Картина с кляксой, стр. 13

– Я в отпуске, – поспешил папа. – Могу я отдохнуть от ежедневного бритья?

– Я, между прочим, тоже в отпуске. Однако глаза крашу каждое утро.

– Это у тебя хобби, развлечение, – сказал папа, – а бритье – обязанность. Ты отдыхаешь, когда красишь свои длинные ресницы, а я устаю, когда бреюсь.

– Дим, пойдем спать, – притворно зевнул Алешка. Это он точно сказал. Когда родители ссорятся, детям лучше держаться от них подальше. Где-нибудь на верхней палубе.

Алешка забрал пакет с фруктами, тарелку и нож с вилкой.

– Буду тренироваться.

– Сначала умыться! – строго сказала мама.

– Утром, – сказал Алешка. – Во вторник. После тренировки. На вечернем закате.

– Где-то в сентябре, – добавил папа.

Я с удовольствием улегся на свой матрас и натянул одеяло до ушей.

– Ты что! – возмутился Алешка. – А слушать кто будет?

– Потом, – пробормотал я. – Во вторник, в сентябре.

Алешка помолчал. Потом сказал:

– Правильно, Дим. Надо немного подождать. Они сначала о нас поговорят, а уж потом про майора Злобина. Можешь поспать целых пять минут. А я пока окрестности обоздрю.

– Обозришь, – сонно поправил я.

Папин бинокль не простой. Он еще и ночного видения. Так что Алешке нескучно было. И я сквозь сон слушал:

– Тетя Зина грустит у плетня. Дед Строганов… Дим, ты смотри, он сам маленький, а таскает всегда такие большие доски. – Тут он помолчал опять. – Это не доски, Дим. Он вышел из дома и пошел в свой рабочий сарай. И несет, Дим, кастрюлю. Двумя руками. Он, наверное, свиней стал разводить… В сарае свет зажегся. Хороший у папы бинокль: все видно. Но ни капельки не слышно… Обратно идет – кастрюля в одной руке. Наверное, в кормушку ее вывалил. Ты спишь, что ли?

Я спал. Без всяких «что ли». Алешка меня пожалел и разговор папы и мамы прослушал без моего участия. Почти весь. Но до самого важного места. А что было до этого места, он мне потом пересказал. Интересная штука получилась. Загадочная тайна, как сказал Алешка. Или тайная загадка, не помню точно…

Сначала папа сказал:

– Да, недалекий человек этот майор. Допросы он провел совершенно бездарно. И по его словам, «подозреваемый гражданин Пищухин имеет бесспорное алиби, так как на момент противоправных действий неизвестных лиц в музее употреблял спиртные напитки с гражданином Строгановым». Лихо?

– А что тебе не нравится?

– Тактика допроса. Тупая и примитивная. «Ты с ним пил? Пил. А ты с ним? Тоже пил». Стало быть, пили вместе – алиби безупречное.

Папа был недоволен и даже рассержен. Он не любил плохой работы. Особенно если это работа с людьми.

Мама, чтобы он успокоился, схитрила и спросила:

– Ну, а ты, отец, какую бы тактику применил?

– Элементарную.

Вот тут Алешка нещадно пнул меня в бок, прошипел по-змеиному:

– Хватит спать, слушай. И запоминай.

– Во-первых, – говорил папа, – я бы допрос подозреваемых вел по раздельности. Задавал бы самые простые и неопасные для них вопросы.

– Например? О погоде? О ценах на арбузы? – Мама изо всех сил показывала свой интерес.

И мы своего не скрывали. На своей верхней палубе.

– Вроде того. А среди этих вопросов ставил бы контрольные.

– Это как? – Мама умело делала вид, что не понимает.

– Ну, например: «Что пили? Сколько? В течение какого времени? Чем закусывали? Кто где сидел? О чем говорили»? Это понятно?

– Еще как! А потом – бац! «Куда картины дели?»

– Не торопись. – Папа – по голосу было понятно – улыбнулся. – Потом можно провести между ними очную ставку. «Вы, граждане, даете противоречивые показания. Давайте уточним. Вот вы, гражданин Пищухин, утверждаете, что вами совместно было выпито две бутылки водки и три баллона пива, так? А гражданин Строганов показал, что было при совместном распитии употреблено три бутылки водки и один баллон пива». И так далее. Уличить их во лжи и добиться правды.

– Здорово! – похвалила мама. – Давай спать.

