Мораль XXI века, стр. 52
Очень важно понять, что снисходительный к себе человек не лишен возможностей, а просто, как и все, является сыном своих поступков, и сопутствующее ему разочарование в жизни – всего лишь логическое следствие этих поступков или его прежних действий.
Жизнь ради имиджа
Как уже было сказано, первый долг человека – «жить для себя», то есть жить для своего духа, или Божественной искры, потому что только так можно достичь совершенства.
Это не имеет ничего общего с эгоизмом, как его обычно понимают, это путь отказа от «я», обуреваемого страстями, это тропа, по которой должен пройти человек ради длительного процесса сублимации низменных страстей и желаний, чтобы начать жить под руководством своего духа, а не личности.
Лишь тот, кто достигнет этой важной цели, сможет считать себя истинным человеком. Ценой длительных усилий по самосовершенствованию он выполнит великую задачу завершения себя и станет обладателем высшего сознания. Это и есть главная цель, точка наивысшей эволюции человеческого вида, к которой должен стремиться человек.
Как ни странно, немногим удается «жить для самих себя», то есть для своей сущности, поскольку это должно стать результатом сознательного желания, глубокого понимания собственного положения и необходимости его изменить, что происходит только во времена больших кризисов.
Большинство людей живет для имиджа, благодаря имиджу и в зависимости от своего имиджа, то есть смысл их существования заключается в том, чтобы получить одобрение других, и делают они всё с единственной целью – понравиться или произвести впечатление на толпу. Для этого они облачаются в наряды банальности и вульгарности, уподобляясь членам той группы, к которой принадлежат.
У таких людей нет своей жизни, они зависят от того, одобряют или отвергают их другие. Постоянно борясь за любовь и признание, они превращаются в простую проекцию толпы, и этот механизм в конце концов полностью отделяет человека от индивидуального «я», разрушает его и заменяет привитым «я», то есть простым придатком коллективной психики общества.
Карл Густав Юнг определяет личность как «частный срез коллективной психики». Нам очень интересно понять некоторые концепции Юнга, касающиеся индивидуума и коллектива. Примем его определение «психическая инфляция».
В работе «Отношения между “эго” и бессознательным» Юнг [21] пишет:
«Этот термин (психическая инфляция) кажется мне точным, поскольку… означает распространение личности далеко за пределы индивидуальных границ, когда она занимает такое пространство, которое в обычном состоянии не смогла бы заполнить. Подобное возможно только тогда, когда человек присваивает себе те содержания и качества, которые, обладая независимым существованием, должны были бы находиться вне его границ. Все, что находится вне нас, должно принадлежать или другому, или всем, или никому. Поскольку психическая инфляция ни в коей мере не является феноменом, возникшим в результате психологического анализа, но часто наблюдается и в обычной жизни, мы можем наблюдать ее и в других случаях.
Широко распространен случай, и это не шутка, когда человек отождествляет себя со своим занятием или титулом. Занимаемая должность, конечно, является специфической деятельностью человека, но вместе с тем это коллективный фактор, исторически возникший в результате совместного труда многих людей, и престиж должности держится только на коллективном одобрении. Поэтому, если человек отождествляется со своей должностью или титулом, он ведет себя так, словно он и есть целый комплекс социальных факторов, каковым является его пост, и не просто тот, кто занимает эту должность, но и само одобрение общества. Таким образом, личность необычайно раздувается, узурпируя не свои, а внешние качества. “Государство – это я”, – вот подходящий девиз для таких людей».
Юнг считает, что многие люди представляют собой только должность, данную им обществом, и часто за раздутым имиджем скрывается маленький человечек. Именно поэтому так соблазнительны определенные должности и их внешние атрибуты. Юнг утверждает, что общество поощряет посредственность, коллективные черты в людях и препятствует проявлению в них индивидуальности, а без свободы не может быть морали.
«Жить для имиджа» значит отказаться от собственного «я», стать лишь проекцией общества, превратиться в эхо толпы, принимая его за свою индивидуальность; думать, чувствовать и поступать, как толпа, не осознавая, что мы являемся толпой и отчуждены от собственной сущности, от этого нежного цветка, который заглушают сорняки посредственности, аморальности, вульгарности, грубости и бесчувственного материализма. В итоге, цветок засыхает, то есть от человека остается лишь слабая тень, и он обречен брести по жизни, питаясь чужим одобрением.
Только Князь Тьмы способен придумать такую парадоксальную ситуацию: человек работает изо всех сил, чтобы возвеличить и защитить свой имидж, а значит, ничто, и предает забвению свою реальную сущность, или бессмертный дух, который есть всё.
Человек, живущий ради имиджа, предает самого себя, не достоин данной ему Божественной искры и является примером аморальности. В конце концов он, как и все нарушители высшего закона, понесет наказание, пропорциональное своим грехам.
Напомню, что я использую слово «грех» в смысле покушения на гармонию Вселенной, разрушения ее энергетической экологии, восстания против замысла Создателя и невыполнения закона эквивалентного равенства – основы высшей справедливости. Это не значит, что на небесном троне сидит старик, который определяет наказание грешникам. Космическим порядком управляет закон вечной гармонии, осуществляя контроль надо всем – от атома до человека – в различных царствах Природы.
Господство масс превратило мир в кладбище душ, в огромную свалку тех, кто в погоне за добром и счастьем стали жертвами социального монстра, которого сами и питают. Он безжалостно отбирает их сущность, давая взамен фантазии и иллюзии, чтобы люди легко поддавались соблазнам и становились рабами, не замечая гибели своего истинного «я».
В дополнение к этому почти дантовому описанию ада надо сказать, что те знания и учения, которые могли бы спасти людей, фальсифицируются, замалчиваются и искажаются. Так произошло, например, с христианством, которое в определенный исторический момент было неверно интерпретировано.
Рассмотрим некоторые его положения: «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко мне, ибо таковых есть Царство Небесное».
Эта фраза трактуется в том смысле, что дети святы и что им принадлежит мир. В действительности же Иисус, который, предположительно, как это утверждается в Британской энциклопедии, входил в секту ессеев, под этой фразой подразумевал идею мистерии древнегреческого посвящения: «Чтобы вновь родиться, надо сначала умереть». Это имело психологический и духовный смысл, и речь шла о процессе сублимации либидо, во время которого нежелательное «я», то есть вульгарная, страстная, эгоистическая личность, должно было постепенно умереть и смениться светоносным «я», истинной духовной сущностью человека. В этом смысле «дети» – это «дважды рожденные»: сначала своей матерью, а затем в результате собственной духовной работы. Именно о них говорил Иисус, утверждая, что «таковых есть Царство Небесное».
Христианскую заповедь подставлять другую щеку интерпретировали всегда буквально, полагая, что главная добродетель заключается в покорном согласии быть растерзанным львами. На самом деле эта заповедь призывает возвыситься над своими инстинктами и страстями и научиться поступать по-настоящему этично и морально. Дисциплина и самоконтроль позволят вести себя разумно и правильно, побеждая первый импульс вернуть пощечину.
Когда мы читаем в Библии «плодитесь и размножайтесь», то следует воспринимать это не как наказ рожать много детей, а как призыв к росту числа «дважды рожденных», то есть людей, действительно следующих по эволюционному пути, желанному для Создателя.
21
Carl Gustav Jung, El yo y el inconsciente, Editorial Miracle.