Вавилонская башня, стр. 84

И вы ещё удивляетесь, что на спортивных аренах все пьедесталы оккупированы почти сплошь неграми? А что в этом странного? Негры, даже если это американские негры, исторически намного позже белой расы оторвались от естественного отбора. Который, как известно, плюёт на индивидуальную особь, зато в каждом поколении оставляет «на развод» только самых сильных, выносливых и разумно отважных. В странах, привыкших называть себя цивилизованными, подход диаметрально иной. Здесь считается комильфо выхаживать всех. Катастрофически недоношенных, обременённых жуткой наследственностью и изначально неполноценных, чьё дальнейшее существование становится крестом и приговором для близких… В одном проценте случаев это оправдано, потому что хилый ребёнок может вырасти гением. И этот один процент покрывает остальные девяносто девять. Вот только спортивных болельщиков просят не обижаться.

А между тем природа тоже не дремлет. На каждую нашу уловку у неё заготовлено противоядие. Мы уходим от естественных факторов отсева, создавая искусственную среду и почему-то полагая, будто она не является частью природы. И тут же получаем в ответ новые факторы, искореняющие всех, кто оказывается неспособен противостоять. Алкоголизм, наркоманию, СПИД, склонность перебегать дорогу в неположенном месте и ещё триста тридцать три погибели. Надо ли перечислять?

Разница только в том, что, в отличие от ядовитых растений, диких хищников и горных обвалов, эти погибели мы поставляем себе сами. Да ещё с умным видом рассуждаем: дескать, пока будет спрос, будет и предложение…

…Пробивать кайфовую гуту само по себе непросто. А кроме того, надо чётко въезжать, для кого бурзаешь. Одно дело – своих раскумарить, тут лажу гнать стремно, могут рога обломать. Совсем другой расклад, если на продажу. Здесь можно с одного стакана «кепки» задвинуть аж двадцать пять кубов корма, словом, голый вассер. Ничего, схавают и такое. Не бояре небось.

Сергей Васильевич Канавкин, известный в определённых кругах не под именем христианским, в святом крещении наречённым, а как носитель погонял Санитар и Кирпатый, не спеша «осоживал кепку» – пропитывал содовым раствором маковую соломку. Здесь основа всего процесса, фундамент, краеугольный камень, ошибёшься – не переиграешь. Умелец и не торопился.

– Постой, паровоз, не стучите, колёса, кондуктор, нажми на тормоза… – напевал он в тему, но на редкость фальшиво.

«Горючка» и «кислое» были приготовлены заранее, лежали под рукой. Начиная «сажать продукт на корку», Канавкин даже ощутил прилив профессиональной гордости. Здесь зевать было нельзя. Стоит чуть передержать, и драгоценный конечный результат может вспыхнуть, как порох. Тогда хана всем трудам. Обидно, да и на бабки попадание. Поэтому Санитар принялся выпаривать раствор не спеша, поминутно проверяя, не пахнет ли он растворителем. Осечек у него давно уже не бывало.

Наконец на донышке и стенках сосуда остался самый смак – сухая блестящая корочка с максимальным содержанием опиума. Влив дистиллированной воды, Канавкин перевёл «химку» в кипящий раствор, опустил в жидкость чистый носовой платок и, подождав, пока тот «накрахмалится» – заберёт весь наркотик в себя, – принялся его сушить. Завтра невинный платочек, а на самом деле «дачка», попадёт по назначению, так что шмаровые, выварив гара-хан, пробьют гуту и раскумарятся, благо баянов на зоне хватает…

(Все понятно, читатель?.. Вычислили без примечаний и словаря, что затевалась передача зелья сидевшим в заключении наркоманам? Ну и хорошо. Кстати, не надо катить на нас бочку, что мы-де открываем незрелым умам тайны приготовления наркоты. Ничего мы не открываем. От перечисления педалей автомобиля водить его не научишься. Да и незрелые умы, подверженные указанному пороку, получше нас с вами знают, что и как делается.) Что же до самого Сергея Васильевича, то сапожник, как водится, был без сапог. Смейтесь, если хотите, но во время последней ломки легендарный Кирпатый чуть не врезал дуба – и с тех пор остепенился. Перешёл с ширева на дурь. Ну что тут поделаешь, он хоть и поставлял кому надо элитное зелье, но сам продвинутым ценителем и гурманом не являлся, а если уж признаваться совсем честно, алкоголь был ему духовно ближе собственных шедевров. По большому счёту, Канавкин крепче всего уважал «медведя бурого» – адскую смесь спирта с коньяком. При отсутствии оного мог обходиться клизмой из водочки. Но это было средство на крайний случай, поскольку от него кайф получался каким-то слезливым и заунывным.

Между тем за окнами «хрущобы» повисла темнота скороспелого январского вечера, и в ожидании «почтальона» Канавкин решил заварить чифирку.

Залив пачку второсортного грузинского чая небольшим количеством воды, Санитар поставил ёмкость на огонь и, дождавшись, пока закипит, накрыл блюдечком, чтобы отвар настоялся. Не теряя зря времени, открыл банку сгущёнки, распустил на тонкие полоски вяленую щуку… Мясо было жутко солёное и к тому же твёрдое, как подмётка воспетых в прошлый раз Канавкиным прохарей. Тем не менее, Санитар начал не спеша, со вкусом прихлёбывать буро-коричневую, пьянящую жижу. Несъедобные с виду куски рыбы обмакивались в тягучий белый сироп и один за другим отправлялись им в рот… Благодать!

Наконец в дверь позвонили, и на пороге появился почтальон, вернее, почтальонша – длинноногая красавица Лилька, Лилька была девушкой не просто очаровательной и холёной, но и весьма утончённой. На её левой груди (как Сергею Васильевичу было отлично известно) имелось изображение знака качества, на бритом лобке красовались бабочки, и уж в самом укромном месте было продето золотое колечко, приносящее, говорят, удачу.

– Салям-алейкум от Кручёного. – Гостья глянула бесстыдным зелёным глазом на хозяина квартиры. Качнула крутым бедром (иначе, как зазывно, двигаться она не умела). Протянула в наманикюренной ручке пачку денежных купюр. И добавила совсем не утончённо: – Гони «крахмал», Санитар.

Надо ли удивляться, что от вида прелестницы Канавкина потянуло на подвиги, так что вскоре Лилька томно раскинулась на софе, демонстрируя клиенту свою гордость – купленный по случаю аж за пятьдесят зелёных буржуазный кружевной комбидресс. В самом интересном месте он был оборудован специальными пуговками. Раньше это называлось «мужчинам некогда» – порвут, чего доброго, в порыве страсти, а где взять на каждый раз новый? Такой поди достань! Смотрелась носительница комбидресса неотразимо, однако то ли вспышка какая случилась на солнце, то ли экология повлияла, но в самый ответственный момент мужская гордость Сергея Васильевича просыпаться не пожелала. Не пожелала – и все тут.