– Здорово, – шепнул мне Алешка. – Давай спать.

Я уснул не сразу и поэтому услышал, как Алешка сонно пробормотал:

– Кого же дед Строганов откармливает в своем сарае? Наверное, Виталика. Раз уж они вместе распивали спиртные напитки, должен же он его кормить.

Логично?

Следующим утром вдруг – такого еще не бывало! – Алешка сказал:

– Мам, сходить за хлебом?

– Что с тобой? – забеспокоилась мама и даже потрогала его лоб. – Жара вроде нет. А хлеб есть, папа вчера купил.

– А чего нет?

– У мамы нет колечка с брильянтом, – сказал папа. – Папа вчера не купил.

– Я куплю! – с готовностью вскочил Алешка. – Давайте деньги.

– А денег тоже нет, – грустно сказал папа. – Все мои отпускные уже съели.

– Со сметаной? – уточнил Алешка. С ним никогда нельзя говорить буквально. – Но на чипсы хоть осталось?

На бриллианты ему мама денег не дала, но на чипсы хватило. Алешка подмигнул мне, и я вслед за ним помчался в магазин.

Магазин у нас маленький, но все в нем есть. И для детей, и для взрослых. Тетя Лида, продавщица, очень любит покупателей. Не потому, что это выгодно, а потому, что поболтать интересно. Но она и слушает хорошо. А все, что услышит, ни от кого не скрывает. Поэтому она в нашем поселке вроде газеты. Или новостей по телевизору. Я сразу догадался, зачем нужны Алешке эти просроченные чипсы.

В магазине было пусто. Только тетя Корзинкина из Пеньков, поставив локти на прилавок, взахлеб слушала тетю Лиду, которая, поставив локти на прилавок со своей стороны, шептала ей на всю улицу:

– А энти, которые с горки, который раз окорочка берут на шашлык. Чтой-то празднуют. То ли кого у них посадили, то ли кого выпустили. А Пантюхина соли и спичек набрала на весь год. Боится, что война будет и ей соли не хватит. А дед Строганов… – Тут Алешка пошевелил, настраивая, правое ухо. – …Видать, разбогател. То все быструю вермишель брал, а теперь за сосисками да за пивом кажный день ходит. Я уж и то ему говорю: «Разбогател, дед?» А он: «Пенсию получил». А то он первый раз ее получил. Вам чего, граждане? – Это тетя Лида нас спросила.

– Уже ничего, – честно сказал Алешка. А когда мы вышли из магазина, добавил: – Вот, Дим, мне все ясно. Дед Строганов кого-то в своем сарае кормит. Но это не поросенок. Поросенков на сосисках не выращивают. И Виталиков – тоже. Он на одних сосисках не выживет.

– А на пиве? – спросил я.

– Виталик пиво в полиции пьет, – напомнил Алешка. И хихикнул: – Его майор Злобин угощает.

(Вот тут мы, к сожалению, ошиблись: майор Злобин уже отпустил Виталика.)

Алешка вдруг остановился и уверенно сказал:

– Дед кого-то в своем сарае прячет.

– Ему, конечно, больше делать нечего.

– А вот и нечего! Он все доски перестрогал, ему скучно. И он прячет!

– Американского разведчика.

– Как хочешь, Дим, а я это дело разведаю. В сараи по ночам с сосисками просто так не ходят. И рамки от картинок не жгут.

А ведь Алешка прав, подумалось мне. Я даже вспомнил, что как-то видел в сарае свет поздно вечером. Но не слышал, чтобы там что-нибудь пилилось и строгалось. Но если подумать: кого там дед может прятать и тайно откармливать? Ну, предположим, украл он поросенка, так ведь не сосисками его кормить, правда?

– Ладно, – сказал я. – Проверим. Только пойдем вместе.

– А то! Я без старшего брата в чужие сараи не лазаю.

Так я и поверил…

Глава VI. «Ну и попали!»

Алешку зачем-то понесло в музей. Экскурсовод тетя Олимпиада Петровна грустно ему улыбнулась и спросила, не нашел ли папа воров. А потом поправилась: не воров, а картины. Мол, воры нам и даром не нужны, а вот картины… Алешка смело сказал, что папа вышел на след и уж если жуликов не поймает, то картины наверняка найдет.

– Он, тетя Липа, даже в Париже… или во Франции один раз сто картин нашел. Еле донес.

– А куда он их нес? – несколько удивилась тетя Липа. – Сто картин?