Злодей не моего романа, стр. 29
– Зато тебя она любила и любит, – тихо проговорила я.
– Нет, – отчеканил ледяным голосом Рик. – Просто не желает смириться.
Ошибаешься. Я – женщина, милый. И тут я вижу больше.
– Тогда бы она отомстила тебе гораздо раньше и не пришла бы взглянуть на меня. Она любит. И я стою между вами.
Кажется, только что сама же и ответила на свой вопрос. Эх, хороший мой, если б ты только раньше рассказал. Может, что сообразила бы. Хотя что я могла бы предпринять против несправедливо сильной тетки?
Отвлек Гриша:
– Сжег.
– Ты дверь сломал? – пискнула я, с ужасом вспомнив окно, щеколду в ванной, балконную дверь и стену. Такими темпами к концу недели эти братья от моей квартиры оставят рога и копыта.
– Почему? – не понял гот. – Там открыто было. Что произошло?
– Меня сперли. Кушать хочу, – вздохнула я, припоминая утреннюю чашку кофе и несостоявшийся поход в магазин.
– Георг… – начал Рик.
– Да понял я, понял, – перебил его брат. – Сейчас организую. – С этими словами он исчез.
Я улыбнулась, не выдержала, уткнулась лицом в диван и засмеялась.
– Маленькая моя. – Волос осторожно коснулись теплые родные пальцы.
– Я в порядке, – сквозь смех удалось выдавить мне. Безумно нравилось его новое обращение. Да, я маленькая. Чертовски маленькая! И согласна всегда оставаться таковой, лишь бы он не забывал повторять это почаще.
Минут через тридцать в коридоре раздался Катеринкин вопль.
– Поставь меня, сволочь! Предупреждать надо, что ты носишься до тошнотиков.
– А кто заявил, что знает, что такое быстрая езда? – ехидно и совсем не в своем стиле выдал Гриша.
Сестренка воспользовалась для ответа витиеватой русской фразой и заглянула в комнату.
– Лен, ты как?
Я удивленно приподняла брови. Она улыбнулась:
– Сейчас поесть организую.
Кажется, понятие Гриши «решить проблему» значит спихнуть ее на другого. В данном случае – на Катю. Рик выровнял сползший лед на затылке, провел пальцами по моим губам, заглянул в глаза.
– Ты неправа, – шепнул он.
– В чем? – не поняла я.
– Он мог достать еды быстрее и проще. Это просто предлог. Твоя сестра ему нравится, очень, а он никогда не мог устоять перед соблазном.
– Откуда…
– Я знаю своего брата.
– Как скажешь.
К вечеру Катюша организовала… блюдо жаренного на сковороде мяса. Я с ужасом взирала на средневековое произведение, обильно сдобренное солью и специями.
– А гарнир? – промямлила я, садясь за стол.
Сестренка покопалась в холодильнике и положила передо мной морковку.
– Пойдет?
Я хрустнула оранжевым овощем и попыталась распилить великолепие кулинарного таланта Катерины. Гриша с интересом наблюдал за мной. Рик улыбнулся, наклонился, поцеловал в висок, затем выпрямился.
– Георг…
– Нет. Я сам.
Рик зарычал:
– Сиди.
Гриша в долгу не остался, оскалился:
– Достаточно с меня. Да, ты сильнее. Но и я не беспомощен. Пора бы признать.
Братья уставились друг на друга. Я приготовилась лицезреть новую порцию безобразных ран на теле Рика, однако вовремя вмешалась Катерина:
– А если с Леной опять решат что сделать, он сможет помочь? – Она кивнула в сторону гота.
Мой панк потерял всякий интерес к спору:
– Иди. Найдешь – не трогай, вернись.
Гриша кивнул, открыл поломанное им же самим окно и исчез в сумерках.
– Хоть раз мужиком сделался, – пробурчала Катерина.
Я улыбнулась, с трудом проглотила очередной кусок.
Сестренка наотрез отказалась покидать квартиру, разложив себе на кухне матрас.
– Меня ваши брачные игры не заботят, а вот мамины расспросы выше крыши. Не могу больше.
Брачные… Я вспомнила. Решила выдать правду.
– Кать, а я замужем.
– За кем? – не поняла Катеринка, усаживаясь на матрас.
– За Риком.
– Это как?
– Не знаю, – честно призналась я.
– Когда успела? – нашлась сестренка.
