной постель, Арабелла.

– Но я ваша жена.

Адриан сел на постель и начал снимать грязные сапоги.

– Да, конечно, но, как вам прекрасно известно, мы уже покончили с законным оформлением наших супружеских отношений. Многие женатые пары спят в разных комнатах. Это вполне употребительная практика. Я отвел в ваше распоряжение большую и удобную спальню Если вам не нравится обстановка, я разрешаю вам устроить все по своему вкусу. Делайте с ней что хотите, лишь бы вам было там удобно. Нет никакой необходимости ожидать меня каждую ночь допоздна, когда у вас есть своя постель и огонь в очаге.

Арабелла встала с кресла.

– Каждую ночь? Вы хотите сказать, что часто будете отсутствовать до такого часа?

– Весьма возможно. У меня есть дела, которыми я обязан заниматься. Дела по имению, о которых вы не имеете никакого понятия. Часто они отнимают очень много времени.

– Какое же дело может занимать ваше внимание в такое время суток?

Она начинает вести себя как опытная скандалистка, подумал он, страстно желая, чтобы она оставила его в покое. Он устал и был раздражен Конечно, это не ее вина, но ему не хотелось, чтобы она знала о его делах больше, чем это окажется абсолютно необходимо.

И лучше всего было бы положить этому конец прямо сейчас.

– Арабелла, вы стали моей женой, но это не означает, что вы имеете право вмешиваться во все дела по управлению этими владениями. Лучше сосредоточьтесь на Кулхевене, на управлении домом, на гардеробе и тому подобном Вас не должно беспокоить то, что происходит за пределами этих стен Это моя забота. А сейчас, если бы не возражаете, я предпочел бы остаться один. Около восьми утра мне надо будет выехать – осмотреть поля, поговорить с людьми. Мне хотелось бы немного отдохнуть.

Он подошел к двери и встал возле нее, ожидая, пока она уйдет. Некоторое время Мара смотрела на него, борясь с желанием не выполнить его требования, но она понимала, что не может этого сделать. Арабелле никогда бы и в голову не пришло прекословить мужу, каким бы болваном он ни оказался. Но, может быть, найдется какой-нибудь обходной путь?

Не говоря ни слова, она вышла за дверь, думая про себя, что, хотя Адриан и выиграл этот раунд, он, без сомнения, весьма далек от того, чтобы выиграть всю партию.

Глава 11

Мара переждала, пока не услышала, как тихо закрылась дверь спальни Сент-Обина и его шаги не исчезли в глубине коридора, Помедлив еще минуту, она взяла в руки шляпу для верховой езды с высокой тульей, украшенную элегантным плюмажем из страусовых перьев, и, уверившись в том, что он действительно ушел, вышла из своей спальни, чтобы последовать за ним.

Адриан уже сел на своего жеребца Хугина и начал было натягивать перчатки для верховой езды из козьей кожи, когда увидел рядом с собой вторую оседланную лошадь.

– Кто приказал оседлать эту лошадь? – спросил он веснушчатого молодого грума Дейви.

– Я, милорд, – ответила Мара, выходя из двери на верхнюю площадку парадной лестницы Кулхевена, прежде чем парень успел ответить, Сент-Обин, отпустив поводья, скрестил руки на передней луке своего седла. С его руки, слегка покачиваясь, свисал укрепленный на ременной петле хлыст. Он пристально посмотрел на нее, но по выражению его лица было непонятно, какой ответ она получит на свое заявление.

– Я предпочел бы, Арабелла, чтобы вы каждый раз, когда соберетесь прокатиться по поместью, брали» с собой сопровождающего. На семьи некоторых из наших соседей, даже совсем рядом с домом, нападали прячущиеся в густых лесах ирландские тори.

– Да, я знаю об этом, милорд. Очень хорошо знаю.

Мистер Денбери предупредил меня о царящей вокруг опасности. Но, видите ли, я полагала, что у меня будет сопровождающий.

– Но кто? Я не вижу больше лошадей. Кто будет вас сопровождать?

Мара помолчала, изобразив на лице самую приятную улыбку.

– Вы. – И прежде, чем он смог ответить, продолжила:

– Вы сказали, что собираетесь сегодня утром навестить ваших подданных. Я считаю, что, как жена главы дома, обязана сопровождать вас и тоже встретиться с ними. Надеюсь, вы не забыли, милорд, что теперь я хозяйка Кулхевена и в мои обязанности входит быть также хозяйкой и его подданных.

Сент-Обин ответил не сразу. Он смотрел на нее со своим обычным, чертовски странным выражением на чертовски красивом лице, и Мара почему-то чувствовала, что ему хочется отказать ей, но он не может найти аргументов, потому что ее требование было вполне справедливым. Она действительно была хозяйкой Кулхевена, и тут нечего было возразить.

Он продолжал молча смотреть на нее, как бы ожидая, что она вернется обратно в дом. На окрестных деревьях весело щебетали птицы. Дейви переминался с ноги на ногу. Где-то вдалеке послышалось долгое, низкое коровье мычание.

Ну что ж, он может молчать, пока у него под ногами не прорастет трава и птицы не совьют гнезда на его голове, подумала Мара. На этот раз она не собиралась играть роль добропорядочной малютки Арабеллы и уступать ему.

Увидев, что она собирается твердо стоять на своем, Адриан вдел ноги в стремена, подобрал поводья и лаконично сказал:

– Отлично.

Потом он развернул жеребца и, поднимая клубы пыли, легким галопом поскакал прочь.

Не без помощи Дейви Мара быстро уселась на лошадь и, пришпорив ее каблуками башмаков, последовала за Адрианом, опять пытаясь понять, почему он столь демонстративно избегает общества своей молодой жены.

Она догнала его как раз тогда, когда они достигли высшей точки склона пастбища, лежащего к востоку от замка. Покрытые густой шерстью пасущиеся овцы, жующие сочную зеленую траву, выглядели серыми точками на склонах холма. Всадники перескочили через первую из трех изгородей из камня, огораживающих поля с востока, и, наслаждаясь ощущением ударившего ей в лицо свежего ветра, Мара громко рассмеялась.

Адриан молча оглянулся на нее и снова уставился прямо перед собой, сохраняя угрюмое выражение на лице. Некоторое время они молча ехали бок о бок. Мара знала здесь каждую тропинку, но, чтобы не возбуждать подозрений, старалась следовать за Сент-Обином. Они въехали на вершину небольшого холма, и перед ними открылся вид на расположенные возле почтового тракта небольшие мазанки старинной кулхевенской деревушки.

– Арабелла, – сказал Сент-Обин, осаживая жеребца на вершине холма, – остановитесь, пожалуйста, на минутку.

Он подождал, пока она не остановилась рядом с ним.

– Я не собирался представлять вас жителям деревни так скоро. Мы с вами даже двух дней не женаты.