– Позавчера. У меня печать есть и фамилия новая.
– А мама знает?
– Смеешься?
Я уперла подбородок в кулак, слушая, как в комнате Бес тихо обсуждает что-то с Гришей по телефону. Катерина повторила мой жест.
– Выпить хочешь? – наконец нарушила молчание она.
– Хочу, – искренне откликнулась я.
– Ром?
– В шкафу.
Открыть, налить и залпом осушить, не чокаясь, три рюмки подряд не составило никакого труда.
– Какой пример подаю, – искренне расстроилась я своему поведению и отхлебнула из горла. Смысл наливать, если рюмка постоянно пустеет.
– Ерунда, я творила такое, чего ты в моем возрасте точно не делала.
– Кать, иногда ты меня пугаешь.
– Ты меня тоже. – Сестренка многозначительно покосилась на бутылку у моих губ.
Я пожала плечами, невесело рассмеялась и глотнула еще. Ром начинал действовать. Стало легко, тепло, хорошо.
– Будешь?
– Давай!
– Что именно? – Рик хмуро глядел на нас.
Я прищурилась и улыбнулась ему.
– Мы пьем.
– Знаю. – Он забрал бутылку и поставил в шкаф.
– И что там Гриша? – полюбопытствовала Катерина.
– Ничего пока.
– Ясно. Я так понимаю, допить ты нам не дашь. – Сестренка с печалью проводила заветную жидкость.
Я же не отрываясь следила за Риком.
– Ты такой красивый, – зачем-то выразила я свои мысли вслух.
– О! – окончательно разочаровалась в жизни Катерина. – Выноси… жену. Она готовая. А я спать, что ли. Сессия скоро. Только когда Гриша вернется, растолкайте.
Рик взял меня на руки и перенес на диван.
– И у тебя самые потрясающие глаза во вселенной, – не затыкалась я. – Ты знаешь, что они у тебя не серые и не зеленые, как может показаться издалека. Не-а. Они светлые с желтым ободком вокруг зрачка. И когда ты злишься или хочешь меня, желтый ободок исчезает.
Рик отошел к противоположному концу комнаты, оперся о стену, скрестил руки на груди и наблюдал за мной. Я повернулась на бок, подложила ладонь под голову, прикрыла веки.
– А еще у тебя длинные, черные ресницы, они загибаются вверх и очень густые. И волосы у тебя не прокрашены до корней, за ушами и на шее есть черные короткие пряди. Мне нравится это сочетание.
Перед глазами начали проноситься события прошедших дней, путаясь и сливаясь в голове в витиеватый фильм.
– И я люблю твой голос…
– Ленка, заткнись! Утром пожалеешь ведь! – раздался с кухни окрик сестренки.
Кажется, она трезвее меня. Я отмахнулась. Голову переполняли эмоции, и так хотелось рассказать Рику все, что я чувствую и вижу в нем.
– У тебя длинные пальцы, а на руках проступают жилки. И это безумно сексуально. Когда ты смеешься, мир вообще может катиться в тартарары, я не замечу. И несмотря на то что я женщина свободолюбивая, мне нравится подчиняться тебе. До чертиков надоело быть независимой и самостоятельной.
Уже погружаясь в сон, я пробормотала:
– И, наверное, завтра я действительно пожалею о том, что рассказала…
Глава 20
Сон медленно отступил. Глубоко вздохнула. Глаза открывать не хотелось. Лежала на спине, было тепло и уютно. Голова не болела.
– Хороший ром.
– Согласен.
Память услужливо выкинула на поверхность все, что я успела наговорить перед отключкой.
– Черт…
Глаза открывать по-прежнему не хотелось.
– Не похож.
Я улыбнулась.
– Нет. Ты – Бес… белый.
– Значит, нравится подчиняться?
Я прикусила нижнюю губу, нащупала над головой подушку и закрылась ею.
– Просить забыть все, что наговорила, бесполезно, да?
– Да. Мне понравилось. Я соберу коллекцию лучших марок чудодейственного напитка.
Я засмеялась.
– Тогда я сопьюсь.
– Я буду использовать его разумно. – Подушка улетела в сторону. – Открой глаза.
Я отрицательно покачала головой.
– Почему?
– Мне стыдно.
– Это приказ.
Я снова отрицательно замотала головой.
– Тогда угроза. – Сквозь суровую интонацию пробивался смех.